Венецианское завещание - Анна Князева

В комнате, куда ее проводили, стояла сумка, оставленная ею в машине Стевена. Дайнека кинулась к ней, радуясь, что наконец-то сможет переодеться.

Выйдя из душа, она нашла зарядное устройство и подключила мобильник. Не прошло и минуты, как раздался звонок.

– Слушаю, папа. – Она не представляла, что ему скажет.

– Людмила! – прокричал отец. – Что случилось?

– Ничего.

– Я несколько дней не могу до тебя дозвониться, зачем ты меня пугаешь?

– Все очень просто. Вместе с другом мы ездили в горы. А там мобильники работают плохо.

– Хорошо, если так. – Голос отца зазвучал спокойнее. – Как твоя учеба?

– Пока отпросилась, хочу немного посмотреть Италию.

– Ты снимаешь на камеру?

– Стараюсь…

– Ну, не пропадай.

– Ладно, папа, не волнуйся. – Дайнека нажала отбой и облегченно вздохнула.

Сама себе удивилась. Она, как велосипедист на хорошей скорости, до сих пор сохраняла равновесие. И когда обстоятельства были против нее, существовали какие-то загадочные силы, которые вели и хранили ее.

Раздался еще один звонок. Взглянув на табло, Дайнека ответила:

– Pronto…

– Здравствуйте, синьорина Дайнека, это команданте Армандо Монтанья. Я не мог дозвониться до вас раньше. С вами все в порядке? Где вы?

– Я в доме Стевена Бергстрема. За мной гнались.

– Знаю. Когда услышал о том, что произошло в замке, понял, что вы там были. Позже разговаривал со Стевеном Бергстремом, он все рассказал.

– Потом я была… – Дайнека хотела все объяснить, но команданте прервал ее.

– Это я тоже знаю. Вчера вечером, когда вы уехали, я был в том доме, где вас приютили.

В трубке стало тихо, потом он заговорил снова:

– Несмотря на то что сейчас вам опасно приезжать в Венецию, я вынужден вас просить об этом. Мне нелегко далось это решение. Дело в том, что мы не можем найти ни одной зацепки. Нужна ваша помощь, синьорина…

– Хорошо, я приеду. Когда вы хотите…

Команданте горячо прервал ее, рассыпаясь в извинениях:

– Нет, нет, не торопитесь, отдохните, приезжайте, когда сможете. – И неожиданно грустно добавил: – Но было бы лучше, если завтра.

– Перед отъездом я позвоню вам.

– Будьте осторожны.

Растянувшись на кровати, Дайнека закрыла глаза и лежала так, пока не услышала стук в дверь.

– Войдите.

– Это я. – В комнату заглянул Стевен. – Не разбудил?

– Я не спала. Заходи. – Дайнека вскочила с кровати, готовая помочь ему сесть. Он же, стесняясь своей хромоты, нарочито легко, без помощи костыля, допрыгал до кресла.

– Жаль, что не могу погулять с тобой в парке… Знаешь, я очень волновался за тебя. Успокоился только, когда позвонил команданте.

– Я тоже с ним говорила.

– В тот вечер случилось еще одно происшествие… – сказал Стевен

– Что? – испуганно спросила она.

– Помнишь тех русских в сером «Фиате», у альпийского домика?

– Я знаю их.

– Они попали в аварию.

– Живы?

– Все четверо – в госпитале. Их автомобиль сорвался в пропасть, но, по счастью, зацепился за дерево. В новостях сказали, что водитель уходил от столкновения. Так и не выяснили, кто их столкнул. Но мы-то с тобой видели только две машины. Этих русских и черный «Мерседес».

Стевен задумчиво теребил в руках телефон. Это был тот самый серебристо-фиолетовый мобильник. Наконец он поднялся с кресла и сказал Дайнеке:

– В семь вечера я зайду за тобой, мы вместе спустимся к обеду. Я познакомлю тебя с родителями и братом. А пока отдыхай.

Глава 44

София

Было пять часов вечера, когда Дайнека, не зная, чем себя занять, вышла в коридор. Ее комната находилась в том же крыле, что и спальня Стевена.

Через обширный холл второго этажа она прошла по коридору в левое крыло огромного дома. Ступая по ковру, Дайнека с любопытством разглядывала золоченые вазы с цветами и картины на стенах.

У одной из них она задержалась. Это был портрет крупного мужчины. Темные с проседью волосы, уверенный взгляд, широкоскулое лицо. Что-то в его глазах зацепило Дайнеку. Казалось, она хорошо знает этого человека.

«По-моему, он чем-то похож на Стевена…»

Повсюду было безлюдно. Дайнека отметила, что в богатых домах, как и в хороших отелях, прислуга незаметна. Все делается будто само собой.

Увидев приоткрытую дверь, она испытала неодолимое желание войти, не раздумывая, распахнула ее и шагнула в комнату. За письменным столом, напротив двери, сидела женщина, возраст которой не угадывался. Очень загорелая, худая, крашеная блондинка с массивными золотыми украшениями в ушах и на шее.

Как только Дайнека переступила порог, женщина подняла глаза и молча уставилась на нее. Ее взгляд изучал и разбирал Дайнеку на части, казалось, он извлекал из нее даже то, чего на самом деле не было. Онемев от растерянности, Дайнека не сразу сообразила, как ей быть. Затем медленно попятилась и выскользнула из кабинета…

Ровно в семь в дверь ее комнаты вежливо постучали. Вошел Стевен в костюме и с костылем.

– Ты готова?

– Да.

В столовой собралась вся семья. Стевен по очереди представил ей всех. Первой кивнула его мать, она холодно посмотрела в глаза девушке:

– София. Сегодня мы уже виделись.

– Где? – спросил Стевен.

Дайнека поторопилась объяснить:

– Я случайно… зашла в кабинет. Дверь была приоткрыта, и я…

София, казалось, с удовольствием наблюдала за ее жалкими попытками оправдаться.

– Уж лучше бы вы ко мне в кабинет заглянули! – Обернувшись на голос, она увидела, как, поднявшись со стула, к ней приближается седой бородатый мужчина огромного роста.

– Меня зовут Улаф Бергстрем, я отец вашего приятеля.

Он рассмеялся и подмигнул Дайнеке. Между ними возникла мгновенная симпатия. Он умело развеял неприятную ситуацию, и все вздохнули с облегчением. Дайнека пробралась к своему стулу.

– А это мой младший брат Ивано… – сказал Стевен.

Дайнека приготовилась кивнуть, но, взглянув на лицо Ивано, осеклась. Проклиная себя за оплошность, она отвела взгляд от обезображенного болезнью лица юноши и проговорила:

– Очень приятно, Людмила.

Только теперь она заметила, что Ивано сидит в инвалидной коляске, а рядом находится женщина, которая за ним присматривает.

Перед ней поставили тарелку с ризотто. Она подняла глаза. Сиделка кормила Ивано. Он же, беспрерывно тряся головой, ловил губами ускользающую ложку.

Склонившись, Дайнека молча заработала вилкой.

– Что же синьорина Людмила собирается делать здесь, в Италии? – спросил Улаф.

Дайнека доверчиво ответила:

– Я приехала всего на три недели. Изучать итальянский язык. – Она тут же наткнулась на недобрый взгляд Софии.

– И как продвигаются ваши занятия? – В голосе дамы звучал подтекст.

– Все хорошо, спасибо.

– Почему же сейчас вы не на занятиях?

Дайнека не сразу нашлась что сказать, за нее ответил Улаф. Он весело прокричал Софии:

– Я хорошо помню, чем мы с тобой занимались в то время, когда остальные слушали лекции по римскому праву!

Улаф заколыхался от смеха.

– Много раз… я просила тебя… – София сделала паузу, прикрыв глаза рукой, едва сдерживая гнев, который так рвался наружу, – не встревать, когда я разговариваю с посторонними. Никому не интересны твои маразматические воспоминания. Поймешь ты это когда-нибудь? Я всегда требовала от своих сыновей и от себя серьезного отношения к делу… Только так мы сможем поддерживать благосостояние семьи… Дело, которому мои родители посвятили всю свою жизнь, которое начал мой дед, полуграмотный южанин, человек, сделавший себя сам.

Раздражение Софии очень скоро сменилось вежливой сдержанностью. Какое-то время она прикидывалась, что интересуется разговором, который вели остальные.

Улаф же, напротив, всем своим видом и хорошим аппетитом показывал, что ни к чему отказываться от обеда, даже если общение за столом не складывается.

Дайнека чувствовала, что расслабляться рано, и не ошиблась.

– Вы рассчитываете навсегда остаться в Италии? – спросила ее София.

Не выдержав, Стевен крикнул:

– Ну хватит, мама! Это уж слишком.

София бросила на сына непонимающий взгляд.

– В чем дело, Стевен? Разве я сказала что-то ужасное? Просто спросила девушку о ее планах.

– Ты все хорошо понимаешь!

Голоса становились все громче. Вжимаясь в кресло, Дайнека в ужасе смотрела на Ивано. Не обращая внимания на метившую в его рот ложку, он со страхом переводил глаза с брата на мать и снова на брата. Как будто пытаясь заглушить перепалку, он тихо завыл. Постепенно этот вой превратился в рев, который совсем перекрыл раздраженные возгласы.

Улаф вскочил из-за стола и подбежал к сыну. Когда Ивано замолчал, сиделка увезла его из комнаты.

– Пойдем. – Стевен взял Дайнеку за руку и заставил ее подняться с места.

– А как же…

– Пойдем, – повторил он.

Она послушно вышла, кивнув на прощание Улафу.

– Вы ненавидите меня… вы все ненавидите меня. За что?! – Из столовой доносился плачущий голос Софии.