Русская партия. 1944-1945 - Андрей Николаевич Савинков

вою территорию противнику, командование на награды было весьма и весьма скупо. Логика в этом определенная была, конечно же, и оттого каждый врученный орден становился настоящим событием. Ну а в том, что посечённый осколками и заработавший тяжелую контузию от близкого попадания вражеского снаряда, командир расчета 57-мм противотанковой батареи достоин полученной награды, никто в общем-то не сомневался. Не зря ИПТАП-овцы получили свое матерное прозвище, шансы на выживание у представителей этой специальности были существенно ниже прочих.

Жизнь в госпитале особым разнообразием не баловала. Лекарства, процедуры, уколы, короткие прогулки в редкие бездождевые дни, заезжающие и выезжающие — некоторые обратно в войска, некоторые на гражданку, а некоторые — в морг — пациенты. Запах хлорки, йода и спирта. Крови, гноя и дерьма. Крики обожжённых и контуженных по ночам.

Конец 1944 выдался сравнительно теплым. Стабильная отрицательная температура установилась только во второй половине декабря, отчего почти полтора месяца с начала ноября на фронте стояло относительное затишье. В дождь при плюс два воевать достаточно сложно: для авиации погода нелетная, техника вязнет в грязи и даже пехота с трудом успевает вычерпывать воду со дня быстро превращающихся в болото траншей.

Большое зимнее контрнаступление советские войска начали только 21 декабря. К этому времени советско-германский фронт проходил примерно по такой линии: Нарвский перешеек-Псковское озеро-Псков(его немцы заняли после долгих уличных боев в начале декабря) — Великие Луки-Смоленск(тоже оккупированные вермахтом) — Брянск(здесь наступление было остановлено в тридцати километрах западнее города и это была самая восточная точка, которой гитлеровцы смогли достичь в 44 году) — Чернигов — Киев (город оборонялся с опорой на одноименный УР) — берег Днепра вплоть до Черкасс — Кировоград — Кишинев. На Украине из-за невступления Румынии в войну — мамалыжники сами сидели и тряслись, ожидая в любой момент немецкого нападения — у Паулюса возникли немалые проблемы со снабжением и вообще с удержанием расширившегося на юг фронта. Имея главную цель — взятие Киева и выход на левую сторону Днепра — о наступлении на юг, на Кишинев и Одессу вермахт пока не мог и мечтать.

В Малой Азии советские войска держали два изолированных плацдарма на азиатской стороне Дарданелл и Босфора, чтобы не позволить немцам блокировать движение в проливах. На Кавказе Красная Армия отступила к линии государственной границы и пересечь ее противнику не дала. Тяжелые горные условия и растянутые донельзя линии снабжения — чтобы довезти условный танк до кавказского фронта его сначала нужно сделать в Германии, доставить по железной дороге до побережья Адриатического моря, погрузить на транспорт, перевезти в один из Сирийских портов, выгрузить, после чего чуть ли не тысячу километров своим ходом гнать горными дорогами — делали любое немецкое наступление в этом месте практически невозможным. До тех пор, пока немцы не захватили проливы за кавказское направление можно было особо не переживать.

— «Говорит Москва: от Советского информбюро. Вчера двадцать третьего декабря Красная Армия перешла на западном направлении в генеральное контрнаступление», — возле радиоточки, казалось, собрался весь госпиталь. — «Части Западного и Резервного фронтов нанесли неожиданный и сокрушающий удар на Брянском и Смоленском направлениях. Здесь немецкие войска имели тринадцать танковых, тридцать три пехотных и пять мотопехотных дивизий. Враг рвался к Москве, имея целью окружить столицу нашей родины, перерезать коммуникации и сломить сопротивление советского народа».

Какой-то хохмач на другой стороне собравшейся толпы что-то было ляпнул насчет перерезания коммуникаций, но на него тут же все зашикали: качество трансляции и так было отвратительным — старый динамик надсадно хрипел, и порой голос совсем скрывался в помехах. Левитан меж тем продолжал.

— «В первый же день противник был отброшен на пять-семь километров. Были освобождены населенные пункты Новониколаевский, Жирятино, Летошники Брянской области. В Смоленской области были освобождены Сафоново, Лесное, Мишенино, Струково, Верхнеднепровский. Ведутся бои на подступах к городу Дорогобуж. Части Красной армии стремительно приближаются к самому Смоленску, разгромленные германские подразделения беспорядочно отступают, оставляя на поле боя технику, вооружение и прочие трофеи. За первый же день наступления были разгромлены две пехотные дивизии, уничтожено порядка трех тысяч человек, тридцать танков, сорок один самолет, несколько десятков артиллерийских орудий. Четыре сотни гитлеровцев оказавшись в окружении сложили оружие. Хвастливые заявления германского командования о скором захвате Москвы, как оказалось, не имеют под собой никакого основания».

Это заявление вызвало целый шквал одобрительных и просто радостных возгласов. Люди мгновенно начали улыбаться, радостно комментировать происходящее и увлеченно хлопать друг дружку по плечам.

ЗЫ Небольшая сводка с фронтов. Продолжаю сидеть в Киеве, из города военнообязанных мужчин говорят, что уже не выпускают: ловят и ставят под ружье. Проверять насколько это правда на себе не хочется совершенно. Иногда за окном бахает, но глобально пока тихо. Пишется с трудом.

Глава 13

Небо над северной Германией, 29 декабря 1944 года.

— Скорость двести пятнадцать, высота двадцать три сто, курс сто шестьдесят четыре, — дежурно отрапортовал штурман, который в условиях ночного полета был, пожалуй, самым важным членом экипажа тяжелого бомбардировщика. — Деять минут до пересечения береговой линии, пятьдесят пять минут до цели.

В качестве цели для армады британских “Ланкастеров”, поднявшихся этой ночью с аэродромов на юге Англии был небольшой городок Фаллерслебен в сорока пяти милях от уже превращенного в руины — не полностью, конечно, но от центра практически ничего не осталось - Ганновера. Город этот был в первую очередь интересен англичанам тем, что там находился один из крупнейших и, пожалуй, самый современный автомобильный завод Третьего Рейха, что делало его достаточно лакомой целью для бомб союзников.

— Принял, — отозвался майор (эскадрон лидер в английской классификации) Ирвинг, переключился со внутрисамолетной связи на внешнюю и затребовал доклады от командиров подчиненных ему машин. Те незамедлительно ответили — все были на месте, никто не потерялся в темноте, что, не смотря на опыт экипажей, порой все же случалось. — Подлетаем, быть готовым к появлению противника.

За последние пять лет майор совершил уже под сотню боевых вылетов, сбросил на немецкие города и заводы бесчисленное количество бомб, трижды горел, девять раз терял членов экипажа, но каждый раз возвращал самолет на аэродром. Хотя два раза после жестких посадок крылатые машины пришлось списывать: восстанавливать корпус более похожий на швейцарский сыр чем на самолет было дороже чем сделать новый. Тот случай в начале 41 года, когда ему пришлось прыгать из потерявшего управления самолета так и остался единственным подобным опытом. Заживший, но ноющий порой на погоду перелом ноги — неудачно приземлился на спрятавшуюся под снегом корягу — напоминал о январском вылете четырёхлетней давности гораздо лучше, чем Крест ВВС, приземлившийся на китель