Исповедь мачехи - Екатерина Сиванова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через несколько дней после возвращения из отпуска Алевтина забрала у фотографа свадебные снимки, и я наконец-то смогла увидеть все, что происходило в день свадьбы. Фотографии были скинуты нам на компьютер, и я их рассмотрела не спеша. Но главное – мне очень хотелось сделать альбом с фотографиями и выложить его в сеть, чтобы родственники и друзья могли разделить нашу радость. Я с удовольствием выбирала понравившиеся мне кадры, добавляла туда любительские фотографии с девичника. Альбом получился, с моей точки зрения, просто шикарный. Выложив его в сеть, отписалась Але и попросила посмотреть, как я все придумала.
Я искренне добивалась, подводила Алевтину к тому, чтобы она сказала мне: «Как замечательно! Только ты можешь так все сделать…» Ну, хотя бы про фотографии со свадьбы…
Мою «предсвадебную» деятельность, увы, не оценили никак. Но ведь ребенок просто закрутился в вихре суеты, потом отъезд. А теперь вот он – подходящий момент, сейчас я сорву аплодисменты зала…
«Катя! Ты зачем это все натворила?!. В сеть фотографии буду выкладывать только я и только те, которые мне понравятся, а таких мало», – написала мне Алевтина в сообщении.
Я настолько опешила, что тут же набрала ее номер:
– Аль! Ты что?! Да там все фотографии чудесные! Я просто хотела похвастаться…
– Ты нарочно выбрала фотографии, где у меня зубы эти проклятые торчат?
– Да ничего у тебя не торчит…
– Пока я не отберу фотографии, которые мне нравятся, никто не может делиться ими… И вообще, альбом про свадьбу будет только у меня на странице в сети. Это моя свадьба!
– Ну хорошо… Тогда оставлю только фотографии с девичника…
– Ты что?! Да там же нет ни одного приличного кадра… И потом, это совершенно любительская съемка, там видны вообще все мои недостатки… Нет-нет!
– А фотографию торта и цветов, которые мы тебе подарили, можно выложить?
– Конечно! – тут же перестав визжать, рассмеялась Аля.
Я выключила телефон. Посидела еще перед компьютером и удалила весь альбом. Это был не мой праздник. И жизнь – не моя…
Вечером рассказала всю эту историю Андрею. Он не удивился, но сказал:
– Мне, Катюша, стыдно за это… Прости. Но ты же понимаешь, что у Алевтины сейчас все стало хорошо. Она добилась того, чего хотела. И не без твоего участия. Так что потерпи. Надо просто подождать, когда у нее начнется обычная женская жизнь. Вот тогда ты снова будешь нужна…
– Но я хочу быть нужна ей всегда! Я люблю ее… Ты же все знаешь.
– Я всегда тебе твержу: не очаровывайся людьми, не надо будет разочаровываться.
– Это не просто люди, это же дочь!..
– Катюша! У Алевтины есть мама. И похожа она на нее, а не на тебя. Как бы ты ни старалась. Отпусти…
Да не хотела я ее отпускать! Не хотела видеть очевидные вещи…
Как можно видеть недостатки своего ребенка? Вернее, видеть-то можно, но всегда найдешь оправдание всем изъянам твоего чада. Порой в объяснении самой себе проколов в поведении, учебе детеныша доходишь до начала беременности… Ребенок не виноват. Виноват тот, кто его родил, воспитал…
В случае с Алей все оправдания умножались на три: я не была родной мамой, не стояла у истоков, просто не знала, не могла знать…
И потом, мне всегда, каждый день с того момента, как я впервые услышала об Але от Андрея, было ее жалко. По-хорошему, по-женски.
Я всегда выделяла Альку среди своих детей. Заигрывала? Может быть, и это… Но именно ей хотелось налить особенно вкусного молока, когда она болела и кашляла по ночам, ее дольше хотелось гладить по голове, сидя на кровати рядом и дожидаясь, когда девочка уснет, с ней хотелось гулять не просто держа за руку, а крепко держа за руку…
Наверное, проще было просто написать плакат: «Ничего не бойся, я рядом, и мы со всем справимся» – и ходить с ним…
Одним словом, все продолжалось, как прежде. И мне было хорошо. И детям рядом со мной было хорошо. Знаю это наверняка. С Алевтиной – теперь уже замужней женщиной – мы каждое утро списывались-созванивались, я продолжала по-прежнему следить за тем, тепло ли она одета, не голодная ли… Шла обычная счастливая жизнь. Только теперь в ней прочно укрепился Коля.
Нельзя сказать, что Аля не жаловалась на мужа. Жаловалась. Но всегда в ответ получала историю про то, как было у меня, и на этом все ее охи и вздохи заканчивались.
Я смотрела со стороны на отношения дочери с мужем, на его отношения с женой… Все было не так, как у нас, совсем другие акценты и по-другому распределенные роли в быту. Но я всегда твердила себе: «Главное, что Але хорошо…» Так и жили.
Прошла весна. Прошло лето. Как-то все успокоилось и стало принимать формы обычной жизни большой семьи.
Свой день рождения Алевтина по-прежнему хотела отмечать в нашем Доме. И нас это бесконечно радовало. Гостей в том году было совсем мало – одна семейная пара. А на следующий день после праздника мы с Андреем получили такое сообщение от нашей старшей дочери:
«Дорогие мои родители! Мы наконец-то смогли заставить себя уехать из Дома, выключив обогреватели и бойлер.;) Никогда не перестану удивляться, как же здесь хорошо! Гостей наших так вообще еле выгнали.))) Спасибо вам большое за то, что вы построили такой замечательный Дом, откуда не хочется уезжать! И спасибо за замечательный день рождения! Я вас люблю!!!»
Мы были счастливы.
Каждую осень, возвращаясь к жизни в Москве после лета в Доме, наша семья переживала стресс. Маленькая-маленькая квартирка никак не вмещала всего шума и гама, который мы привозили с собой из лета. Нам было тесно, мы все время сталкивались то в коридоре, то на кухне. И каждую осень мы с Андреем затевали покупку новой квартиры. Этот сентябрь не стал исключением.
Муж обзванивал банки и выяснял, как многодетной семье получить ипотеку, а я подыскивала варианты, подходившие нам и по цене, и по площади. Мы были ограничены в выборе, потому что не могли уехать жить далеко от моей мамы.
Когда я увидела объявление о продаже квартиры в мамином доме, я просто не поверила глазам. Это был подарок судьбы! Цену, конечно, продавец завысил, но мы с Андреем отправились смотреть наше возможное жилье. К тому времени вопрос с банком решился, нам давали кредит, который мог покрыть расходы на покупку новой квартиры, и нам не требовалось продавать старую. Ведь в новой квартире предстояло делать ремонт, а нам все это время – где-то жить.
Когда вечером мы с мужем стали считать деньги и размышлять на тему «да или нет», я спросила:
– Андрей, скажи, мы можем купить новую квартиру, не продавая старую?
– Можем… Но нам будет тяжело.
– Насколько тяжело?
– Ну, совсем плохо. Ни шагу в сторону, ничего лишнего.
– Как долго надо будет продержаться?
– Пока не продадим эту квартиру.
– Ты не понял меня, Андрей, я спрашиваю про вариант, при котором мы вообще не продаем нашу…
– То есть? А зачем нам ее оставлять?
– Алевтине… Ну ты сам подумай: сколько можно им снимать жилье? А так будет где жить. И Алька наконец подумает о рождении детей…
– Катюш, спасибо… Но мы не справимся.
– Ты не торопись, давай подумаем, давай все взвесим, посчитаем. Если мы не создадим для Алиного мужа благоприятные условия, у них никогда не появится своя квартира, ты это понимаешь?
– Да. К сожалению… Ты прекрасно знаешь, что я оставил Алевтине и Маргарите квартиру в Прионежске.
– Но ты ведь понимаешь, что Аля не может требовать от матери свою долю…
– Почему? Почему не может? А как ей строить свою жизнь? Ее мать знает все про ту квартиру. Мне ей звонить и напоминать, что давно пора отдать Але ее долю?
– Ну, ты же знаешь, что у нее нет таких денег.
– Я знаю, что у той семьи есть возможность решить эту проблему. И еще я знаю, как в такой ситуации себя вела бы ты…
– Вот я тебе и говорю: давай попробуем выкрутиться и помочь Альке.
Я видела, что муж разнервничался, и взяла его за руку. Мы посмотрели друг другу в глаза. Улыбнулись. И уже более спокойным тоном Андрей спросил меня:
– А что с квартирой, про которую говорила мама Николая перед свадьбой? Уже скоро год, как они женаты…
– Ту квартиру сдают. Колина мама сдает.
– Отлично! Если та квартира принадлежит Николаю, то деньги за сдачу его, этого вполне будет хватать на выплату взноса по ипотеке…
– Ну хорошо, а первый взнос?
– На это вполне может хватить денег за одну вторую доли в квартире, которую я девочкам оставил.
– Андрей, ты же все понимаешь!..
– Да! Но я не понимаю, почему об этом думаешь ты, а не Аля. Про что думает ее муж?
– Они еще молодые…
– Я всего в жизни добился сам, я все свои квартиры покупал сам, и мне никогда никто не помогал. А в возрасте Николая у меня уже двое детей было, и, поверь, я их обеспечивал. Все время пахал. Как живет этот юноша, думаю, ты и сама видишь.
– Я вижу. Даже больше, чем ты думаешь. Но речь сейчас не о Коле. Пусть его мама о нем переживает и его воспитывает. Речь об Але. Как нам дочери помочь?
