Наследник империи, или Выдержка - Наталья Андреева

В конце концов, он бросил престижный институт, заперся в четырех стенах и занялся любимым делом. То есть компьютерами. Сейчас Боб весил килограммов сто сорок — сто пятьдесят. Это была гора сала. А ведь мы ровесники! Но его пальцы, похожие на сардельки, летали по клавиатуре компьютера со скоростью мысли.

Я решил обратиться за помощью к нему. Для чего взял отвертку и неумело полез в системный блок. Когда-то Боб пытался приобщить меня к великому делу, то есть заразить компьютерами, и показывал, как они устроены. Кое-как, чертыхаясь, я вскрыл «черный ящик» и отсоединил от материнской платы винчестер тире жесткий диск. На нем засел вирус, на нем же хранилась вся полезная для меня информация. Боб вытащит все, что возможно, не исключено, и из живота у прожорливого скелета. Это его специализация. Не раз к нему приносили «грохнутые» винчестеры, и траурный марш заканчивался на мажорной ноте. Другой вопрос: когда я получу свои снимки? Есть вариант, что раньше кончится моя жизнь. Похоже, я попал на самый верхний уровень. Тот, где монстры перестают друг с другом дружить, пока не поделят сферы влияния. Моя игра становилась все круче. Не мешало бы подбросить оружия и патронов. Я ждал подарка от судьбы. Иначе игра пойдет не по правилам.

Но зато я решил проблему компьютера. Предстояло решить проблему транспорта. Потому что следующая мысль, которая пришла мне в голову, — нельзя оставаться в этой квартире. Как можно спать, если у входа в твою палатку, разбитую на бивуаке, нет охраны? И враг в любой момент может сделать с тобой все, что захочет. Убить, похитить, подсыпать яду в твое вино. Я решил поехать на Рублевку, к папе с мамой, но вспомнил, что теперь у меня нет машины.

Посмотрел на часы: почти три ночи. Безумный день! Какой? Тот, который уже закончился, или тот, что только-только начался? Я хотел было вызвать такси, но вовремя опомнился. Во-первых, я не дождусь его, потому что отключусь. Во-вторых, напугаю маму. Представьте: под утро к ней вваливается небритый, перепачканный сажей «ребенок» и в ответ на вопрос «Где твоя машина?» отвечает, что ее сожгли. Она, конечно, пережила мои дальние странствия, но взяла с меня слово, что этого больше не повторится.

И я побрел в ванную. Здоровый организм брал свое. Мне все еще было страшно, но я смертельно устал и хотел спать. Я боролся со сном под душем, но едва моя голова коснулась подушки, как я отключился. Последней была мысль об оружии.

Кадр второй

Не знаю, что заставило меня проснуться. Человек, заснувший в три часа ночи, непременно опоздает на работу, если ему к десяти. Но я проснулся в шесть. Вы подумайте только! В шесть часов утра! Леонид Петровский, лентяй и неженка, встает ни свет ни заря! То есть я спал три часа всего лишь. Но этого хватило, чтобы я полностью пришел в себя. Чем не Штирлиц? (См. знаменитую сцену на шоссе, где великий разведчик отдыхает, отправив в Швейцарию пастора Шлага.) Я открыл глаза и вспомнил, что это война. Что у меня нет машины, а на двадцатом километре Рижского шоссе в половине девятого меня ждет Длинношеее. Еще не ждет, потому что рано, но будет ждать. Попробуй он этого не сделать!

Итак: война! Я вскочил и метнулся в ванную комнату. Обливал себя ледяной водой из душа, с остервенением брил щеки и терзал десны зубной щеткой. В это время я видел в зеркало свои горящие глаза. Когда-то они были голубыми, теперь же их отблеск напоминал сталь. Когда я сплюнул, в сияющей белизной раковине увидел кровь. Война!

Я включил кофеварку и вызвал такси. Рявкнул в трубку:

— На Рублевку! И побыстрее!

Пока я пил кофе, машину подали. Я вышел из дома, прижимая к себе сверток. В нем был зараженный вирусом винчестер. Но сначала мне нужны колеса. Моих преследователей возле дома не оказалось, видимо, они удовлетворились сожженной машиной. Думают, что стреножили меня. Ну, я им покажу! Я сел в такси и назвал адрес. После чего отключился.

Мне дорога была каждая минута, а время, которое я не мог использовать для активных действий, я отвел отдыху. Я проспал около часа. Пробок в это раннее время суток еще не было, и дорога много времени не заняла. Я открыл глаза, как только мы подъехали к дому. Мой организм работал как часы. Оказывается, критическая ситуация ему только на пользу. В половине восьмого я отпустил такси и вошел в ворота родительского особняка. Мама еще спала, зато отец собирался в офис. Он тоже встает рано. Увидев меня, он спросил:

— Леня, что случилось?

— Потом, папа. Все потом.

Я метнулся в гараж. Через пять минут я уже выводил из него красный «Порше». Война так война! По всем правилам. Мощный мотор моей машины ревел, я готов был ее пришпорить.

— Что случилось? — повторил отец.

— У меня деловая встреча.

— Так рано?

— Так ведь деловая!

— А где, если не секрет?

— На двадцатом километре Рижского шоссе.

Он удивился:

— Вот как? Интересно, что за дела могут быть на шоссе?

— Важные, папа, важные. Я тебе потом расскажу. А сейчас я очень тороплюсь.

— Похоже, у тебя проблемы? А?

— Похоже на то, — согласился я. Что-что, а проблем у меня хватало!

— Быть может, тебе помочь? — великодушно предложил отец.

— Сам справлюсь.

— Мужчина, — усмехнулся он. И направился к своему «Мерседесу». Мой папа — человек консервативный, всем машинам представительского класса предпочитает черный «Мерседес». Водитель открыл перед ним дверцу.

— Хотя… — спохватился я. А деньги? — Папа, мне нужны три с половиной тысячи долларов. Наличными.

— Всего-то? Сними со счета.

— Я не успею. Деньги нужны через час. Я буду ехать быстро, чтобы успеть.

— Хорошо.

Он кивнул и стал подниматься по ступенькам. Я стоял у машины и ждал. Наличных у меня при себе и в самом деле не было, я привык расплачиваться кредитной картой. Можно, конечно, заехать в банк, но он еще закрыт.

В это время на крыльцо вышла моя мама. Мне показалось, что она бледна и напугана. Еще бы! Я поднял ее с постели в такую рань!

— Сынок, что случилось?

Я вынужден был к ней подойти. Заскочить домой пусть даже на минутку и не поцеловать родительницу — это свинство. Я поднес к губам ее прохладную душистую руку. Поцеловал, погладил и сказал:

— Моя машина сломалась. А у меня деловая встреча. Вот и все.

— Но…

— Подробности вечером.

— Ты приедешь на ужин?

— Непременно.

Я был уверен, что доживу до ужина. Теперь я должен это сделать, раз меня будет ждать такая женщина! Я ведь не могу обмануть ее ожиданий. Да, я приеду к ужину. Непременно.

— Тогда я скажу повару, чтобы приготовил твое любимое блюдо, — попыталась улыбнуться мама. — А какое вино подать?

— На твой вкус.

— Андрей, ты слышал? — Она повернулась к отцу, который как раз выходил из дома. — Леня сегодня ужинает с нами. Так что не опаздывай, пожалуйста.

— Хорошо, дорогая. На, держи. — Он протянул мне конверт, который я взял с благодарностью. Приятно, когда кто-то мгновенно решает твои проблемы с деньгами.

— Спасибо.

— Все, чем могу, — развел руками отец.

Он полез в «Мерседес», а я оседлал «Порше». Мама стояла на крыльце и смотрела нам вслед. Из ворот мы выехали одновременно — папа впереди, а я сзади. Но как только мы оказались на трассе, я лихо его обогнал и надавил на газ. Мне показалось, на лице у моего отца появилась улыбка. Знал бы ты, куда я лечу, папа, ты бы так не улыбался!

Итак, я летел по трассе на встречу, которую считал деловой. Длинношеее стало моей последней надеждой. Здорово, что он залез в ящик стола Павла Сгорбыша! Как это здорово! Теперь я непременно получу фотографии. Я ехал так быстро, что от меня шарахались. Натыкаясь на пробки, вылетал порой на встречную полосу. Спал я мало, но меня будил и бодрил адреналин. Его толчками выбрасывало в кровь, которая постепенно закипала. Как это здорово! Машина отца осталась далеко позади. Он ехал работать, а я…

Куда ехал я? На войну? Его бизнес приносит деньги, а я рискую жизнью из-за какого-то безвестного фотографа. Горю желанием отомстить за его смерть. Ну не глупо? Но мне отчего-то казалось: все, что я сейчас делаю, очень важно. Ради этого Павел Сгорбыш поставил на кон свою жизнь. Значит, оно того стоит!

Благодаря бешеной гонке я приехал на место раньше, чем Длинношеее. Либо он проспал, либо сидел в пробке. У меня был номер его мобильного телефона. Я набрал его в нетерпении.

— Ты где?

— Еду.

— Где едешь?

«Тупица», — хотел добавить я, но удержался.

— Съезжаю с Кольцевой.

— Опаздываешь.

— Так ведь пробки!

— Фотографии с тобой?

— Да.

— Все?

— Конечно. А деньги?

— При мне. Поторопись.

Мне не терпелось завладеть фотографиями. Теперь я буду умнее. Я с ними ни на миг не расстанусь. Как только снимки окажутся у меня в руках, я сяду в свой красный «Порше» и улечу в безвестные дали. Только меня и видели! Пусть-ка они попробуют взять штурмом особняк на Рублевке! Война так война!