Признания мои и комиссара Мегрэ - Жорж Сименон

– Я? В жизни там не был.

– А я держу пари, что у вас на правой руке есть татуировка. Если это так, сдаетесь?

Татуировка, конечно, есть.

Комиссар отдела азартных игр почти каждый день на ипподроме. Он знает всех на свете. Вот он тихонько трогает за рукав некоего роскошно одетого субъекта.

– Скажи-ка, Луи…

Луи вздрагивает и машинально тянется в карман за пистолетом.

– Тихо, тихо. Сколько лет тебе запретили показываться в Париже?

– Два, но…

– Ладно, на этот раз ничего говорить не стану. Но мне нужны кое-какие сведения. Ты не встречал кого-нибудь из Арлети?

Арлети – это семейство карманных воров, карманников, как их еще называют. С некоторых пор в Париже участились кражи такого рода. По почерку это, похоже, дело рук Арлети.

– Я? Да я их не знаю.

– Решайся, Луи, решайся, или мне придется тебя наказать.

– Но… Я…

– Арлети в Париже?

– Я слышал, что…

– Отлично! В какой гостинице?

– На улице Бирага.

– До свидания, старина. Маленький совет: в четвертом заезде ставь на Семирамиду.

И комиссар отправляется устраивать засаду на Арлети, которые работают всей семьей: отец, мать, дети и зять.

– Это Луи нас заложил, – ворчит Арлети после ареста. – Мы вчера вместе обедали. Тем хуже для него. Виллу в Сен-Клу ограбил он.

Как видите, это вовсе не похоже на детективные романы. Все, о чем я тут рассказываю, – ежедневная работа, мелкие дела, которые нередко служат отправной точкой для дел более серьезных.

Но в дорогу, за мной! Путь у нас нелегкий. Мы должны проникнуть во Дворец правосудия через дверь, о которой я говорил, спуститься по одним лестницам, подняться по другим – не по широким парадным лестницам, а по задним – узким и крутым. Уже непонятно, ни где ты, ни на каком этаже, когда наталкиваешься на маленькую дверь с надписью: «Антропометрический отдел».

Сюда нужно прийти утром. Вы увидите другую лестницу – такую же узкую, как те, по которым мы только что прошли; по ней движется нескончаемый поток людей – всех видов и мастей, в общем, самый невероятный сброд.

Все ли я рассказал о средствах, которыми располагает полиция? Давайте подытожим. Совершено преступление. Одному из комиссаров со второго этажа – из тех, что ходят каждое утро на доклад к шефу, – поручается вести расследование под началом следователя.

Чем он располагает, чтобы наилучшим образом выполнить задание? Прежде всего вспомогательными службами: отделами гостиниц, охраны нравственности, азартных игр, железнодорожной полиции, борьбы с наркотиками, дежурными частями. Затем он может пользоваться услугами более или менее добровольных осведомителей и анонимными письмами. Кроме того, есть служба криминалистического учета, антропометрический отдел и лаборатория. И наконец, картотека правонарушителей.

Перечень внушительный. Прочитав его, вы можете подумать, что для выполнения своего задания комиссар прекрасно вооружен. Во многих случаях так оно и есть. Я говорю о случаях (действительно наиболее частых), когда преступление совершил профессионал либо кто-то из вполне определенной среды. Если убит букмекер или проститутка, сутенер или карманник, платный партнер для танцев или международный аферист, то в очень редких случаях преступника не задерживают через несколько дней, в крайнем случае – недель. Весь преступный мир комиссары знают наизусть. На каждого преступника заведена карточка. О большинстве из них ходят всякие россказни, за которыми в уголовной полиции следят весьма внимательно. И наконец, у каждого из них свой почерк. Это касается также грабителей, взломщиков, крупных аферистов. Как ни странно, m крупная дичь упорно придерживается своих привычек: им не хватит воображения.

Карманник никогда не станет подделывать чек, а специалист по изготовлению денежных документов не обчистит загородную виллу. Соответственно и мастаки по пустующим виллам никогда не вломятся в жилой дом. У каждой шайки свои традиции, свои приемы. Увидев взломанный сейф, хороший полицейский сразу скажет: «Это дело рук такой-то шайки». Остается лишь найти ее, причем не только найти, но и доказать, что именно они совершили ограбление. Тут к делу подключаются осведомители и лаборатории. Вырезанный в метро карман – дело рук представителя именно этой школы карманников. А школы действительно существуют.

Быстро или не очень, но, когда речь идет о профессионалах, можно сказать, что полиция в конце концов всегда с задачей справляется. Дело тут в терпении и организованности. Спешить бесполезно, разве что газеты начинают шуметь и говорить о нерадении.

Они не правы. Лучше арестовать преступника на два месяца позже, но с бесспорными уликами в руках, чем на два месяца раньше, но без них. Ведь присяжные мягкосердечны. Адвокаты талантливы. И полицейским часто приходится видеть, как преступник покидает зал суда с высоко поднятой головой и иронической улыбкой.

А теперь представьте то, что на журналистском языке называется «хорошенькое преступление». Более или менее известные профессионалы к нему не причастны. Человек, принадлежащий к буржуа или к другой не менее почтенной среде, убит и разрезан на куски; или же труп его найден в дорожной корзине; или, скажем, его тело выловили из Сены. Ни следов, ни улик – ничего. Неизвестен даже мотив преступления. Грабеж? Ревность? Месть?

– Займитесь-ка этим делом, комиссар. Срочно. Газеты уже отводят ему целые колонки. Общественное мнение встревожено…

Это – самое страшное. Через час после того, как свершилась драма, на месте преступления собралось уже с полтора десятка журналистов. Они ходят за комиссаром по пятам, надоедают ему, заставляют его сказать то, чего он вовсе не говорил, и печатают крупным шрифтом то, о чем он умолял их умолчать. Результат: на следующий день в уголовную полицию приходит пятьсот анонимных писем. Их прислали все маньяки и сумасшедшие обоих полов, все, кто считает себя прорицателями, и даже все спириты. Есть ли в этой куче что-то действительно важное? В газетах говорилось о желтом автомобиле, ехавшем в сторону Мелёна? Вот вам, пожалуйста, две сотни желтых автомобилей, которые видели в самых разных местах.

Заметьте, что ведущий расследование комиссар никогда не располагает таким количеством людей, каким ему хотелось бы. Порой в его распоряжении находятся один-два инспектора. Чтобы сделать хоть малейший шаг, он должен соблюсти кучу формальностей. Чтобы куда-нибудь съездить, он должен обосновать необходимость расходов на поездку. Только в романах инспекторы выскакивают из специальных самолетов, пересекают всю Европу в спальных вагонах или на скоростных автомобилях. Машины же уголовной полиции – это обычные небольшие серийные автомобили, с трудом выжимающие восемьдесят километров в час. Да и такую-то машину еще надо добыть!

А письма все идут и идут: одни короче, другие длиннее. Все ли нужно проверять? Другими словами, нужно ли вести расследование в Реймсе, Шалоне, Блуа, Орлеане