Нарты. Эпос осетинского народа - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Хамыц спросил: «Урыз мой, что с тобою?
Что в землю смотришь, нас не замечая?»
Но Урызмаг ему не отвечает.
Окаменел, не разгибает стана.
Но вот подходит и сама Сатана
И говорит печальному герою:
«О Урызмаг, ответь мне, что с тобою?
Сражен недугом ты или потерей?
Ведь ты похож на раненого зверя».
«Как не томиться черною тоской
И как к земле не никнуть головой,
Как не скорбеть о горьком злоключенье.
Бывал в походах долгих и сраженьях,
На дичь охотясь, я бывал повсюду,
Но не встречалось мне такого чуда.
В годичный путь поехал, все познав я.
Застала ночь меня в пещере Тарфа.
Я не успел сомкнуть глаза еще,
Как кто-то прошептал мне горячо:
«Не торопись, прекрасный мой жених,
И приготовь подстилку для двоих».
Не видел я того, кто говорит.
Я оглянулся — яркий свет горит.
Красавица, владелица пещеры,
Блистая красотою беспримерной,
Как дивное волшебное виденье,
Передо мной предстала вся в смятенье.
Как утро юное, была она,
В ее лице — и солнце, и луна.
И так она передо мной стояла,
Второй подстилки молча ожидала.
Я ей ответил: «Не кори меня.
Жене своей останусь верным я.
Я клятву дал, жизнь отдал ей и душу
И никогда обета не нарушу».
Тогда, как зверь, разгневанна и зла,
Она меня навеки прокляла,
В меня швырнула комьями земли.
Ее проклятья сердце мне прожгли.
Разгневанный, обиженный и злой
Я до утра возился со скалой.
Когда домой я убегал с позором,
Она в пути нагромоздила горы».
Все выслушав, Сатана так сказала:
«Недаром я душою тосковала,
Предвидела все это я заране.
Но, солнышко, пусть мир теперь настанет!
Поужинай и спать ложись скорей,
Да будет сон твой месяца светлей!»
Сама же осторожно размотала
Клубочек белый. По нему считала
Дни и недели, нить свою развесив.
Когда исполнился девятый месяц,
Хамыцу молвила Сатана громко:
«К пещере Тарфа, нарт Хамыц, пойдем-ка,
За нашим мальчиком к большой пещере,
Чтобы ребенка не сожрали звери».
Лишь пред пещерой путники предстали,
Как чудо неземное увидали:
Скала с громовым треском раскололась,
Как будто с ней чудовище боролось.
Огонь поднялся выше облаков,
И дымом небосвод заволокло.
Сослан, как молния, из чрева камня
Упал на землю, превратившись в пламень
Растаяла скала, как белый снег,
Лес загорелся, небосвод померк.
Хамыц схватил пылавшего Сослана
И по воде понесся ураганом.
В пещере Тарфа, под сухой землею,
Чернело углем озеро большое.
И вот туда, в живительную влагу,
Хамыц кидает сына Урызмага.
А в это время в озере огромном
Звенела громко песня Урагома.
Он плыл, свободно волны рассекая,
Сослана к сердцу крепко прижимая.
Хамыц мгновенно ринулся за ними,
Боролся долго с волнами крутыми,
За Урагомом гнался под водою.
Уже почти схватил его рукою,
Но выскользнул юнец-донбетр, как рыба,
В пролив он устремился Уарыппа.
Что было делать бедному Хамыцу?
Без мальчика в селенье возвратиться?
Озлобленный из озера он вышел
И ничего не видел и не слышал.
Домой вернулся с грустною Сатаной,
Сослана вспоминая непрестанно.
СМЕРТЬ ХАМЫЦА
А на заре Хамыц пустился в путь,
Скорбь по юнцу ему терзала грудь.
Он был готов добраться до пучины,
Чтоб набрести на Урызмага сына.
Хамыц идет дорогой незнакомой,
Спешит сразиться с дерзким Урагомом.
А в это время в дом Сайнаг-алдара
Пришел тайком его приспешник старый.
Сказал ему с угодливым поклоном:
«Хамыц в дороге. Горем удручен он.
Ему не до тебя, и для отмщенья
Ты не подыщешь лучшего мгновенья».
Сайнаг-алдар, услыша эту новость,
Сел на коня и произнес сурово:
«Клянусь огнем и синим небосводом,
Что душу мне отдаст рыжебородый.
Пусть буду я повержен в прах судьбой,
Когда не будет он наказан мной».
И вот врагу заклятому навстречу
Он полетел, чтоб уничтожить в сече.
Они сошлись на Уарыппе вскоре,
Кому на радость, а кому на горе.
От пропасти бездонной в двух шагах
Весь день, всю ночь сражались два врага.
У одного согнулся меч стальной,
С поломанным щитом стоит другой.
Не остывала старая вражда.
И закипел кулачный бой тогда.
Казалось, злоба, тлевшая в веках,
Собралась вся в их крепких кулаках.
Но только, видно, не настал их срок.
Один другого одолеть не мог.
И бросили они пытать судьбу,
Прервав ожесточенную борьбу.
Нахмурившись, сказал Сайнаг Хамыцу:
«Пусть на заре наш бой возобновится.
До гроба ты раскаиваться будешь,
Коль в это место завтра не прибудешь».
Хамыц ответил: «Дай сначала клятву,
Что сам приедешь, голову не спрятав.
А коль обманешь, сделайся мишенью,
Тогда умрешь ты от удара в шею!»
Сайнаг-алдар отправился домой
И поделился горестью с женой:
«Убить врага, чтоб отомстить, желаю,
Но от меча Хамыц не умирает».
Ответила тогда жена алдара:
«Он не погибнет от твоих ударов,
Он пламенем палящим закален
И от мечей булатных защищен.
Но при рождении, в часы закала,
В прохладных волнах рта не раскрывал он.
Остался рот его не закален,
Ударом в рот он может быть сражен.
Вот почему во время битв суровых
Он никогда не произносит слова.
Коня пред боем накорми бардою,
Тогда Хамыц заговорит с тобою».
Сайнаг-алдар все это быстро сделал
И на коне помчался в битву смело.
Он до холма добрался на рассвете
И, наконец, Хамыца-нарта встретил
И вскрикнул так: «Доволен я судьбой,
В последний раз с тобой вступаю в бой!»
Хамыц коня лихого оседлал,
Подпруги подтянул, меч в
