Крест на ладони - Анна и Татьяна Аксинины
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
От волнения два раза возвращался к машине: то сумку решил оставить, то вспомнил, что забыл запереть. Заодно уж включил сигнализацию, а то вдруг и в этих кустах какой-нибудь козел найдется. Пусть никакие мысли не мешают отдаться древнейшему мужскому делу: добыче рыбы. В тихом прохладном воздухе просвистела и упала в воду блесна. «Не запуталась леска, не зря тренировался!» – Максим гордо выпрямился, глянул по сторонам, но зрителей не было. Покрутил катушку, леска резала водную гладь, изредка мелькал, переливаясь, красавец-воблер. Вот это жизнь! Сердце то билось, то почти замирало в предвкушении удачи. Ясно представлялась огромная сонная щука в толще воды. Вот сейчас она заметит приманку, вот сейчас заглотит, будет рывок…
И рывок не заставил себя ждать! Метрах в десяти от берега крючок зацепился за подводную корягу. Максиму хватило ума признать это сразу, не порвать леску. Что делать? Ясно, что – лезть в воду, спасать воблер, может еще и корягу долбанную убрать, чтобы уж больше не мешала. Тогда еще не все потеряно, рыбалка не отменяется. Максим, не желая пачкать снасть, аккуратно пристроил спиннинг за развилкой сухого дерева, потом, поеживаясь от утренней свежести, разделся и бодро шагнул в воду. Осторожно перебирая леску, он дошел до того места, где она уходила в воду вертикально. Глубина здесь была всего по грудь, но сверху ничего не было видно. Слегка подергал леску – невидимая коряга чуть подавалась. «Кажется, не сильно большая, подниму и отцеплю спокойно», – Максим, зажмурясь, наклонился, вытянул руки вперед, ухватил что-то мягкое («Тина какая-то или трухлявое бревно») и потянул вверх. Что-то треснуло, хрустнуло и массивное нечто сдвинулось и пошло на него. Максим попятился, не разжимая рук, голова его вышла из воды. Он открыл глаза – и увидел… Прямо перед собой он увидел сверкающий воблер, зацепившийся крючками за одежду на спине утопленника. Только мгновение он видел темный мокрый затылок и бугор спины.
–А-а-а! Мамочка! – заорал он отчаянно и бросился бежать, разбрызгивая воду, поскользнулся на илистом берегу, упал, вскочил… Только увидев родную оранжевую машину, пришел в себя. «Угораздило же меня труп выловить!» – он покрутил головой. Выматерился вслух, вроде полегчало. Составил план действий: вернуться за одеждой, взять ключи, открыть машину, вызвать милицию по сотовому. «А в воду – ни ногой!»
* * *
Марину не удивил звонок следователя прокуратуры. Она только уточнила, куда идти, оказалось, всего три остановки. Пошла пешком, по дороге вспоминая детали происшествия, чтобы не «бекать-мекать», как в тот раз. Пересекая по диагонали сквер с фонтаном, она в который раз удивилась контрастам сибирской погоды. На лавочках не было свободных мест. Спасаясь от жары, в парк устремились пенсионеры, мамаши с детьми, молодежь. Эти, совсем по-американски, сидели и лежали на травке.
Геннадий Васильевич Кузнецов был примерно возраста её папы, среднего роста, довольно обычного вида. Никакой особой пронзительности во взоре, никакого многозначительного молчания с трубкой в зубах. Он сразу приступил к делу, но совсем не так, как ожидала Марина.
–Как продвигается журналистское расследование? Я прочел все Ваши статьи в журнале «Кредо».
–Отпадает одна версия за другой. Возможно, так никого и не найдем, – ответила Марина и, считая себя в праве, спросила в свою очередь. – А вы нашли Галину Петрушину?
–Да, поэтому я Вас и вызвал. Вы, кажется, хотели посмотреть её фотографии? Вот, можете ознакомиться, – он достал из ящика стола и подал ей толстый альбом в темно-коричневых дерматиновых корочках.
–А не могу я поговорить с ней самой? Вы её арестовали?
–Нет, не арестовали, но поговорить с ней нельзя. Она убита.
«Второй труп!» – вспыхнуло в мозгу у Марины.
–Как убита, когда?
–Накануне вашего посещения, в субботу. Её нашли в реке спустя двое суток. Один горе-рыболов, случайно. Коллеги по работе пришли подавать заявление о пропаже, их и свозили на опознание. Они все трое её признали по одежде, волосам. До лица уже раки добрались…
Марина почувствовала дурноту.
–Вот, выпейте водички, – поспешно предложил Кузнецов, видя, что Марина побледнела и, как рыба на берегу, открывает и закрывает рот. Она жадно схватила стакан, а следователь продолжал:
–Я пригласил вас, Марина Николаевна, главным образом потому, что именно после Ваших публикаций о розыске пропавшей девочки убиты двое бывших жителей деревни Шабалиха: Борис Шугай и Галина Петрушина. Причем, они оба – из одного класса, даже на фотографии, которую вы передали следствию, они стоят рядом.
–Но вы же меня не подозреваете?
–Нет, в первый раз Вас еще не было в Новосибирске.
–Только поэтому? А какая у меня, по вашему, могла бы быть причина?
–Да – любая. Например, деньги. Кто-то платит, что бы вы признали наследницей другого человека.
–Не выйдет! Экспертиза ДНК вскроет обман.
–Ну, пока еще вскроет, а в Англию на халяву можно скататься. Или наоборот, английские родственники хотят помешать мистеру Сушкову разбазаривать деньги на каких-то еще наследников.
Эту версию Марина тоже опровергла.
–Вы просто не знаете завещание Василия Сушкова. Оно составлено так, что родственники из кожи вылезут, лишь бы найти наследницу, иначе часть капитала уйдет из семейного дела.
–Что же он родных детей обидел?
–Да нет, там всем хватит: и детям, и внукам.
–НовВы же, Марина Николаевна, нигде не упомянули про экспертизу. Преступник может и не догадываться о ней.
–Но Галя Петрушина не могла быть наследницей, она позже переехала в Шабалиху.
–Да, но она что-то знала или у нее были какие-то свидетельства, не известные ей самой. Поэтому убийца Гали, что-то искал ночью в её доме, где его и застала соседка.
–Да, как там Семеновна, очнулась? Вид у нее был… – Марина поежилась.
–Очнулась, но не знает, кто её ударил по голове, не видела. Я не могу сказать на сто процентов, но связь с вашими поисками очень может быть. Поэтому, пожалуйста, посмотрите внимательно и назовите мне всех, кого узнаете на этих фотографиях. Скажете, когда будете готовы, я включу диктофон.
Марина раскрыла альбом. Фотографии были наклеены на листы, нигде ни единой подписи. То, что Гали нет в живых, как-то обязывало Марину отнестись к ним внимательнее. Она медленно листала эпизоды чужой жизни. Младенец с родителями, младенец голый на животике, девочка с мишкой, детсадовские группы, школьные классы, – это еще до Шабалихи. Вот появились знакомые лица, это пятый класс, дальше –
