Наследник империи, или Выдержка - Наталья Андреева

— Куда тебя черти несут на ночь глядя?

— К маме. Она заболела.

Я чуть-чуть подобрел. Честно признаюсь, если бы она была красоткой, я послал бы ее к черту, не раздумывая ни секунды. У красивых женщин и без меня хватает помощников. Она купила меня своей некрасивостью. Причем откровенной. И маму жалко. Больную. Едва я занялся машиной, решив найти-таки поломку, как на улице раздался истошный женский вопль:

— Мамочки, горим!

Я поднял голову:

— Что такое?

— Не знаю, — развел руками «кузнечик». — А что с машиной?

На улице закричали еще громче. Раздалось многоголосое:

— Помогите!

Я услышал звон разбитого стекла, потом треск, лязгнула тяжелая металлическая дверь подъезда. Что с машиной, ты спрашиваешь, девочка? Я выскочил из гаража и увидел, что творится с моей машиной. Боже ты мой! Она горит! Правое переднее стекло было разбито, сиденье и лежащий на нем пакет полыхали. Я дернулся, но потом понял: бесполезно. Ее облили бензином и подожгли. Пара секунд — и передо мной был огромный пылающий факел.

Кадр оказался впечатляющим! Я даже пожалел, что со мной нет фотоаппарата. Горело красиво. И правильно. Горела вся машина, а не частями. Языки пламени лизали кузов, в раскаленном салоне лопалась кожаная обивка сидений, плавился руль.

Со мной случился ступор. С минуту я стоял и смотрел на пожар, не отрываясь. Правильно говорят: на огонь можно смотреть вечно. Меж тем из окон начал высовываться народ, а у горящей машины собираться зеваки. По улице потянулся хвост едкого дыма, запахло гарью. Кто-то вызвал пожарных, кто-то позвонил в полицию. И вдруг раздался отчаянный крик:

— Сейчас рванет!!!

Очень вовремя. Толпа мгновенно распалась. Зеваки шарахнулись в разные стороны. Началась паника. Тут я опомнился:

— Спокойно-спокойно-спокойно!

— Рване-о-о-от!!!! — гремело на всю улицу из распахнутого окна.

— Тикай!

— Народ, разбегайся!

Я сообразил: бензобак полон. Перед тем как зарулить к дому, я заправился, планируя провести завтрашний день в таком же бешеном темпе и на колесах. Рванет, не рванет? Взрываются бензиновые пары, а если бак полон… Черт его знает! В кино горящие машины всегда взрываются. Я посмотрел на окна домов. Расстояние — метров шесть — восемь. Стекла на первых двух этажах вылетят со стопроцентной гарантией. Да и близлежащие гаражи пострадают. Ой, рисковые ребята! Я имею в виду тех, что подожгли мою машину.

— Ой, рване-о-о-от!!!

— Спокойно!!!

Из подъезда ракетой вылетела бабуля в бигудях и халате, прижимая к себе сумочку, видимо, с документами. И реактивно понеслась по проспекту. Полы ее халата развевались, одна тапка осталась лежать на асфальте, недалеко от подъезда.

— Бабушка, куда?!

— Ой, ой, рване-от!!!

— Наза-ад!!! Не успеешь!

Я ринулся за гаражи. Забыл сказать, что мои окна выходят на проспект. Движение оживленное. Представляете себе зрелище? Почти в центре Москвы, на глазах у сотен людей пылает машина, из домов вылетают перепуганные жители, некоторые в нижнем белье. Остальные в свои окна видят все это. И думают: а вдруг и в самом деле рванет? Да наверняка! Все в дыму, на шоссе пробка, машины тормозят, прохожие разбегаются. Крики, бесполезные советы, ругань, суета. Лишь один сообразительный парнишка снимал происходящее на мобильный телефон с безопасного расстояния. Минут через десять я заметил у гражданина в шортах и видеокамеру. Народ у нас находчивый. Наверняка этот сюжет появится завтра в программе новостей на третьем канале. А то и в федеральные криминальные новости попадет. Несмотря на то, что жертв нет. Только пожар. Пока нет. А вдруг сейчас рванет?

Вдалеке завыла сирена, пожарные сработали оперативно. Они уже мчались сюда. Толку-то? Все, что должно было сгореть, уже сгорело. Рванет, не рванет, мне без разницы. Эти гады выбили стекло, облили бензином пакет, лежащий на переднем сиденье, и подожгли. Пленка расплавилась, фотографии рассыпались в пепел. Я все еще был в шоке. И не сразу сообразил, что не вижу «кузнечика». Зато у распахнутых ворот гаража, в котором я недавно пытался починить машину, метался мужик в семейных трусах с выпученными глазами и истошно кричал:

— Ограбили! Полиция! Ограбили!

— Мужик, беги за гараж!

— Тикай, придурок!

— Ой, рване-о-от!!!

Вместо этого он кинулся закрывать гараж, руки его дрожали и были в крови. Он все никак не мог справиться с тяжелой дверью. Я не сразу сообразил, что это и есть настоящий владелец «Тойоты». Как дешево меня купили! Наконец прибыла полиция. Потом «Скорая». Некоторым пенсионерам стало плохо. Кому-то оказывали первую помощь, кто-то рыдал взахлеб. Я в это время смотрел, как пожарные заливают пеной останки моей машины. Мгновение — и на ее крыше вырос сугроб. Но зима в середине лета меня не порадовала. Зато взрыва удалось избежать. Случилось чудо: окна в доме остались целы, люди не пострадали. Сегодня им всем повезло. Не повезло только Леониду Петровскому.

Вот почему преследователи не стали следить за мной дальше. Отпустили. Наивный! Леонид Петровский думал, что он супермен, а оказалось, это они — профессионалы. Мой адрес был им давно уже известен. Они приехали сюда, вскрыли чужой гараж, подсунули мне «кузнечика». Отвлекающий маневр. У них было два часа, чтобы все это организовать и даже найти подходящую девушку. Оказывается, они неплохо меня знают. Мои привычки. Изучили уже. Но когда? Может, за мной следили и раньше, просто я этого не замечал? Вот тут мне опять стало страшно.

А ведь это война! Мне объявили войну! Они сожгли мою машину! Чем я отвечу?

— Кто владелец иномарки?

Я оглянулся и спросил:

— Какой иномарки?

Вопрос задал мужчина высокого роста, под метр девяносто. Видимо, он был здесь за старшего.

— Я! Я владелец! — метнулся к нему товарищ в семейных трусах.

— Какой марки была машина?

— «Тойота»! А почему была?

— Потому что она сгорела.

— Как сгорела? Да вот же она! — Мужчина указал на гараж с распахнутыми воротами.

— Что вы мне голову морочите? — разозлился высокий.

— Я морочу?! Да меня ограбили! Вскрыли гараж! Вы что, не видите!

— Какого черта?! Машина-то на месте!

— Но гараж-то вскрыли!

— Я владелец, — прервал я перепалку. И добавил, чтобы вопросов не осталось: — Я владелец сгоревшей машины.

После чего назвал марку и номер. Высокий успокоился, достал папку и все тщательно записал.

— А мои данные? — не унимался товарищ в трусах. — Записывайте!

Он дернул высокого за рукав.

— Послушайте, что вам надо? — огрызнулся тот.

— Я ж вам говорю: меня ограбили!

— Вы сначала оденьтесь, — посоветовал высокий.

— …Я смотрю во двор и вижу, что ворота моего гаража открыты!

— А горящую машину в двух шагах вы не заметили? — ехидно спросил высокий.

— Какую еще машину? Что вы мне голову морочите! — занервничал мужчина. Похоже, он единственный не видел, из-за чего все мы здесь собрались. Пожара.

Высокий обернулся и крикнул:

— Вася, займись!

Подошел человек в форме и попытался увести «пострадавшего». Тот упорно сопротивлялся:

— Я требую соблюдения закона! Меня ограбили!

— Хорошо, хорошо. Оденьтесь, пройдемте в дежурную часть, там вы напишете заявление.

— Я требую, чтобы занялись моей машиной!

— Но ваша машина цела…

— Я требую!

— Хорошо, хорошо…

Они наконец удалились.

— Документы? — повернулся ко мне высокий. Я достал техпаспорт и права. По счастью, я был в пиджаке, и они лежали во внутреннем кармане. Вместе с ними я случайно достал конверт Сгорбыша и хотел было переложить его в другой карман.

— А это что? — подозрительно спросил высокий.

— Видите, здесь написано: «НЕГАТИВ»?

— Покажите.

— Но это личное.

— Господин… э-э-э…

— Петровский, — подсказал я.

— Петровский. Это теперь не личное, а общественное. Видите, сколько людей на ноги подняли!

— Но не я ведь ее поджег?

— А почему подожгли именно вашу машину?

— Не мы выбираем, нас выбирают, — философски заметил я. Объяснять, почему подожгли именно мою машину, пришлось бы долго. К тому же у меня нет доказательств. Я просто отдал ему конверт и сказал:

— Смотрите.

Как я и ожидал, после того как высокий заглянул в конверт, лицо у него вытянулось:

— Что это такое?

— Наследство.

— Это ж мусор!

— Мне он дорог как память. Верните, пожалуйста.

Высокий беспрепятственно вернул конверт. Вот так и они. Из Синдиката. Открыли его, заглянули внутрь и решили: мусор. После чего постановили отдать конверт мне. А если бы там и в самом деле был негатив?

Сотрудники полиции промурыжили меня часа три. И постановили: хулиганство. Нашелся свидетель, который наблюдал, как к моей машине подбежали двое мужчин, быстренько облили ее бензином и подожгли. Описать их он не смог. Сказал, что наблюдал издалека, что было разумно. На вопрос, где в это время находился я, последовал ответ: