В пасти льда - Юрий Погуляй

   От мыслей я вспотел, но тут же расплылся в счастливой улыбке. Сейчас я понимал, что влекло Эльма. Сейчас я сам был Эльмом. Сердце забилось чаще, сильнее.

   Она что-то спросила у меня, но в ушах билось непонятное желание и у меня не нашлось сил для ответа. Я не заметил, как Рудди и подошедшая Орина переглянулись, мой взгляд жадно скользил по изгибам ее тела и в голове роились мысли, о которых я и не подозревал до того момента.

   Рудди сказал что-то девушке, и та отошла, бросив на меня взгляд через плечико и улыбнувшись.

   Вцепившись пальцами в столешницу, я пару мгновений пытался понять, что со мною происходит, но потом бросил. Это чувство было так волшебно, так приятно... Волнение, лихорадочные фантазии.

   - За десять монет могу договориться с ней, - Рудди склонился ко мне и понизил голос. - Орина хорошая девушка, тебе понравится.

   Во рту пересохло от непонятных чувств. Пошевелив губами, я с изумлением и облегчением услышал свое:

   - Договориться?

   Рядом с удивительной одержимостью поедал оленину Фарри, а во мне волнующе билось это "Договориться". Воображение рисовало невероятные картины. Тело реагировало так странно, так ярко. Мне хотелось увидеть глаза чудесной девушки ближе, хотелось коснуться ее.

   Я посмотрел на кружку с допитым чаем. Что со мною?!

   - Да, договориться. Комнаты у нас чистые, а Орина очень ласковая. Ты понимаешь?

   И я понял. Неожиданно ярко, ясно и с вожделением. Должно быть в глазах моих что-то промелькнуло, потому что Рудди широко улыбнулся и положил широкую ладонь на стол:

   - Но сначала деньги.

   Трясущими руками я полез под парку за кошелем. Фарри на миг оторвался от еды, но лишь на миг. Сдавленно простонав от наслаждения, он продолжил уплетать оленину.

   Когда Орина подошла к нам в следующий раз, то не сводила с меня восхитительных глаз. Должно быть Рудди подал ей тайный знак, не знаю. Улыбнувшись, она протянула мне руку.

   - Давай, бродяга! Отдохни по-мужски, - сказал Рудди, когда я поднялся из-за стола на одеревеневших ногах. Ее пальцы, такие теплые, такие нежные, повлекли меня сквозь трактир. Мы поднялись на второй этаж, где приятно пахло благовониями, прошли в небольшую комнату, где Орина закрыла за собой дверь, пристально посмотрела в мои глаза и шагнула ко мне. Я почувствовал ее руки у себя на груди, почувствовал ее губы. Сознание взорвалось от восторга, в груди стало тестно.

   Когда я вспоминаю тот день, то не могу сказать ничего конкретного. Только чувства, ощущения, от которых до сих пор чуть быстрее колотится сердце. До того дня я и не представлял, как оно бывает. Нет, конечно, мне снились странные сны. Я страстно желал разгадать тайну непонятных мне желаний и пытался представить, что же это такое, объединяющее женщин и мужчин. Но никогда не испытывал настоящей страсти.

   На втором этаже "Льда и Пламени" я изменился. В тепле, в уюте, порабощенный магией чая "по-приютски".

   Сначала мне показалось, что я делаю ей больно, но Орина лишь шепнула, чтобы я ничего не боялся. Ее забавляло мое изумление от ощущений, она улыбалась, она стонала от моих движений, и я сходил с ума от этого.

   Так мне открылась восхитительная тайна женского тела. Чудесная тайна. Я не мог оторваться от нее, я не хотел отрываться. В тот день я любил только Орину.

   - Что со мною? - спросил я, когда перестал испытывать невероятный голод. В ушах шумело, в теле царила приятная опустошенность. - Я никогда так не делал. Я не думал, что так бывает.

   Орина приподнялась на локте, с хитрецой глядя на меня из под упавшего на лицо черного локона

   - Это чай, малыш. Так забавно тебя слушать.

   - Чай?!

   Она кивнула.

   - Он делает людей счастливым и освобождает их тайные желания. Самые глубокие желания. Он обостряет чувства. Я вижу, чего ты хотел. А твой друг предпочел вкусную еду. Люди разные, и желание у них разные.

   - Но почему ты согласилась? - спросил я. - Ты же служишь в таверне!

   Она улыбнулась и покачала головой.

   - Как ты только оказался среди пиратов, малыш? Ты заставляешь меня чувствовать себя испорченной и грубой. Я не служу в таверне. Просто матушка Розинда специально ставит девочек на работу в "Льде и пламени". Вдруг кто-нибудь закажет чай. В такие моменты моряки готовы платить любые деньги. Ну и если вдруг кому-то захочется ласки и без него. Многие не пьют приютский чай.

   - Я буду пить его всегда. Всю жизнь, - прошептал я. - Мне никогда не было так... Волшебно.

   Она звонко рассмеялась и покачала головкой:

   - Увы. Расплата скоро придет, малыш. Ее надо будет перетерпеть.

   Я смотрел на нее, не понимая, о чем она говорит. Во мне опять пробуждалась страсть.

   Глава девятая "Мертвец"

   Все случилось, когда я спустился по лестнице вниз и вышел в главный зал. Умиротворенный, обессиленный, я словно парил в воздухе и наслаждался удивительной невесомостью. Но когда увидел Фарри, то в тот же миг похолодел от страха. Мой друг сидел за тем же столом, облокотившись на него локтями, и на лице бывшего воришки переливались синие отсветы.

   Компас! Он сидел и любовался компасом.

   - Что ты делаешь?! Спрячь! - прошипел я, в несколько мгновений оказавшись рядом. Фарри вскинул голову, глупо улыбнулся. От него разило какой-то настойкой.

   - Э-э-эд! - протянул он. - Тебя долго не было!

   Я понял, что у моего друга оказалось не одно желание, пробужденное "чаем". Он наелся до отвала и напился, а затем, когда пресытился, полез за артефактом.

   - Отдай! - я протянул руку, мельком оглядев зал. Слава Светлому, но никого из посетителей за столами не сидело. Даже Рудди и тот куда-то исчез.

   Фарри прищурился, отдернул компас.

   - Зачем?!

   - Если кто-то увидит, Фарри?! Что если кто-то увидит?!

   - И что?! - с пьяной угрозой спросил он. - Что тогда? Увидят и пусть! Хоть что-то изменится! А то ты вообще ничего не делаешь!

   Я попытался схватить компас, но мой друг отпрянул назад и, не удержавшись на лавке, рухнул спиной назад. Артефакт грохнулся на пол со страшным стуком и отлетел к входной двери.

   Он сломался! Он сломался!

   - Эд! - возмутился изумленный и разозлившийся Фарри. Он неловко пытался подняться, и я было бросился к компасу, но мой друг извернулся и вцепился мне в ногу. - Ты чего, Эд?

   Вот именно в этот момент и открылась дверь в "Лед и Пламя". Холодный воздух проник в натопленный зал, на пару мгновений впустив зиму в уют трактира.

   - Вот вы где, - сказал Мертвец.

   Компас лежал в нескольких шагах от него. Синий свет пульсировал, озаряя пол не хуже шаманского фонаря. Фарри, наконец, отпустил мою ногу и поднялся, отряхиваясь и стараясь не смотреть на первого помощника.