Влечение - Рози Томас

Ему хотелось без конца разговаривать с ней. Она немолода — старше его матери, если бы та была жива, но разница в возрасте совершенно не ощущалась. Что бы они ни сказали или сделали, в этом не было ни грана притворства. Их отношения были прямыми и честными, без загадок и недомолвок. Он сам не мог объяснить себе причину ее очарования, понять природу тех волн, что и будоражили, и успокаивали. Словно он заблудился и наконец-то вышел к родному дому.

А как щедра, как удивительна — он не мог подобрать точных слов — она была в постели! Абсолютная честность. Жаркие руки, горячие губы. Никакого сравнения с теми пятью-шестью девушками, которые у него были прежде. При мысли об этом его плоть отвердела.

— Ты в порядке? — заволновалась Кэт.

— Да. Извини.

Их кружки опустели.

— Нужно прихватить домой, — сказала Кэт и стала пробираться к стойке.

На нее оглядывались. Ничего удивительного — есть на что посмотреть. Дэнни всегда безошибочно выбирал самую лучшую девушку из любой компании.

А теперь он мертв. Роба охватил ставший уже привычным ужас.

Джесс сумела его понять. Дело не только в сексе. Она не скрывала и не умаляла боль утраты, но в нем зародилась надежда, что она не считает его виноватым.

Вернулась Кэт с парой бутылок светлого пива. Он проводил ее домой.

— Зайдешь?

Роб покачал головой.

— Не сегодня.

— Может, как-нибудь позвонишь?

Она записала для него телефон.

— Да. Как-нибудь на неделе.

Кэт встала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Если тебе что-нибудь будет нужно…

Наверное, он мог бы убедить ее забрать из полиции заявление, но все это: и полиция, и выдвинутое против него обвинение — в последнее время отодвинулось на задний план.

— Спасибо.

И он ушел, гадая, ушла ли сладкоголосая сестра Джесс и можно ли ему вернуться.

Дом снова окутала мгла. Джесс, словно привидение, пробралась в спальню Дэнни. Включила настольную лампу. Круг зеленоватого света выхватил из темноты принадлежавшие ему предметы. Джесс почти не бывала здесь после похорон.

Она села за стол и потрогала стопку кассет, россыпь мелочи, оставленной им на столе. Потом повернулась и посмотрела на идеально заправленную кровать. На полке остались его книги, в шкафу — его одежда. Джесс втянула в себя воздух, пытаясь почувствовать его запах, но почувствовала только запах пыли и ароматических палочек, которые он жег, чтобы скрыть запах марихуаны.

Джесс откинула голову назад и глубоко вздохнула. В этой комнате от Дэнни осталось не больше, чем где-либо еще. Никакими заклинаниями не вернуть ни его самого, ни звука его голоса, но до появления Роба это удавалось. Такая перемена повергла Джесс в панику. Но все равно придется делать уборку, раньше или позже. Зачем ей гробница, в которой от дорогого существа ничего не осталось?

Роб ей поможет. Он знает, что делать со всеми этими вещами.

В первые дни и недели после катастрофы она чувствовала себя словно подвешенной в воздухе в ожидании чего-то такого, чего не могла даже представить. И вот кое-что случилось. Ее заставили взглянуть на Дэнни под другим углом. И в ее жизни появился Роб.

Джесс стиснула кулаки и уронила голову на грудь, вся во власти желания и тоски по Робу.

Глава 7

Лиззи не могла отделаться от чувства неловкости.

— Извини, что снова обратилась к тебе за помощью. Вечно ты меня выручаешь.

Она откинула назад волосы и закатала спустившиеся рукава просторного свитера, чтобы не мешали передавать Джесс сумки и коробки с игрушками.

— Кстати, где он сейчас?

— Ты имеешь в виду Роба?

— Ну конечно.

— Откуда мне знать? Ты же видела, как он ушел.

— Это же было три дня назад! И с тех пор ты его не видела?

— Нет. Я даже не знаю, где он живет.

Мука в голосе Джесс заставила Лиззи устыдиться той радости, которую ей доставил этот ответ. Нужно во что бы то ни стало вернуть непринужденность их отношений! Она обняла сестру.

— Наверное, можно узнать адрес в полиции, — отстранившись, проговорила Джесс. — Но до этого я еще не дошла.

«Но дойду, — добавила она мысленно. — Если в ближайшее время Роб не придет, так и сделаю».

— Джесс, я просто не знаю, что тебе сказать. Брось это. Иначе когда-нибудь ты протрезвеешь, посмотришь по сторонам и с удивлением спросишь себя: как я могла? Он же совсем мальчишка. И потом… ведь это он сидел за рулем. Из-за него…

Голос Лиззи прервался, и она не сразу смогла продолжить.

— Неужели ты хочешь снова его увидеть?

У Джесс побелели губы. Она резко вырвалась из объятий сестры.

— Я знаю, что он сделал. (И о том, что сделал Дэнни, но Лиззи об этом знать необязательно.) И… да, я хочу его видеть!

С каждым словом пропасть между сестрами становилась все шире.

— Почему ты так уверена, что я поступила неправильно? Может, как раз правильно? Не вмешивайся, Лиз. Конечно же, я присмотрю за Соком. Обращайся в любое время.

Джеймс уехал на конференцию, а Лиззи ее агент срочно вызвал в Лондон — пробоваться на роль в новом телевизионном сериале. «Персик, а не роль, — сказала она Джесс. — Очень жизненная. Типичная женщина средних лет, с морщинами и кучей проблем». И Джесс ответила: «Конечно, поезжай. У меня есть пара отгулов».

И вот в прихожей свалено в кучу все необходимое для двухдневного пребывания Сока. Но Лиззи начали одолевать сомнения: может, дом сестры больше не является подходящим местом для ее ребенка?

— Не волнуйся, буду смотреть за ним, как за своим собственным.

Обе вздрогнули, внезапно осознав горькую иронию этих слов.

— Это ужасно, — пробормотала Лиззи. — Не подумай, будто я на что-то намекаю. Просто не хочу, чтобы ты опять страдала.

— Я знаю.

— Мир?

— Конечно. Да мы и не ссорились.

То, что происходило между ними сейчас, было гораздо глубже простой ссоры. Сестры обнялись, стараясь искусственно вызвать ощущение близости, которая раньше не нуждалась в ухищрениях.

— Поезжай и добейся роли, не беспокойся о Соке.

— Хорошо. Не давай слишком много напитка.

— Ты уже говорила.

После ухода Лиззи Джесс вывезла малыша на прогулку. Тот быстро задремал в прогулочной коляске. Она пошла переулками в сторону моста, придерживая коляску на крутом спуске.

Она не была здесь сто лет, однако пейзаж ни капельки не изменился. Под колесами путались кустики мерзлой травы и коряги. Ей то и дело приходилось огибать на разбитой тропе мутные лужицы. На проволочной изгороди сидели нахохлившиеся скворцы; при ее приближении они шумно вспорхнули и улетели.