Следствие защиты - Клиффорд Ирвинг

Вот ведь что важно. Уоррен не спрашивал ее. Не оказывал на нее давления. Прошлой ночью в клубе “Экстаз” она как минимум четыре раза сказала: “Не представляю, что теперь делать”. И Уоррен каждый раз неизменно повторял, что ей не стоит принимать поспешных решений. Она могла бы, например, поспрашивать в городе – какой-нибудь адвокат обязательно взялся бы за ее дело. Это дело выигрышное, как подчеркнул он. От нее требовалась лишь дача правдивых показаний. Только глупец мог бы проиграть такой процесс.

– Вы верите в меня? – спросила Джонни Фей.

Верил ли он в нее? Что за странная манера выражаться!

– В том случае, если вы рассказали Скуту правду, – осторожно ответил Уоррен, – и будете говорить правду тому, кого изберете в качестве вашего нового адвоката, я верю в возможность удачной защиты.

– А вы сами могли бы выиграть мое дело? – спросила она.

– Да, мог бы.

– И вы выиграете его?

– Да.

– Мистер Шепард был самым блестящим адвокатом в городе, – сказала Джонни Фей, – мир праху его. Он выбрал вас в помощники, а значит, вы тоже должны быть хорошим специалистом. Он в общих чертах рассказал мне о том, что случилось с вами несколько лет назад. Он говорил, что вы готовы сделать для клиента все, но в тот раз вы попросту слишком далеко зашли. Мистер Шепард считал, что вы один из лучших молодых адвокатов, кого он знал. По-настоящему толковый, по-настоящему ловкий и к тому же очень трудолюбивый. Я тоже думаю, что вы человек мудрый во всем, кроме, может быть, любви. Но я давно заметила, что очень многие талантливые люди становятся не особенно умными, когда дело касается всей этой чепухи, связанной с чувствами. Возможно, им попросту недостает времени, чтобы все как следует обдумать. Если я попрошу вас взять на себя мое дело, вы согласитесь?

– Да, – ответил Уоррен.

– Я хочу со всем этим разделаться. Мне не хочется, чтобы слушание дела откладывали – оно, словно меч, висит над моей несчастной головой. Я не могу спать ночами. Короче, дайте мне все это обдумать. Сейчас я слишком устала. Я не знаю, что делать.

– Вы сделаете то, что нужно, – сказал ей Уоррен.

Теперь в садовом ресторанчике судья Бингем нахмурился и приложил холодный стакан с налитым в него чаем со льдом к своей обвисшей щеке.

– Почему бы тебе не посоветовать ей взять кого-нибудь вроде Майрона Мура, а самому сесть к Майрону соадвокатом?

– Потому что Майрон ленив. Я его за пояс заткну. Договаривайте, судья. Вы знаете, что именно.

– Когда миз Баудро даст тебе ответ?

– Сегодня вечером я снова встречаюсь с нею в клубе “Экстаз”.

– Я хочу тебе кое-что сказать, Уоррен. Без протокола.

Старый судья издал тихий вздох. Казалось, все его лицо теперь состояло из блестящих коричневых шишек и бледно-желтых провисших складок.

– Если ты где-то меня процитируешь, я скажу, что ты лжец. Ты был в тот день в суде, а значит, слышал, как миз Баудро понизили сумму залога. Так вот, вся эта болтовня насчет луизианской корпорации, владеющей клубом, насчет того, что у Баудро нет денег, – чепуха на постном масле. Я знал это, но не мог бы доказать, да и связываться не хотел. Это умная женщина. Получает то, что хочет, и вовсю крутит людьми. Будь осторожен, сынок. Не делай ничего такого, чего не сделал бы я.

– Такого случая у меня больше не будет, – честно ответил Уоррен.

Несмотря на протесты судьи, он оплатил счет и вышел из ресторана. Защита Джонни Фей Баудро – это фактически тот шанс, который выпадает лишь раз в жизни, и для Уоррена это было то же самое, что для Роки Бальбоа выйти в финал за корону в тяжелом весе. Но Уоррен понимал, что если Джонни Фей скажет да, то ему придется почти одновременно участвовать в двух процессах об убийстве. Напряжение не ослабнет ни на минуту, и он вынужден будет так растянуть себя в обе стороны, что может и разорваться. Он мог выиграть оба дела… или остаться при своих… или проиграть все. Стоять там побитым и, хорохорясь, говорить своим еще более побитым клиентам:

– Я сделал все, что мог…

И хорошо, если бы это было правдой.

Вестибюль здания Харрисского окружного суда и даже коридоры перед судебными залами казались такими тихими, будто смерть Скута Шепарда тотчас же приостановила всю внешнюю суету и гам правосудия. Но внутри судебных залов, где флаги Техаса были приспущены, процесс шел своим ходом.

Уоррен позвонил в офис Рика Левина и выяснил, что Рик ведет предварительный допрос полицейского, участвовавшего в задержании по делу о наркотиках. Под обвинение попали сразу несколько человек, и Рик работал в паре с Эдит Бройер, адвокатом из смежного офиса.

В судебном зале, как только был объявлен перерыв, Уоррен поймал Рика за рукав пиджака:

– Есть у тебя минута?

Они вышли на лестничную площадку, где с ободранных стен на костюмы обоих тотчас же посыпалась сухая штукатурка. Пол здесь выглядел совершенно прогнившим, а на потолке торчали открытые трубы. Было слышно, как по всему зданию суда то и дело прокатывалось эхо хлопающих дверей.

– Бедный Скут, – сказал Рик, – он нашел свое последнее пристанище немного раньше времени, не правда ли? Но он, глупец, сам лез на рожон. Где он оставил тебя в деле “Баудро”?

Уоррен пересказал содержание своих бесед с Джонни Фей и судьей Бингемом.

– Если она скажет “да”, то мне в первую очередь понадобится хороший соадвокат. Не просто хороший – очень хороший юрист. Возьмешься ты вместе со мной за это дело?

Двери продолжали хлопать. Где-то очень далеко плакала женщина. Рик задумчиво погладил свои усы.

– Я сейчас и без того делаю кучу благотворительной работы. Пахнет ли тут какими-то деньгами? Мне необходимо поддерживать своих беговых лошадок.

– Что бы я ни получил, половина твоя.

– Этого, может быть, и на овес не хватит. Какова линия защиты?

– Самооборона. Клайд Отт грозился убить ее, – есть люди, которые слышали, как он говорил это. А перед тем, как Джонни Фей его пристрелила, Клайд схватил с камина кочергу.

– А подсудимая его не провоцировала? Если да, то она не сможет настаивать на самообороне.

– Она утверждает, что нет, – сказал Уоррен. – Нет и свидетелей, способных ее опровергнуть.

– Вообще-то я в июле по горло занят.

Рик нахмурился, почесал голову.

– Мне придется уговаривать Эдит заменить меня в этом деле о наркотиках.

Уоррен ждал, не произнося ни слова.

– А, черт побери, ну, конечно же, я возьмусь за это, – сказал Рик, хлопнув Уоррена по плечу. – Это отличное дело. Куча телевизионных репортажей. Дай только поставлю крест на паре свидетелей. Эти полицейские… меня уже в дрожь бросает от полицейских.

– Тебе понравится наша клиентка, – пообещал Уоррен. – Если, конечно, она станет нашей клиенткой.

Уоррен и Джонни Фей Баудро сидели за маленьким круглым столиком рядом с подковообразным баром в клубе “Экстаз”. Фрэнк Сойер стоял, прислонившись к стойке, пил “7-Ап” и внимательно наблюдал за толпой посетителей, собравшихся здесь в этот вечер пятницы. Среди гостей повсюду двигались молодые женщины, игравшие роль официанток, танцовщиц и девочек для увеселений. Все они были в туфлях на высоких каблуках, с ремнями на талиях и с желтыми лентами в волосах, а несколько пар обнаженных грудей вполне могли бы брать призы на конкурсах. Танцовщицы крутились возле некоторых мужчин, извивались вокруг них в ритме диско, но в действительности их не касались, ожидая десяти – или двадцатидолларовых бумажек, которые мужчины совали им за ремни в качестве награды. Музыка играла не переставая, и над головами присутствующих в лучах прожекторов вились клубы сигаретного дыма. Глаза Уоррена начало пощипывать.

Он наклонил голову в сторону одной из танцовщиц, которой на вид никак нельзя было дать больше восемнадцати.

– Откуда же вы их берете?

Джонни Фей, казалось, оправилась от потрясения вчерашней ночи – смех ее был веселым.

– Да со всего Техаса. Девчонки из провинциальных городов, как правило, сбежавшие от своих сердитых папочек. Есть также парочка из Англии, одна – из Швеции. Вы интересуетесь? Помочь вам отвлечься от ваших семейных проблем?

– Вряд ли это получится, – сказал Уоррен. – Ну, так работаем мы или нет? Если да, то мне нужно ехать домой и делать распечатку файла для Рика Левина.

– Я со вчерашнего дня навожу повсюду справки. Оказывается, есть множество людей, которые о вас очень высокого мнения. Может быть, вы этого даже и не знали. Все это, конечно, замечательно, но то, что мне нужно от адвоката, – так это услышать, что я просто не могу проиграть.

Уоррен возразил:

– Любой адвокат, который скажет вам, что вы ни за что не проиграете, – обыкновенный дурак.

– Но сам мистер Шепард обещал мне это.

– Я не верю. Вы, должно быть, его неправильно поняли. Это очень хорошее дело. По сути, оно выигрышное. Не совсем то, что называют китом в бочке, но близко к этому.