Танцор Ветра - Константин Александрович Зайцев

держали город в своих руках, дёргали за нити, манипулировали всеми, кто думал, что живёт по своим правилам. А он манипулировал ими.

Он нашел их связи, цели и слабые места. Я просто не мог поверить, в то что вижу

Лянь Шу, Дневной мастер. Он служит чиновникам наместника, как пес, что лижет руку хозяина, получая за это кости. В обмен на информацию о планах стражи он даёт гильдийцам право на жизнь — пока они не переходят черту. Его цель проста: стабильность. Он терпеть не может перемен, потому что знает — если что-то сдвинется, его власть рассыплется, как гниль под ногтями.

Старуха Юнь. Скользкая, как змея, она торгует информацией, как мясник торгует свининой. Золото, оружие, секреты — ей всё равно, лишь бы платить могли. Слухи говорят, что за её спиной стоят чужеземцы, но ей плевать, кому продавать этот город. Она не верит ни в кланы, ни в старые традиции. Её единственная вера — в звон серебра.

Цзин Лэй, старейшина Металла. Его бойцы — лезвие, что всегда готово вспороть брюхо. Он дружит с военными, потому что знает: если хочешь жить, нужен кулак. Взамен он отдаёт своих людей на грязную работу. Ему плевать, кого убивать, пока его имя произносят с уважением. Сила — вот что для него важно. Без силы ты просто грязь под сапогами.

Тан Фэй. Его тени повсюду. Шпионы, доносчики, осведомители — каждый второй в гильдии может оказаться его человеком. Он связан с Тайной канцелярией и не просто связан — он один из лидеров в нашей провинции. Учитель выяснил даже это. Как истинный имперский чиновник он верит, что только тотальный контроль удержит этот мир от хаоса. Он плетёт сети, затягивая в них и друзей, и врагов. Для него порядок — это цепь, и чем крепче она сжата, тем меньше вероятность, что кто-то вырвется. И теперь он хочет посадить на цепь и меня.

Последней, мне на глаза, попалась информация о Фу Шане, и внутри меня всё похолодело. Этот ублюдок действительно послал меня на заклание. Он очень давно связан с культистами. Именно его люди поставляли им бедолаг с ночных улиц. Кого заинтересует пропажа очередного бедняка?

Я всегда считал его жадным до власти, но это… Это за пределами моего понимания. Связаться не просто с какой-то еретической сектой, а конкретно с культом Разорванной Печати. Судя по записям учителя, эти психи хотят выпустить в мир демонов из Нижнего мира, чтобы стать новыми аналогами драконорожденных. Только вместо небесной мощи драконов использовать подземную силу демонов.

Я жадно пробежался глазами по тексту. Чем глубже я вчитывался, тем сильнее ощущал, как по спине ползёт липкий холод. Культ Разорванной Печати существовал в тени уже столетие, ожидая своего часа. Они верили, что древняя сила была несправедливо скована, что боги и драконы украли её у людей, забрав себе право на власть. Они не просто поклонялись демонам — они стремились сломать печати, что сдерживали их в Нижнем мире, и позволить им слиться с этим миром.

Те, кто прошел их ритуалы, изменились. Не сразу, не резко. Сначала — странные сны, затем шёпот в голове, обещающий силу. Потом — необратимые изменения тела: кожа, похожая на обсидиан, руки, способные ломать мечи, глаза, горящие красным огнем. Они становились чем-то новым, чем-то нечеловеческим.

Их лидер, некто, известный как Предвестник, методично накапливал силы. Он не искал ни золота, ни власти, что даётся чинами. Он искал силу, которая позволила бы ему стать новым богом.

Культ действовал скрытно, но наставник видел их шаги. Видел, как они проникают в правящую верхушку, как распространяют свои корни. У них были союзники среди чиновников, купцов, даже среди священников культа Драконов.

Кажется теперь у меня есть что предложить Мэй Лин для заключения сделки. Я тщательно отсортировал документы и разложив их на столе внимательно начал смотреть.

Я глубоко вдохнул, задержал воздух в лёгких и медленно выдохнул, приводя мысли в порядок. Времени у меня не было — копии этих документов сделать невозможно, а носить их с собой слишком опасно. Если кто-то узнает о существовании этого архива, то мое тело никто и никогда не найдет.

Оставался единственный вариант — запомнить.

Я закрыл глаза и сосредоточился, заставляя сознание опуститься в особое состояние, которому меня учил наставник. Он называл это «дворцом памяти» — местом в уме, где можно складывать образы, связывать их друг с другом и извлекать в нужный момент. Чем глубже ты погружаешься, тем больше способен удержать. Но цена за это была высокой.

Я открыл глаза и начал.

Каждую страницу я впечатывал в разум, превращая иероглифы и схемы в яркие образы, которые могли зацепиться за воображение. Лянь Шу, Дневной мастер, связанный с чиновниками? В моём разуме он превратился в росток, питающийся гниющей землёй канцелярии. Фу Шан? Гнилой, извивающийся корень, уходящий в темноту, где копошатся тени с множеством рук. Старуха Юнь — сеть золотых паутин, в которых застревают потерянные души.

Дальше — связи.

Я построил их, как старые, шатающиеся мосты между фигурами. Они скрипели, рушились, укреплялись вновь — так в моём сознании закреплялись отношения старейшин, их слабые места, их страхи. Каждый шаг по этому внутреннему дворцу сопровождался ноющей болью в висках, словно разум отказывался вместить столько знаний.

Но я не мог остановиться. Стоит хоть на мгновение ослабить волю и все пойдет прахом.

Я стиснул зубы, когда перед глазами замерцали записи наставника. Я превратил их в видения, которые останутся со мной навсегда. Культ Разорванной Печати — их символ: глаз, разорванный пополам, в центре которого пульсирует что-то живое, нечеловеческое. Их ритуалы — кровь, разрывающая кожу, плоть, которая сливается с чем-то иным, невозможным. Они не просто хотят власти. Они ищут нечто большее.

Разорванная Печать — это не просто название. Это буквальное описание их цели. Где-то в тенях прошлого была запечатана дверь, ведущая в мир демонов. Кто-то когда-то закрыл её. Культисты хотят её сломать. Не просто выпустить тварей — нет. Они верят, что смогут стать чем-то новым, слиться с древней силой, превратить себя в божественные существа.

Фу Шан знал об этом. И ему было наплевать.

Моя голова пульсировала болью, но я не мог остановиться. Я прочертил в разуме все их убежища, их жертвоприношения, их контакты. Визуализировал тексты ритуалов, впечатывал схемы, перечни имен, нужных им артефактов. Каждый новый элемент жёг меня изнутри, как огонь.

Я застонал, схватился за виски. Всё плыло перед глазами.

Проклятье, ещё немного… ещё чуть-чуть.

Я