Индивидуум - Полина Граф
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И они начинали заново.
— Почему мы не можем использовать Первородные метки? — недовольно фыркнула она однажды. — Они же даже называются проще. Ну, там, «разрушение», «трансмутация»…
— Потому что они опасные и прибегать к ним просто так не стоит, — хмуро ответил Стефан. — Чем больше конкретики в манипуляции, тем лучше. А у первородных слишком обширный спектр эффектов; нужны наилучшая концентрация и понимание итога. Да, «смерть» или «свет» звучат понятно и заманчиво, но поверь: ты с ними так просто не совладаешь. Дай им один только шанс, и эти метки перепишут всё под себя.
В какой-то момент Стеф нарисовал на указательном пальце ее правой руки точку и попросил концентрировать выход эфира в ней. Еще через десяток попыток манипуляция из трех меток наконец-то сработала, и вода покрылась коркой льда. Стефан смеялся, пока Фри радостно прыгала и победно проклинала всех звезд.
Тогда она поверила, что не совсем сломана. У нее еще был шанс. И Стеф помог ей в этом убедиться. Возможно, он бы приложил все усилия, чтобы она продвинулась еще дальше. Если бы не та трагедия с убийством протекторов. После Фри и Стефан общаться перестали, словно никогда и не поддерживали друг друга. Но она не могла притворяться, что не знает его, ведь даже многие годы спустя рисовала у себя на пальце точку.
Фри невольно улыбнулась от мысли, что теперь все вернулось в норму. По-другому, но все же в норму. Они снова наладили контакт, стремились к тому с обеих сторон. Как раз перед тем, как вся ее жизнь вновь начала ломаться.
Она помнила, что вся чертовщина началась где-то год с лишним назад. Все уже успели отойти от случая с Антаресом, занялись своими делами. Охоты, тренировки, важные даты. Служба в горячих точках. Очищение души каждые полгода: ослабление плохих и травмирующих воспоминаний, заделывание ментальных травм, медосмотр. За протекторами следили как за часовыми механизмами: каждый винтик в голове был обязан работать без сбоя, иначе проблем не сосчитать.
Макс продолжал болеть, иногда вылезал из своей комнаты — весь бледный, слабый. Усталый как собака, о стену опирался. Фри его таким не видела, даже когда тот делил душу с Антаресом. Ламия настаивала, что Максу нужно дать время на восстановление. Фри не пререкалась, хоть и волновалась. Вместо этого она углубилась в работу. Ничего интересного не происходило, особенно в сравнении-то с Верховным. Один раз, правда, кластер сплитов образовался прямо на одной из центральных улиц Токио. Операция по вычищению заняла несколько дней, а замена памяти у приземленных — и того дольше. В остальном полная рутина.
А потом произошел первый случай. Манипуляция слишком хорошо сработала. Настолько, что, пытаясь проделать дыру в толстой стене, Фри буквально обрушила ее. Стоя в пыли посреди разбитых камней и железа, она в шоке списала все на случайность. Фри даже не замечала, как крепли ее силы.
Она часто выходила на охоту с другими протекторами: с Даном, Павлом, даже со Стефом. Странно, но после всего пережитого оставаться один на один с Водолеем ей первое время было неловко. Да, она больше не держала на него обиды за старое, и все же они не общались кучу лет, хотя до этого… до этого он был другим. И Фри понимала это, помнила их шутливые беседы. Они же тогда успели подружиться, она была уверена в нем на сто процентов. А затем все в одночасье рухнуло. Вместе с человеком. Теперь Фри заново пыталась привыкнуть к Стефану. Она радовалась, когда в группе все хорошо, ведь это влияло на качество работы. Оттого ей было приятно, что и Стеф выбирался из скорлупы, в которой пробыл целую декаду. Фри хотела ему помочь. Он уже несколько раз вытаскивал ее из опасных ситуаций, и она не собиралась давать ему фору. Дан редко с ними охотился, ведь видно его не было месяцами — за последний год он умудрялся по какой-то невразумительной глупости попадать в ссылки чаще, чем бывал в Соларуме. Поэтому Фри и Стеф ходили на охоты вдвоем, вновь привыкая друг к другу, даже вспомнив, как ладить. Потом к ним наконец прибавился и Макс, которого было еще учить и учить. Но он справлялся, старательно улучшал навыки. Дан вылез из своих бесконечных ссылок. Они вчетвером многое сделали. Помогали вычищать котловины, снова ругались с местным «Белым лучом», восстанавливали Эквилибрис в восточной Австралии, когда Свет на десятки километров был уничтожен из-за особого типа сплитов, названных «собирателями».
Как-то компания выбралась вместе на долгожданный отдых. Стеф и Дан долго спорили, куда податься: один ненавидел жару, другой — холод. Максу было все равно. Потому выбирала Фри. Тогда уже началась осень, тепло отступало, а они оказались на берегу Балтийского моря. Серый пляж, пустынный и огромный. И плотный хвойный лес, нерушимой стеной смотревший на волны. Те с силой накатывали и шипели; вода никогда не бывала в спокойствии. Фри с радостью наблюдала за морем каждый день по нескольку часов — сидя на песке или на складном стуле. Просто глядела, как по утрам золотые лучи солнца прорывали тучи и скользили по морской глади. И этот соляной запах холодного моря, въевшийся в мир. Макс часто бывал рядом, с восторгом ходил по кромке воды, не боясь до колен намочить штаны. Он признался Фри, что никогда не отдыхал в таком месте, оттого был действительно счастлив. Девушка так и не решилась рассказать ему, что в первые месяцы протекторства он уже брал отпуск ради отдыха неподалеку отсюда. Макс просто не помнил о том.
Стеф пару раз ворчал, что здесь совершенно нечего делать, и даже находил в местном городке людей, чтобы сыграть в карты на деньги, и в итоге все промотал. Но на деле активный отдых он не
