Влечение - Рози Томас

В машине Роб молчал, упорно глядя в окно. «У меня разыгралось воображение, — решила Джесс. — Я гожусь ему в матери». «Парочка»! Обхохочешься! В ее душе чувство облегчения боролось с разочарованием. Она всю дорогу кривила рот и кусала губы.

Возле дома она сказала:

— Я устала, Роб. Пойду лягу.

Он остался стоять в дверях.

— Мне уйти?

— Нет.

Она закрылась в своей спальне, разделась и легла. Снизу до нее долетали слабые звуки шагов Роба и тихое журчание музыки.

Роб неторопливо поднялся на второй этаж и задержался у ее спальни. Оттуда не доносилось ни звука. Он взялся за дверную ручку. Но тотчас отдернул руку, представив ее негодование. Еще немного постоял и, крадучись, отправился в спальню Бетт.

Джесс не знала, долго ли она спала. Открыв глаза, она вновь прошла через все стадии отчаяния, вызванные воспоминанием о смерти Дэнни. Но теперь к нему примешалось воспоминание о парне, спящем всего лишь через стенку, в каком-нибудь футе от нее. Она поворочалась, тщетно пытаясь снова забыться сном, но из этого ничего не вышло. Тело горело как в лихорадке.

Джесс рывком откинула одеяло и набросила на плечи старый шерстяной халат. Босиком, чтобы не шуметь, спустилась на кухню. Выпила стакан воды из-под крана. Задумчиво посмотрела на свое отражение в черном прямоугольнике окна. Поморгала от яркого электрического света.

В гостиной она провела пальцем по запыленной поверхности камина. Рождественская ночь… «Дэнни, я хочу, чтобы ты вернулся!..»

«Я тоже. Но его уже не вернуть». Это сказал Роб, и он совершенно прав. Дэнни умер. А они — живы.

— Дэнни, — произнесла она вслух и огляделась, словно в поисках сына. В ответ — тишина. Нет Дэнни. Померк даже его образ в душе.

«Нужно тянуть лямку», — сказал Роб. Каким-то непостижимым образом этот человек стал ей очень дорог, оккупировал ее мысли, разжег огонь, напомнил о том, что она загнала на задворки памяти. Неважно, к добру или к худу. Смешно даже думать, хочет она его или нет, потому что это неизбежно.

Джесс медленно, с остановками на каждой ступеньке, поднялась на второй этаж.

У двери в комнату Бетт она замешкалась, но в конце концов повернула ручку.

— Войдите, — послышался из темноты голос Роба.

Глава 6

Благословенная темнота. Джесс пробиралась ощупью, вытянув перед собой руку. Роб откинул одеяло, чтобы дать ей лечь рядом. Она завозилась с поясом; наконец халат упал на пол. Плечам стало холодно.

Чужие — и все же такие родные объятия!..

— Я сам чуть не вошел в вашу спальню. Но побоялся: вдруг вы рассердитесь?

— Я проснулась. И поняла, что больше не усну.

Он поцеловал ее.

— Можно потрогать вот здесь?

— Да.

— А здесь?

— О да.

От него исходил аромат молодости, чистоты и непосредственности. Хорошо, что темно и он не видит ее морщин и припухлостей. Роб гладил немного рыхлое, но гладкое тело с нежной кожей, на которой, чуть только тронь, выступали синяки. Тонкий и необычайно сложный запах женщины кружил голову, вызывал желание зарыться в нее лицом, искать утешения, как у матери.

— Что тебе нравится?

— О, ничего сверхъестественного.

— Так?

— Да.

Она и сама дотронулась. Он стал жадно целовать ее лицо — от глаз до горла.

— А тебе что нравится? — прошептала она.

— Не убирай руку. Так, еще… Повернись на бок.

Некоторое время они обходились без слов. Запутавшись в одеяле, сбросили его вместе с простыней на пол. Чтобы не мешали.

— У тебя есть… где-нибудь в тумбочке… чем я мог бы воспользоваться?

Джесс засмеялась.

— Нет. В этом нет необходимости.

После развода она пару раз ответила на приглашение поужинать, но дальше легкого флирта дело не шло. Не возникало такого, как сейчас, неудержимого влечения.

— Не бойся, ничего не будет. У меня перевязаны трубы.

После рождения Дэнни она больше не захотела иметь детей. А теперь уже поздно. Да и глупо.

— Я имею в виду — от СПИДа. Как же быть?

— Никак. Продолжай в том же духе.

— Собственно, я знаю, что здоров… Хорошо… Вот так… И так!..

Джесс обвила его ногами. Господи, она уж и забыла, как это бывает! Сколько в этом силы… и нежности. И теперь заново училась любви, как выброшенная на песок амфибия вновь учится плавать, очутившись в родной стихии.

— Джесс! Ох, Джесс! Подожди… Нет… Да! А-ах!..

Она прижала к себе его голову. Волосы лезли в глаза и рот.

— Прости. Эй, ты улыбаешься? Не волнуйся. Минута — и я снова в форме.

— Вот что значит двадцать два года.

— Мне нравится, когда ты смеешься, — сказал Роб. — А теперь я хочу, чтобы тебе было хорошо.

— Мне и так чудесно.

— Нет, это нужно. Как лучше — руками или губами? Или давай вместе. Положи сюда руку. А я — сюда. Хорошо?

— Просто замечательно.

Однажды начав, они не могли остановиться. И так, и этак, то он сверху, то она. Ночь стала вечностью, спрессованной в часы и минуты.

— Еще!

— Как, прямо сейчас?

— Немедленно. Как можно скорее.

— Вот тебе! И вот! Подложи подушку. Что ты чувствуешь?

— Я чувствую себя, — ответила Джесс, — абсолютно голой. Телом и душой.

— Я тоже. А теперь помолчи.

Кровать оказалась тесной. Они перешли на пол, потом опробовали кресло у окна. Когда забрезжил рассвет, они увидели свое отражение в зеркальной дверце платяного шкафа. Их кожа блестела в полумраке; лица с одинаково распухшими губами и изумленно открытыми глазами стали, как две капли воды, похожими друг на друга.

— Уже день.

— Не хочу, чтобы наступал день. Может, на свету этого не случилось бы.

Он закрыл ей ладонью рот.

— Тс-с-с. Иди в постель.

— На мне живого места не осталось.

— Да уж. Кажется, мы переусердствовали.

— Просто обними меня.

— С удовольствием. Ты очень устала?

— Да. Но все равно я никогда не чувствовала себя такой живой.

— Я тоже. У меня как будто появилось шестое чувство. Нет, еще шесть чувств.

— Мне хочется спать, но я боюсь.

— Не бойся. Закрой глаза.

Она легла на бок, а он уютно пристроился сзади, повторяя изгибы ее спины и колен. Джесс почувствовала, как теплое дыхание Роба у нее на затылке становится все тише, глубже и равномернее. И они оба уснули.

Когда Джесс проснулась, на нее накатила знакомая волна отчаяния. Но ее тотчас смыла другая. Рядом дышало другое человеческое существо. Тоска и одиночество отступили, и она почувствовала себя почти счастливой.

Но это немыслимо! Мгновенное отрезвление заставило Джесс резко сесть на кровати. Как? Быть счастливой в постели с этим мальчиком?!