Пасть дьявола - Ольга Дмитриевна Конаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Утро вечера мудренее… – поправил Сева. – интересно, где ты так хорошо познакомился с русским народным творчеством? Только не говори, что тебе чаще всего приходится работать с русскими, потому что они по изменам своим супругам идут впереди планеты вся…
– Ваши женщины самые красивые и обаятельные, – улыбнулся Филипп.
– Ишь ты, какой дипломат! Ну ладно, пойдём спать, а то я уже валюсь с ног.
Спальни, отведённые для сыщиков, находились рядом. Сева принял душ, находясь уже в полусонном состоянии. Идя к кровати, едва успел заметить краешком глаза, что ночь идёт на убыль и небо заметно просветлело. Он плюхнулся в мягкую постель и уснул, едва коснувшись щекой подушки.
Филипп, лёжа в постели, ещё некоторое время прокручивал в уме события и впечатления прошедшего дня. Потом его мысли перекинулись к Эмми. Они не виделись уже три дня, и он почувствовал, что скучает за своей подружкой, как никогда. Они встречались уже около года. Недавно, гуляя на свадьбе их общего друга, он заметил, с каким восхищением и даже с некоторой завистью она смотрела на невесту. Филипп понял, что Эмми уже готова задать ему вопрос, когда же он прекратит гоняться за чужими мужьями и женами, выясняя, верны они своим супругам или нет, в то время, когда её так волнует неопределённость их собственных отношений. Почти все её подруги повыходили замуж и даже нарожали себе маленьких бэбиков, а она всё ждёт, когда же он наконец найдет себе занятие, достойное настоящего мужчины.
Филипп знал, что этот разговор неизбежен, и всячески старался его замалчивать. Конечно, ему самому не очень – то нравилась такая работа, но за неё неплохо платили. Это давало ему возможность снимать хорошую квартиру, выплачивать кредит за новенькую феррари, и вообще жить, ни в чём себе не отказывая. Работы на островах не так уж много, а уезжать на материк он не хотел. Филипп очень любил свою маленькую родину. К тому же, не считал просиживание в офисе делом, достойным настоящего мужчины.
Филипп давно уже понял, что Эмми именно та женщина, с которой он хотел бы связать свою жизнь. И готов был сделать ей предложение хоть сейчас, если она не будет требовать кардинальных перемен в его жизни. Но он не был уверен в том, что она согласится на его условия. Эмми, при всей своей мягкости и нежности, имеет очень твёрдый характер, в чём он имел возможность не раз убедиться за время их знакомства.
Уже в полусне Филипп слышал, как часы в гостиной пробили три. Ему показалось, что их монотонный бой смешался с ещё одним звуком, похожем на шелест развевающейся материи и лёгких, осторожных шагов. Затем где – то скрипнула дверь и всё затихло. Но Филипп принял эти звуки за сонное видение, и, повернувшись на бок, уснул.
Глава 24
Для Михаила ночь была долгой и тревожной. Теперь, когда Маша вернулась, он стал особенно дорожить своей жизнью, понимая, что без него ей будет так же плохо, как плохо было ему без неё.
Сначала он пытался бороться с сонливостью, опасаясь, что может уснуть и больше не проснуться, как это часто бывает с сердечниками. Но усталость и действие медикаментов брали верх, и он проваливался в зыбкий, тревожный сон, в котором то раздавались чьи –то приглушенные шаги, то звонил телефон и знакомый голос требовал денег, угрожая прислать Машу частями. Он вздрагивал, просыпался весь в холодном поту и со страхом озирался по сторонам, прислушиваясь к тишине и пытаясь узнать голос, услышанный во сне.
Доктор, свернувшийся клубочком в кресле, тоже просыпался, словно его дергали за какие –то незримые ниточки, связывавшие с пациентом. Он выбирался из кресла, подходил к постели, брал его за руку, нащупывая пульс.
– Маша… Где Маша? – спрашивал Михаил.
– Тише, тише, – шептал доктор, – успокойтесь. Маша спит, с нею всё в порядке, и с Петей тоже… Вам тоже надо спать…
Его мягкая, тёплая рука и тихий голос действовали успокаивающе, и Михаил постепенно расслаблялся и снова засыпал, чтобы через некоторое время проснуться снова. Окончательно он проснулся, когда солнце поднялось довольно высоко. Он немного полежал, прислушиваясь к своему телу, затем пошевелил пальцами на руках и ногах, проверяя, послушны ли они ему по – прежнему. Руки – ноги двигались, но при каждом движении накатывалось ощущение слабости и разбитости.
Доктор уже был на ногах. Он стоял у столика и перебирал какие – то пузырьки. Услышав шорох, повернулся к Михаилу и улыбнулся.
– Доброе утро! Как мы себя чувствуем?
– Ощущение такое, будто по мне проехался каток. Но настроение отличное.
– Чудесно! – воскликнул доктор, – хорошие эмоции, это самое лучшее лекарство для человека. Главное, оно не грозит аллергией и передозировкой, хотя, в вашем случае, и радоваться тоже надо аккуратней. А насчёт проехавшегося катка я вам скажу вот что – это последствие сильнейшего приступа, который у вас вчера случился. Организму пришлось приложить немало усилий, чтобы его перебороть, отсюда и ощущение усталости и перенапряжения. Я думаю, оно пройдёт очень быстро, если вы будете соблюдать постельный режим. А как у вас со зрением? Вы меня хорошо видите?
– Вижу, но весьма расплывчато…
– Со временем оно улучшится, хотя, я думаю, носить очочки вам придётся. Вам надо будет показаться хорошему специалисту. А сейчас мы соберём необходимые анализы и, если можно, пригласим сюда мою жену. Она отвезёт их в лабораторию. Вы не возражаете?
– Конечно, нет.
– Тогда я звоню. Она прибудет минут через пятнадцать. Надо будет, чтобы её кто – то встретил и проводил в дом.
– Да. Сейчас я попрошу Хосе, он сделает всё, что надо.
– Отличненько! Тогда позвольте получить с вас кровь и мочу…
Доктор уселся подписывать заполненные пузырьки и колбочки, а Михаил устало откинулся на подушки и стал за ним наблюдать. Ему был очень приятен этот маленький, удивительный человек, его весёлый, лёгкий нрав и способность делиться со всеми своим позитивным настроением. Наверное, ему с раннего детства было внушено, что, являясь самым дорогим и любимым для окружающих тебя людей, надо точно так же относиться и к ним, да и вообще, ко всем, с кем тебе приходится общаться. К сожалению, об этом забывают напоминать своим детям очень многие родители, в результате чего из ихних чад зачастую вырастают законченные эгоисты. Михаилу захотелось узнать о нём как побольше, и он спросил:
– Доктор, вы живёте здесь постоянно, или временно?
– Живу постоянно.
– А каким образом, если не секрет, вы попали на остров, что вас сюда привело?
– Никакого секрета в этом нет. Вот как вы думаете, что?
– Не знаю даже, что и сказать…
– Ну конечно же, любовь! Только она, окаянная,
