Альфред Йодль. Солдат без страха и упрека. Боевой путь начальника ОКВ Германии. 1933-1945 - Гюнтер Юст

Отсюда вырисовывается портрет профессионального солдата, чьим истинным воплощением и был сам фельдмаршал. В полном согласии со своим характером Кейтель признавал, что глава государства, т. е. Гитлер, добивался поначалу таких успехов, но добавлял, что для любого «благородного офицера» не возникало даже вопроса, и на самом деле это было бы «предательством» для любого офицера – предать главу государства сразу же, как только ветер подует в другую сторону.

В своей защитительной речи защитник Кейтеля подчеркивал, что лояльность, патриотизм и повиновение жизненно важны для существования любой страны, и отсюда мы получаем разгадку позиции фельдмаршала как старшего офицера и порядочного человека. Сегодня о нем мы знаем только одно, что, даже являясь начальником военной канцелярии Гитлера, он никогда не стремился доминировать над Гитлером, чтобы заставить его изменить свое мнение по решающим вопросам, даже несмотря на то, что Кейтель часто лучше понимал их; вторым моментом является то, что, несмотря на частые ожесточенные и беспринципные интриги в Третьем рейхе из-за ключевых постов властной правительственной структуры и временами даже в самом офицерском корпусе, никто и никогда не плел каких-либо интриг с намерением заменить Кейтеля на посту начальника Верховного командования, поскольку это была самая неблагодарная должность, которая вообще могла быть. Из всех старших офицеров, кто критиковал начальника ОКВ за его «преступную слабость» по отношению к фюреру, никто не стремился заменить его на этой должности.

В своей книге «Gespräche mit Hälder» – «Переговоры с Гальдером» – генерал-полковник Франц Гальдер, начальник Генерального штаба сухопутных сил 1938–1942 гг., приводит одно выражение, отголоском сохранившееся в его памяти со времен военных совещаний в штабе Гитлера: «Вы, господин фельдмаршал!..» Эта фраза была адресована Кейтелю, Гитлер выговаривал ее на своем полуавстрийском, полубаварском диалекте. Гальдер, который изображен Кейтелем в настоящих мемуарах в весьма благоприятном свете, продолжает, что Гитлер использовал Кейтеля в качестве чесального столба, чтобы изливать на него свое внутреннее напряжение. Согласно той же самой книге, Гальдер даже однажды спросил у Кейтеля, почему он терпит все это, и Кейтель ответил: «Гальдер, я делаю это только ради вас. Пожалуйста, поймите меня!» И по словам Гальдера, когда он говорил это, в его глазах стояли слезы. Бывший начальник Генерального штаба добавляет: «Таким образом он и был вовлечен в такие преступные действия; и конечно, он не был безнравственным au fond,[34] как подчас читаешь о нем». Дальнейший случай придает вес этой оценке: в 1944 г. во время наступления на Арденны генерал-лейтенант Вестфаль, начальник штаба главнокомандующего Западным фронтом, предъявил начальнику ОКВ претензию о критической ситуации с горючим для наступательных сил. Кейтель выразил свое сожаление, что ничего лишнего у него нет; но Вестфаль не позволил ему отделаться так легко: несомненно, что ОКВ должно иметь хоть какие-то резервы?… На что Кейтель признался, что на самом деле у него есть кое-что в резерве, но… И глубоко расстроенный, он сказал Вестфалю, который был его воспитанником в Ганноверской кавалерийской школе: «О, я превратился в такого подлеца…»

Кейтель, который согласился принять должность начальника Верховного командования вооруженных сил, не предчувствуя ничего дурного, только постепенно заметил шипы в венце, что был возложен на его голову. Со временем на него взвалили еще и дополнительные функции военного министра – без каких-либо законных прерогатив – вместе с не существовавшими тогда официально функциями помощника военного министра и его начальника штаба.

Даже его наиболее недоброжелательные критики не оспаривали его организационный героизм. К несчастью, глава государства, на которого он теперь должен был работать – и для которого он на самом деле хотел работать, поскольку это было для него долгом и честью, – не ценил простые структуры и недвусмысленную демаркацию военной сферы знаний так высоко, как Кейтель. Наоборот: наряду с тем, что Гитлер безусловно нуждался в главе своей «военной канцелярии» – которому он сознательно не предоставлял никакой самостоятельной командной власти, – он также осознанно хотел перекрыть многочисленные сферы компетентности так, чтобы он мог укрепить свою собственную власть над каждой сферой согласно его собственным прихотям. Кейтель был администратором всех военных вопросов – и прежде всего по сухопутным силам, – требующим управления. На его не вполне надежные плечи был взвален огромнейший груз работы, и он нес груз всего того бесчестья, с которым Гитлер обращался со своими такими покладистыми и добросовестными коллегами, что его огорчало все, даже их взгляды.

Фельдмаршал сам в своих мемуарах рассматривает вопрос странной и запутанной сферы полномочий ОКВ и постоянно делает ударение на том, что сам он никакой командной власти не имел. Поскольку современная война неизбежно влекла за собой мобилизацию всех областей приложения сил нации, начальник ОКВ, который, по мнению Гитлера, был формальным представителем вооруженных сил, оказался впутанным в бесчисленные дела, которые на самом деле к нему не имели никакого отношения. И поскольку начальник ОКВ был офицером с сильно выраженным чувством долга, он просто не мог отклонить какие-либо из этих требований к нему.

Это еще раз напоминает фразы из директивы фюрера от 4 февраля 1938 г.:

«Командная власть над всеми вооруженными силами впредь будет осуществляться только мной, лично и полностью.

Бывшее управление вооруженных сил военного рейхс-министерства переводится под мое непосредственное командование, в качестве Верховного командования вооруженными силами, т. е. моего собственного военного штаба».

Так Адольф Гитлер говорил в 1938 г., до начала каких-либо аннексий и завоеваний; это была естественная кульминация скопления в одних руках всех важных должностей власти старого традиционного государства, от рейхсканцлера и рейхспрезидента до Верховного главнокомандующего вооруженными силами, поскольку, как показывает опыт, это, по-видимому, modus vivendi подобных диктаторских систем. Нельзя пренебрегать одним выводом, суть которого была выделена профессором Германом Ярройсом, германским конституционным и правовым экспертом на Нюрнбергском трибунале, что если фюрерское государство, самовластие, возникло формально конституционным и законным путем, то такой диктатор становится законом.[35]

Кандидату Кейтеля на должность командующего сухопутными войсками, генералу фон Браухичу, во время национального кризиса 1938 г. было указано, что одной из его задач будет как можно теснее объединить вооруженные силы с национал-социалистическим государством; против чего он, как и Кейтель, почти не возражал. Для них проблемой был не столько национал-социализм, как таковой, сколько сам Гитлер. Для этих солдат решающим фактором была не доминирующая политическая система, а личность во главе ее.