Когда сбываются мечты - Арлин Хейл

— Ой, что с вами случилось?

Он осторожно дотронулся до синяка и пожал плечами:

— Как обычно принято говорить — наткнулся в темноте на дверь.

— Лжец!

Бар засмеялся:

— Послушайте, давайте пройдемся, а? Я хочу поговорить с вами.

— Хорошо, если вы принесете мне халат.

— Зачем? Вы прекрасно смотритесь в купальнике, Рошель. Принимайте солнечные ванны.

Бар улыбался, но в его глазах мерцало только дружелюбие. Он произносил дежурные комплименты, и они ничего другого не значили, девушка это понимала.

— Хорошо, — согласилась она. — Солнышко сейчас ласковое. Надеюсь, оно поможет мне немного расслабиться и уснуть потом.

— Должно быть, тяжело дежурить по ночам?

— Да, нужно время, чтобы приспособиться.

Они направились в сторону реки. Это было любимое место Бара, да и ее тоже.

Спустившись по деревянным ступенькам, Бар уселся на причале, свесив ноги. Рошель опустилась рядом с ним, чувствуя, как солнечные лучи приятно скользят по ее бронзовой коже. Река тихо и плавно плыла мимо них. Девушка кинула камешек в ее сверкавшую под солнцем поверхность и стала наблюдать, как расходятся по воде круги, становясь все больше и больше.

— Я могу вам рассказать, как это случилось, — произнес Бар. — Все равно рано или поздно вы об этом услышите. Я получил в челюсть от Тая. Мы подрались сегодня утром.

Рошель в тревоге повернулась к нему:

— Подрались?! Ох, Бар!

— Расслабьтесь, я не покалечил вашего драгоценного Тая. По крайней мере, не так сильно. В следующий раз все может быть совсем по-другому… Парня следует хорошенько проучить, пока в его голове не появится хотя бы немного здравого смысла.

— Во-первых, он не мой «драгоценный Тай», — возразила она. — Во-вторых, что вы имеете в виду, говоря — «в следующий раз»?

— Наш с ним разговор по душам еще не закончен. И по-видимому, затянется надолго. Конфликт уже давно назрел, и сегодня я сам напросился. — Бар вздохнул. — Иногда Мэвис вызывает у меня такую тошноту, что я вынужден что-то сделать.

Рошель отвернулась — ей совсем не хотелось говорить о Мэвис.

— Я знаю, что вам неловко обсуждать своих коллег, — сказал Бар. — Что-то вроде закрытого клуба, к которому принадлежат доктора и медсестры, ведь так? Но вы и я, мы оба знаем, что она делает, не правда ли?

Рошель нахмурилась. Ее мнение о Мэвис было весьма субъективным и вполне могло оказаться ошибочным.

— Во всяком случае, она хорошая сиделка, — пожала плечами девушка. — И вы это знаете, Бар.

— Да, она дипломированная медсестра. Только вот неужели вас не смущают все эти сладкие речи, мед, капающий у нее изо рта, когда она рядом с папой? Вы думаете, она действительно о нем беспокоится? Я в это не верю. Вы заботитесь о нем гораздо больше.

Рошель быстро взглянула на Бара, прищурившись от яркого солнца. Он был серьезен.

— Я рада, что вы так думаете. Да, я беспокоюсь о нем. Я всегда беспокоюсь о своих пациентах.

— Вы так сильно о нем беспокоитесь, что готовы поставить себя под удар, да?

— Что вы имеете в виду?

Бар тихо засмеялся:

— Я знаю о тех упражнениях, которые под вашим присмотром делает отец. Я знаю, что вы его учите ходить, и думаю, что это просто замечательно!

— Вы знаете?! — Рошель открыла рот от удивления. — Но откуда?

— Одна из служанок видела вас и сказала Нетти. А Нетти шепнула об этом мне.

— Тай знает? — быстро спросила Рошель. — Он…

— Никто больше не знает. Я не намерен их посвящать в вашу тайну и даже служанок заставил дать слово, что они будут держать рот на замке, а уж в страхе перед Нетти они точно будут молчать. Лично я считаю, что вы просто молодчина.

Рошель смущенно улыбнулась:

— А я-то думала, что делаю все незаметно для других. Решила, что всех обманула.

— Служанки всегда знают, что происходит в доме, — усмехнулся Бар. — Ума не приложу, как им это удается. Наверное, любят подслушивать и подглядывать в замочную скважину. А теперь расскажите мне, как дела у папы?

Рошель все ему рассказала, сбивчиво и пылко, счастливая оттого, что ее секрет раскрыт и старания оценены. Бар, казалось, вникал в каждое слово, искренне радуясь тому, что слышал.

— Боже, спасибо Тебе! — прошептал он. — Спасибо! Он скоро поправится. Он вновь встанет на ноги, благодаря вам, Рошель!

— Значит, вы тоже о нем беспокоитесь?

— Да. У нас с ним были разногласия, но отец в моей жизни всегда был человеком номер один. У него имелись свои причины вышвырнуть меня из дому. Веские причины. Мне потребовалось пять лет, чтобы это понять.

— Надо же, вы совсем не такой, каким кажетесь или хотите казаться, Бар. И уж точно не такой, как о вас рассказывают.

Он засмеялся и, протянув руку, накрутил прядь волос Рошель на палец.

— Меньше знаешь — лучше спишь. В этом доме никто на самом деле меня и не знал. Только Нетти, благослови ее Бог! Но однажды они все узнают меня… я надеюсь.

— Вы останетесь здесь, Бар?

Он тяжело вздохнул и осторожно потер синяк на щеке.

— Пока не решил. Поживем — увидим. Теперь хватит обо мне. Расскажите лучше о себе. И о Тае. Вы в него влюблены?

Манера Бара переходить прямо к делу и называть вещи своими именами приводила Рошель в смущение. Возможно, именно поэтому Тай его не выносил? Тай был настоящим светским львом, очаровательным и дипломатичным, чтобы позволить себе такую прямолинейность. Он предпочитал обходить скользкие вопросы, вместо того чтобы ввязываться в спор. И все-таки во многом братья были похожи. Рошель на миг отвернулась, чтобы спрятать глаза, уже заблестевшие от готовых пролиться слез. Девушка вдруг вспомнила о Билле, о том, как она с ним обошлась, и на сердце стало еще тяжелее.

— Так что насчет Тая? — повторил Бар.

— Я не знаю…

— Вот так так! — усмехнулся Бар. — И вы ждете, что я в это поверю? Вы отличная девушка, Рошель. Тай вас не заслуживает. Но если есть кто-то, кто мог бы сделать из него настоящего мужчину, так это именно вы, держу пари.

Она засмеялась:

— Это чепуха! Что вы такое говорите? Встречается-то он с Мэвис!

— Я оптимист и продолжаю надеяться, что Тай наконец откроет глаза и поймет, зачем она здесь и что собой представляет.

Рошель метнула на Бара быстрый взгляд. У нее имелись собственные сомнения по поводу Мэвис, но она должна быть осторожна и до поры до времени держать их при себе.

— Бар, мне бы не хотелось обсуждать Мэвис.

Он пожал плечами:

— Как вам угодно.

Они сменили тему, и Бар рассказал ей многое о своей жизни. Бессонная ночь наконец дала о себе знать: Рошель вдруг смертельно захотелось спать.