Индивидуум - Полина Граф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Протекторы прошли через кованую арку во двор, заполненный душистыми фиолетовыми цветами, ближайшие из которых обращали свои лепестки к прибывшим, точно наблюдая. Дан отряхнулся, вытянулся и затем коротко, но громко постучал изящным и отточенным движением. Он только и успел, что натянуть свою самую медовую улыбку под подозрительным взором Фри, как дверь открылась.
Нерман стояла на пороге, одетая в длинный и мягкий халат из темной ткани, расшитой пышными узорами. Серые волосы распущены, глаза оторопело забегали от Дана к похолодевшей Фри.
— Доброго утра, Нерман! — радостно поприветствовал ее протектор.
Лицо планетарши вмиг перестало быть растерянным, она с отчаянием закатила к небу глаза.
— Да чтоб всех вас Обливион пожрал… Ну чего тебе опять от меня надо?
— Сущий пустяк! — отозвался Дан.
Он с резвостью и удивительной грацией нагло протиснулся в помещение, пока Нерман зло пялилась на него. Фри осторожно зашла следом, надеясь, что планетарша не смотрит на нее так же.
— Что за необходимость вламываться без предупреждения?! — раздраженно спросила Нерман, захлопывая дверь.
— Но я же постучал, — недоуменно отметил Дан.
Протектор, чувствуя себя максимально вольготно, уселся на диван и деловито закинул ногу на ногу.
— Я люблю сюрпризы, — улыбаясь, отозвался он. — А ты разве нет? И ты же все равно не спала.
— Я собиралась! — огрызнулась она.
— Тогда хорошо, что мы успели.
— Света ради, скажи, что тебе надо, и проваливай.
Дан указал на Фри, и той показалось, что он ее таким образом жестко подставил.
— Моя милейшая спутница хотела с тобой кое-что обсудить. Только посмотри в ее глаза, неужели ты способна ей отказать?
Фри сжалась под взором Нерман, им легко можно было гнуть сталь.
— Н‐да? — кисло выдала та, требовательно упирая руку в бок. — И какой вопрос?
Фри нервно мяла ткань своей безразмерной желтой толстовки, чувствуя напряжение. Отступать некуда. Она в мольбе подняла глаза на Нерман.
— Мне надо кое-что вспомнить. Но от тех воспоминаний остались только клочки. Можешь мне помочь вывести наружу остатки?
Планетарша утомленно вскинула брови:
— И все?
— Ну… да… — неуверенно отозвалась Фри, волнуясь все больше и чувствуя себя последней дурой. — А это так сложно?
— Да нет, просто это настолько элементарная процедура, — со вздохом ответила она, пожимая плечами. — Мы сами постоянно теряем целые мерионы и талидоны памяти. Все хотят уловить то, что осталось, структурировать. Странно, что у вас в Соларуме такие манипуляции не проводят.
Говоря последнее, Нерман обернулась к Дану — тот с сомнением косился на Фри.
— Пожалуйста! — взмолилась протекторша, подступаясь к ней. — Мне необходима твоя помощь!
Возможно, ее отчаяние повлияло на Нерман, или же та просто хотела поскорее избавиться от навязчивых гостей. Но в конечном итоге планетарша расслабилась и с недовольством выдохнула:
— Ладно. Иди за мной. Разберемся с этим быстро.
Она повела Фри по коридору и на секунду обернулась, бросая Дану:
— А ты ничего здесь не трогай! И не прыгай с места на место. Впрочем, ладно, ты вообще в последнее время мало используешь транзит, давно этого не чувствовала. Надоело?
— Да нет, что ты, твоя метка — чудо! Просто в моем возрасте полезно больше ходить.
Фри не могла выразить, какие облегчение и благодарность к Нерман она испытала. То, что происходило с ней в последнее время, пугало. Чем бы это ни было, оно воспринималось ею как огромная, давящая со всех сторон проблема или же болезнь. Но теперь решение медленно, со скрежетом начало двигаться с мертвой точки.
Фри ожидала, что ее поведут в ту же самую мрачную комнату, в которой когда-то Нерман осматривала Макса. Как же давно это было, а казалось, что не более пары месяцев назад. Но планетарша двинулась мимо, направляя Фри к темной узкой лестнице, ведущей вниз. Босые ноги Нерман изящно ступали по чистым, слегка потрескавшимся белым ступеням. Веяло холодом, который резонировал с нарастающей жарой скорого лета.
Быстро оглядев помещение, находящееся как минимум в десятке метров под землей, Фри удивленно спросила:
— А почему же все-таки ты не собираешься проверять мою душу через ту машину?
— Потому что это разные процедуры и цели, — резко ответила Нерман, проходя к дальним шкафам.
Фри ступила на гладкую каменную кладку пола. Зал казался не слишком большим, но довольно высоким. Под потолком вилось несколько сферичных огненных фонарей — совсем как огромные светляки. А вот внизу все выглядело гораздо интереснее: маленький круглый бассейн с ярко светящейся голубовато-белой массой. То ли жидкость, то ли газ, а может, и что-то среднее. Фри уже видела такое в Лунном доме. Это было так похоже на Центрум хранилища эквилибрума, что девушка поспешила спросить об этом.
— Нет, конечно, — фыркнула Нерман, роясь в различных склянках. — Еще бы у меня имелся доступ к чужому Центруму. Ха! Но душа эквилибрума и его небесное тело пронизаны эссенцией, так что я действительно заряжаю этот бассейн от Терры. Совсем немного, это законно. Впрочем, не думаю, что тебе стоит нагружать свою душу этими понятиями. Для тебя же главное — итог, верно?
Она пристально уставилась на Фри. Протекторша закивала.
— Хорошо. — Планетарша подала ей небольшой сосуд с мерцающей жидкостью. — Выпей-ка. Затем начнем.
Вода обожгла горло Фри, ее едва не стошнило. Но она со всей силы сжала челюсти и надавила дрожащей рукой на рот. Дыхание затруднилось, сердце барабанило об ушные перепонки. Фри вдруг стало нестерпимо жарко, словно по венам струились потоки лавы.
Заоблачница мрачно взирала на Фри и покачала головой.
— Да уж, с вами, приземленными, надо быть поаккуратнее. Какие-то вы все нежные. Каждый раз поражаюсь. Потерпи немного, скоро полегчает.
— Что это вообще такое? — гнусаво прохрипела Фри.
— Раствор раскрывает эфирные каналы, — отмахнулась Нерман. — Поможет тебе в исследовании себя. Так, а теперь скажи: как давно были утеряны твои воспоминания?
— Мне было лет семнадцать, когда это случилось, так что уже много времени прошло. Когда-то вся моя жизнь была уничтожена. И я хочу знать почему.
— А раньше ты не хотела этими вопросами задаться?
— Тогда не было причины. Думала, что я прошлая не нужна в этом мире.
Нерман, похоже, считала, что любые безумства Фри — лишь ее личное дело, потому упрекать не стала. Заоблачница подошла к бассейну, и перед ней возникли круглые световые панели.
— Но почему ты
