Венецианское завещание - Анна Князева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Вы ненавидите меня… вы все ненавидите меня. За что?! – Из столовой доносился плачущий голос Софии.
Дайнека оглянулась. Сквозь стеклянную дверь увидела, как Улаф обнял жену и крепко прижал к себе.
Глава 45
Отъезд
Дайнека не отрываясь смотрела в ночное небо. Искрящийся космос был так близко, что огромное арочное окно в комнате Стевена казалось вратами во Вселенную.
Стевен заговорил первым:
– Никогда не смогу понять отца. Что это? Лень, привычка или трусость…
Дайнека не отвечала, она понимала, что и у нее нет ответов на эти вопросы.
– Не зная нашей семьи, – продолжал Стевен, – можно подумать, что брак – это союз двух людей, каждый из которых имеет право на уважение и любовь.
Дайнека пыталась подыскать нужные слова:
– Ты не можешь знать всей правды об их отношениях.
Она вспомнила сцену, которую, обернувшись, увидела в столовой, и задумчиво улыбнулась. Потом спросила:
– Скажи, чей портрет висит в коридоре у кабинета твоей матери? По-моему, этот человек чем-то похож на тебя.
– Правда? А я-то думаю, кого он мне напоминает! – рассмеялся Стевен. – Это мой прадед Николо. Занятный был старикан.
– Ты что-нибудь о нем знаешь? – спросила она.
– Знаю ли я о нем? – усмехнулся Стевен. – Попробовал бы не знать. В нашей семье эта история почитается пуще Священного Писания.
– Расскажи…
– Тебе интересно?
– Да.
– Начало ты уже слышала: полуграмотный южанин, сделавший сам себя. Сирота без роду без племени к сорока годам стал богатейшим человеком в округе. История его обогащения отнюдь не похожа на рождественскую сказку. Но об этом в нашей семье предпочитают молчать.
– Речь идет о чем-то незаконном?
– И да, и нет. В старости Николо Береньоли стал уважаемым членом общества: промышленник, меценат, общественный деятель. Однако в начале его карьеры есть немало белых пятен.
– Например?
Стевен нехотя продолжил рассказ:
– Когда ему исполнилось двадцать и он был беден, как церковная мышь, Николо связался с плохими людьми. Официально компания, в которой ему пришлось работать, занималась экспортом антикварной мебели в Америку.
– Где же тут криминал? – спросила Дайнека.
– Криминала нет. – Стевен улыбнулся и добавил: – На первый взгляд. Но я слишком добросовестно искал информацию. И вот что я раскопал: 1921 год, на территории США полностью запрещена торговля спиртными напитками. По странному совпадению именно в это время увеличиваются объемы торговли антикварной мебелью. Из Генуэзского порта один за другим отправляются корабли, груженные антиквариатом.
– Ты намекаешь на то, что твой прадед занимался бутлегерством?
– Совершенно верно. За три года работы он стал главой этой компании. Не вдаваясь в детали, скажу, что мой прадед был знаком с Аль Капоне.
– Ничего себе…
– Возможно, потому, что сухой закон в США отменили в 1933 году, в тридцатых прадед полностью отошел от криминала. Купил небольшой завод, на котором делали велосипеды. Расширил его, модернизировал. Теперь это крупнейшее в Европе производство по выпуску скутеров. Кроме того, он постоянно скупал земли, вкладывал в акции. «Фиат»… много чего еще…
– Ты прав. Старик – хоть куда.
Впереди был целый вечер. Камерьере подкатил к дивану столик с вином и десертом.
– Наверное, мне нужно тебя развлекать, – сказал Стевен, улыбаясь. – Из меня теперь плохой кавалер.
Проходя мимо письменного стола, он прихватил несколько альбомов с фотографиями. Дайнека пересела на край дивана, освобождая место. Стевен тяжело опустился рядом с ней и, подтянув столик ближе, разлил по рюмкам лимонный ликер. Дайнека выпила все, что было в рюмке, потом откусила кусочек сыра.
– Можешь налить еще? – спросила она.
– Конечно. – Он взял бутылку. – Нравится?
– Очень. – Дайнека с аппетитом уплетала сыр.
Напряжение спало.
– Сейчас я покажу фотографии, которые сделал прошлым летом на озере Гарда. – Перебирая альбомы, Стевен задержал взгляд на одном из них. – Или нет. Лучше вот это. Кран-Монтана, декабрь.
Он достал пачку фотографий и быстро пересмотрел их.
– Швейцария… Вот, это во время поездки в Базель.
Он протянул одну фотографию Дайнеке. На ней Стевен обнимал за плечи невысокую девушку. Позади них на площади возвышался старинный собор.
– Кто это?
– Моник, моя подруга. Бывшая… Француженка, живет в Ницце.
– Вы больше не вместе?
– Это была наша последняя встреча.
– Понятно. А это где? – Дайнека смотрела на другую фотографию.
– Женева. Аэропорт.
На следующем снимке Стевен красовался на фоне частокола из воткнутых в снег горных лыж.
– Это на горе Крю д’Эр, – коротко объяснил он.
– Катаешься на лыжах?
– Два раза в год бываю в горах. В Итальянских Альпах или в Кран-Монтане. – Стевен отложил в сторону фотографии. – Если хочешь, можем куда-нибудь поехать повеселиться. В Понтедейру или в Пизу. Чувствую в себе силы гулять хоть всю ночь. А ты?
– Мне нужно пораньше лечь спать. Утром я уезжаю.
– Как уезжаешь? Не понимаю. – Стевен вдруг стал заикаться. – Т-т-ты только что п-п-приехала, тебе нужно отдохнуть!
– Днем я разговаривала с команданте Монтанья, он просил меня срочно приехать. Им нужна моя помощь
– Он не должен этого делать. Это опасно. Ты живой человек и не можешь быть приманкой для преступников. Я немедленно позвоню ему!
Стевен горячился, он пытался найти повод для того, чтобы она осталась.
– Я должна ехать, не нужно звонить. Это только мое решение. – Дайнека положила свою руку поверх его. – Ты сможешь приехать в Венецию позже, когда поправишься.
– Как же я отпущу тебя одну?
– Не волнуйся. Я поеду по автостраде и очень быстро.
Стевен только спросил:
– Насколько я понимаю, тебя не остановить?
– Нет.
– Ну, тогда иди спать, завтра я тебя провожу.
Глава 46
Ох уж эти итальянцы…
Прощались быстро. От реки стеной поднимался туман, и было холодно.
– Будь осторожна.
– Не волнуйся, все будет хорошо. – Дайнека поцеловала Стевена. – Иди в дом, простудишься…
Она села в машину и, не глядя на него, тронулась с места. Обогнув клумбу, поехала в сторону ворот.
Стевен стоял в накинутом на плечи пальто и смотрел машине вслед, пока она не исчезла в густом тумане.
Выехав на трассу, Дайнека поехала быстрей. За Флоренцией дорога пошла в гору. Один за другим следовали тоннели. Поглядывая в зеркало, Дайнека наконец успокоилась: за ней никто не следил. Взошло солнце.
До Болоньи оставалось километров пятнадцать. Впереди появился большой сервисный центр «Кантагалло». Дайнека свернула направо и плавно подрулила к заправке. Подошел служащий.
– Полный бак, пожалуйста, – распорядилась она.
В стекло постучали. Она открыла дверцу.
– Вам стекло протереть? – На нее смотрел смуглый симпатичный парень.
– Нет, спасибо. – Дайнека протянула чаевые.
Парень, великодушно улыбнувшись, покачал головой:
– Не нужно. Синьорина такая красивая…
Отъезжая, она улыбнулась:
– Ох уж эти итальянцы…
В кафе автогриля было мало народу. В шесть тридцать утра не многие хотят выпить кофе. Дайнека потянула носом, это был поистине волшебный запах.
Прихватив чашечку, она перебралась за столик. Отхлебнула глоток, взяла со стойки газету, первую, какая попалась: «Corriere della Sera». Листая газету, вдруг замерла, вглядываясь в фотографию. Пробежала глазами небольшую заметку в рубрике «Мир моды». Заголовок гласил – «Блиц-карьера модели из России». Далее из текста следовало, что с молодой моделью из России, Дашей Досталь, заключила контракт известная косметическая фирма.
Сомнений не оставалось, речь шла о Даше. Чувства захлестнули Дайнеку, она схватилась за трубку. Услышав заспанный Дашин голос, прокричала:
– Это правда? Даша, это правда?
– Дайнека, господи, наконец-то! Я искала тебя… – Голос в трубке задрожал. – Ты мне нужна…
– Что-то не так?
– Все так! Но я хотела тебе рассказать, как все хорошо. А ты потерялась.
– Вот видишь, я нашлась. И у меня тоже все хорошо. Я рада за тебя, Даша. Ты звонила маме?
– Конечно, она через месяц приедет ко мне в Милан. Где ты сейчас?
– В автогриле недалеко от Болоньи по дороге в Венецию.
– Наверное, кофе пьешь и читаешь газету, – Даша рассмеялась. – На следующей неделе я тоже еду в Венецию на съемки. Я позвоню, нам обязательно нужно увидеться.
– До встречи.
«Ну, вот, еще одно дело устроилось», – подумала Дайнека, придвинув к себе газету.
В девять часов утра она подъезжала к мосту Свободы. Вспомнив о своем обещании позвонить команданте Монтанья, набрала его номер.
– Пронто.
– Это Людмила Дайнека.
– Здравствуйте, синьорина, где вы?
– Подъезжаю к мосту, через пятнадцать минут буду в Венеции.
– Как неосторожно. Хорошо, я приму меры. Где вы остановитесь?
– В отеле «Корона».
