Мягкая машина - Уильям Берроуз

Ничего более гнусного мне отродясь выслушивать не приходилось… любая девица от этого о своих калориях позабудет… Короче, я ухожу, и поднимается шухер…

Глава 14

Уранский Уилли

Уранский Уилли, Тяжелометаллический Малый, известный также как Уилли Крыса… Он научил уму-разуму лохов.

«Это война на истребление… Клетку за клеткой отвоевывайте экраны разума Земли… души, прогнившие от оргазменного наркотика… Плоть, дрожащую от Печей… пленники Земли, выходите… Штурмуйте студию».

Его план предусматривал тотальное разоблачение… Везде и всюду научить уму-разуму лохов, продемонстрировать им шарлатанский механизм… Взять штурмом Студию Реальности и вновь захватить Вселенную… План менялся и уточнялся по мере того, как поступали донесения от электрических патрулей, обнюхивавших и сотрясавших улицы земли… Пленка Реальности ослабевала и прогибалась, как перемычка под давлением… жженый металлический запах межпланетной войны на чувствительных полуденных улицах, простреливаемых стеклянными залпами вражеской зенитной артиллерии.

«Гибнет фото… Гибнет слово… Задействовать партизан всех наций… Привести в боевую готовность Оргазменно-Лучевые Установки… Готенберг, Швеция… Координаты: 8 2 7 6… Захватить Студию… Захватить Управленческие Книги… Захватить Карликов Смерти… Вышки, открыть огонь».

Пилот К9 поймал на экране грошовой аркады изображение синдикатного убийцы и держал его в поле зрения… И вот он оказался уже у него за спиной, в нем, стал им…

Изображение распалось на части в фотовспышке тотального опознавания… на экране другое изображение… Держал в поле зрения… в голове запах горящего металла…

«Пилот К9, вы отрезаны… Назад… Назад… Назад, пока весь этот ебучий сральник не взлетел на воздух… Немедленно возвращайтесь на базу… Возвращайтесь на базу по музыкальному лучу… Держитесь подальше от зенитного огня времени… Все пилоты, возвращайтесь на базу по флейтам Пана».

Оценить убытки было невозможно… Книги правления уничтожены… Личный состав противника истреблен… Сигнал тотального сопротивления на короткой волне Земли.

«Вызываем партизан всей нации… Сместить языковые понятия… Отрезать словесные линии… Отрезонировать “туристов”… Освободить входы и выходы… Гибнет фото… Гибнет слово… Ворваться в Серую Комнату».

Белая улица… полуденная телеграфная лента… вспыхивает призывный луч… полностью пожираемый крабом… Карл ворвался в серую комнату… магнитофон искажал луч одобрения… экраны щита управления: полностью пожираемый крабом… гибнет слово… На Белой улице вспыхивает ночной прибор… с высокой точностью воспроизводит район… гибнет крабовое слово… ворваться в серую комнату…

Преодолев кордон пыли, Карл вошел в серую комнату, битком набитую погребальными урнами, магнитофон искажал, неторопливая словесная пыль покрывала его тело, падая в пространство между мирами…

Пограничный город… полуденная телеграфная лента… гибнет слово… стружки электрикалов[72]… ворваться в серую комнату… гибнет фото… спуститься в настоящее время и там расследовать цель… далекий город — это Красная Столовая гора… песком по железу проносится битва… пожертвовать партизанами и мятежниками всех наций… азартная битва… атаковать с произвольными интервалами… расследовать цель… пожертвовать партизанами всех наций… открыть огонь по жреческому воплю о роде человеческом… он никогда не путается с Железными Клешнями… исследовать далекий город…

Садовые жрецы вопят:

— Die Джунгли и Цветы подпрыгивают, они не могут — город?

— Предметные связи!

— Химические сады в ржаво-дерьмовых народах!

— Город может стать и плодотворным стартовым барьером.

— Tengo, мы останавливать конусы стартового барьера!

— Soy Время! Tengo[73] связи!

Послеполуденная телеграфная лента телеграфирует азартных врагов города… он — пустота, изрезанная, как песчаные запруды… улицы с пламенеющими вратами… предметные связи пусты… пожертвовать партизанами… пожертвовать Железными Клешнями… связи отрезаны в голубых глазах свистящего жреца…

Глава 15

Гонги Насилия

Война полов расколола планету на два вооруженных лагеря — прямо посередине один от другого отделяет пограничная линия… И я видел все: полковников-лесбиянок в зеленой облегающей униформе, юных адъютантов и директивы относительно Сексуального Противника, поступающие из размножающихся ведомств.

На пограничной линии расположен рынок детей и спермы, представители полов встречаются, чтобы обмениваться основным товаром, известным как “собственность”… еще не рожденная собственность демонстрируется с помощью проектора времени. Когда на экране аукциона мелькает чистое юное лицо, обезумевшие гомики всех наций орут: «Куколка! Куколка! Куколка!» и разрывают друг друга в клочья леопардовыми когтями и разбитыми бутылками… шумовые эффекты табачного аукциона… Песчаными бурями проносятся мятежи, усеивающие рынок отрубленными конечностями и подпрыгивающими головами.

Как правило, биологические родители владельцами “собственности” не являются. Они действуют согласно приказам отсутствующих хозяев, расставляя указанные знаки препинания в уже написанном сценарии жизни… Между откупщиками собственности и сценаристами снуют легионы курьеров, посредников, советчиков, агентов, брокеров — лица, безумные от целеустремленности, ошибки и неразбериха всеобщи… К примеру, покупатель обладает первоклассной “собственностью” и отвратным, второразрядным сценарием жизни…

— А ну-ка, поебись с моим жизненным сценарием, дешевая низкопробная сука!

Любители чужого добра и времени повсеместно меняют временную позицию “собственности”…

— И оставил меня там без “запасной куртки” и “грейхаунда” — путешествовать не в чем, а моя “собственность” в Панаме 1910 года… Без моей “собственности” я даже не ощущаю себя человеком… Как я могу ощущать, лишившись пальцев?

“Собственность” может быть заброшена в будущее и продана в любом столетии… жизнь собственности, заброшенной вперед, мягко говоря, тяжела: в любое время дня и ночи вваливаются ядовитые вирусные агенты: «Мы всего лишь зашли навестить друзей, популяцию патрулей»… Чужаки из захолустья, размахивающие оплаченными заявками, агенты, разыскивающие пропажу, сборщики налогов, любители чужого добра: “Другая половина” собственности «принадлежит нам».

— Даже не знаю… Я здесь просто работаю… Техник-сержант.

— Вы не видели Незапирающийся Город?

Красные столовые горы, изрезанные ветрами времени… переплетение мостов, лестниц, подвесных лесов, канатных дорог, эскалаторов и чертовых колес, утопающее в синих глубинах… Случайные обитатели этого лишенного фантомной охраны места живут в железных кабинках. Непрерывное движение по рельсам, щелкают, открываясь и закрываясь, ворота… жужжание, голубые искры и непрерывные аварии… (Целые площади и ярусы города погружаются в бездонную пустоту…) Поворотные балки конструкций и синие блики на спокойных, сосредоточенных лицах юных рабочих… Масса народу опускается в город в самодельных планерах и ракетах… С выцветших фиолетовых фотографий снижаются воздушные шары… По суше до города можно добраться по системе прорубленных в камне тропинок, висячих мостов и лестниц, хитроумно заминированных, карты неточны, проводники исчезают… (Мимо, сверкая бляхой, с криком проносится падающий бюрократ в синих очках: «Soy de la policia, senores… Tengo connectiones.»[74]) Гамаки, качели, балконы над пустотой… химические сады в ржавых корытах… С высоких джунглей на город опускаются цветы, семена и легкий туман… Песчаными бурями проносятся битвы, на железных улицах остаются изувеченные тела, головы, подпрыгивая, уносятся в пустоту, руки сжимают банкноты, оставшиеся после азартных битв… Жрецы вопят, призывая к человеческим жертвоприношениям, собирают партизан, чтобы приступить к неописуемым ритуалам, и в конце концов их уничтожает противодавление… Бдительные всех направлений вешают каждого, кого в состоянии одолеть… Рабочие набрасываются на прохожего с паяльными лампами и отбойными молотками… Они высовывают руки из люков и железными клешнями затаскивают прохожих вниз… Мятежники всех наций штурмуют город в шквале огнеметов и коктейлей Молотова… Часовые, расставленные повсюду на вышках, с произвольными интервалами открывают огонь по толпе… Полиция никогда не путается с настоящим временем, расследование, весьма удаленное от города, ведется только до или после события — полицейские врываются в первое попавшееся кафе и поливают посетителей пулеметным огнем… Город вибрирует от неугомонной целеустремленности, безумцы убивают сквозь стеклянные стены… Малейшее колебание — и появляются стаи мошенников, проводников, шлюх, попрошаек, сценаристов, посредников, курсирующих в поисках добычи и лязгающих зубами, как пробудившиеся акулы…