Заговор небес - Анна Литвинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В институте тоже приходилось проходить немало глупостей. Скажем, история античности Катюшу интересовала мало. А философия, пусть даже приправленная разоблачениями перестройки, не интересовала вовсе.
Поступая в аспирантуру, Катя боялась, что ей опять придется заниматься чем-то пыльным и лично ей абсолютно ненужным.
Но ее научный руководитель, седовласая профессорша, быстро открыла аспирантке глаза на научную работу:
– У вас, аспирантов, – маленькая стипендия. И – никаких прав на кафедре. Зато – огромная возможность для самосовершенствования. Все темы – открыты, все библиотеки – ваши.
И Катюша принялась охотно осваивать незнакомые, но такие интригующие новые научные темы. Она каждый день появлялась в своей любимой Библиотеке иностранной литературы – и читала не дурацкую философию, а по-настоящему интересные книги. Сидни Шелдона, Джеффри Арчера, Росса Макдональда – в подлиннике! Это вам не то что почитывать убогие переводы в серых обложках, которые полуподпольно продаются возле метро «Октябрьская»!
Тема ее диссертации – спасибо профессорше! – звучала замечательно: «Особенности перевода американской массовой литературы на русский язык». Катя с чистой душой отложила на потом труды по теории перевода и стилистике и всей душой отдалась захватывающему чтиву. Обучение скрашивал и тот факт, что в Иностранке собиралась интересная публика – не то что в институтской библиотеке, в которой сидели одни девчонки. Здесь бывали и иностранцы, и аспиранты МГИМО, и молодые преподаватели из всех гуманитарных или окологуманитарных вузов Москвы.
Когда в восемь вечера читальные залы закрывались, Катюшу обязательно поджидал у выхода какой-нибудь очередной экземпляр. (Катя стремилась выбирать одновременно и образованных, и симпатичных – что, впрочем, совмещать получалось не всегда.) Они шли гулять по уютным переулочкам Китай-города, иногда ходили в кино или в только что открывшийся «Макдоналдс». Или же – если вечер был промозглым – заходили в бар на втором этаже гостиницы «Москва».
В баре подавали «Шампань-коблер» и орешки в вазочках. Музыка здесь играла на удивление негромко, разрешалось и курить – идеальная обстановка для интеллектуальных бесед.
…Однажды, в январе 1991-го, Катюша привела в «Москву» долговязого Стива, родом из Аризоны, сотрудника московского представительства консалтинговой компании «Эрнст энд Янг». Стив при ближайшем рассмотрении оказался самовлюбленным занудой, поэтому Катя слушала его вполуха. Она незаметно осмотрелась по сторонам – может, в баре окажутся знакомые, и ей удастся сбежать от бесконечного рассказа об американской мечте?
Пара, которая сидела за столиком в самом дальнем и темном углу, показалась Катюше смутно знакомой. Но ей никак не удавалось в полумраке барного зала различить, кто это… Она встала, беспечно сказала некурящему Стиву: «Пойду стрельну сигаретку!» И подошла к воркующей парочке.
За угловым столом, сцепив руки и влюбленно глядя друг на друга, сидели Настя и Гоша.
…Прямо с порога Валентина потащила Катю к письменному столу: «Пошли скорей, а то голова кругом».
На столе красовался бессмертный учебник английского языка Бонка, открытый на странице, посвященной времени perfect continuous.
– Просто кошмар какой-то! – причитала Валя. – Ладно, есть перфект. Это значит – совершенное, да? А континьюэс – это продолжающееся. Как это?! Ты мне объясни: как это действие одновременно и совершено, и продолжается?!
Катя, которая по дороге к подруге предвкушала знаменитый Валин травяной чай, а то и домашнее печенье к нему, поинтересовалась:
– Может, сначала покормишь?
Но подруга безапелляционно сказала:
– Давай сначала объясняй. Потом – покормлю. Если объяснишь как следует.
Катюша знала: если Валентине что втемяшится, спорить бесполезно. Она вздохнула:
– А я и не думала, что у вас на курсах такой серьезный английский…
– Ха! Суперреферентов готовят. Обещают: на переговорах переводить сможем. А это знаешь, какая прибавка к жалованью?
– Поделишься прибавкой-то?
– Как вести себя будешь… Давай-давай, объясняй.
Катя, не глядя в учебник, принялась рассказывать (она этот перфект континьюэс еще на втором курсе вызубрила):
– Короче, смотри. Бывает совершенное время – которое называется перфектным. Когда настоящее время напрямую связано с прошлым. Например: «I have appreciated Gosha from the first look».[15] То есть ты сразу, с первого взгляда, оценила Гошу – и до сих пор его ценишь, понятно?
– Да нужен он мне… – неуверенно сказала Валентина.
Катя строго, на правах учительницы, перебила:
– Не отвлекайся. А перфект континьюэс используют тогда, когда есть связь с прошлым и к тому же действие длится довольно долго. «I have been waiting for Gosha's love for at least a year ».[16]
– Чего?
– Я говорю: я – то есть ты, конечно, – уже год жду Гошиной любви.
– Да нужна мне его любовь!
– Так вот если не нужна – то и выкинь его из головы, – строго сказала Катя. – Только организм свой зря точишь.
Валентина, на минуту сбросив свою самоуверенную маску, вдруг спросила:
– Кать, а ты правда думаешь, что все без толку?..
– Без толку, – решительно сказала Катя. – Он тебе когда крайний раз звонил?
– Он мне вообще не звонил. Как сезон закончился. Уже два месяца, – потерянно ответила Валя.
«Самое время сказать», – пронеслось в голове у Кати. Она ласково погладила подругу по руке:
– Валюнь, забудь о нем.
Та помотала головой:
– Не могу. Понимаешь, я, как дура, – не могу!
– Валь, извини, но – придется.
Валентина вскочила:
– А еще подруга!! Ты! С ним!
– Фу, бестолочь! – психанула Катюша. – Сдался мне твой Гоша…
– А что тогда?
– Я сегодня была в «Москве», ну, бар такой – знаешь?
– С кем была? – подозрительность подруги становилась невыносимой.
Но Катя, привыкшая к ее причудам, спокойно ответила:
– Со Стивом. Одним дурачком из Аризоны. И встретила там Гошу. Он там в углу за столиком сидел. И обнимался с крашеной блондинкой – не наша, не с аэродрома. Типичная пэтэушница. Недолеченный триппер и два грамма мозгов.
– Это точно был он? – выдохнула Валя.
Катя вздохнула:
– Слава богу, Гошу-то я узнаю…
Валя, не стесняясь подруги, опустила голову и закрыла лицо руками.
«Хорошо, что я придумала про блондинку», – пронеслось в голове у Кати.
Катя была до глубины души возмущена поведением капитана их команды. Но не выдала Настю – хотя искушение мучило немилосердно.
По дороге к Валентине, куда она отправилась прямо из бара, быстренько распрощавшись со Стивом, Катя вспомнила слова Фомича: «Девять из десяти женских команд распадаются из-за личных проблем. Не поделили мальчика – и все, спорт побоку. В мужских командах такого не бывает».
Нет, Катя этого не допустит. Не допустит склок из-за дурацкого смазливого Гоши! Ведь скоро начнется летний сезон, и у их команды самые высокие шансы поехать в Париж, на чемпионат мира!
…Весь вечер, почти до полуночи, Катюша утешала подругу:
– Да наплюй ты на него! Подумаешь, студентик! Зачем он тебе сдался?! Скоро станешь референтом, будешь по переговорам мотаться. Найдешь себе настоящего мужика – бизнесмена, с деньгами. Или иностранца. А что Гоша? Всю жизнь будете с хлеба на квас перебиваться…
Валя потерянно кивала. И Катя видела – насколько подруге больно из-за того, что ее прекрасная, романтическая мечта о Гоше разбилась вдребезги.
Они долго пили чай, перемежая его водкой «чебурашка», то есть разлитой в бутылки из-под пепси. Закусывали печеньем «Юбилейное». И говорили, говорили – в основном о том, что все мужики – сволочи.
Катя добралась до дому только после полуночи. На пороге ее застал телефонный звонок. Катя прямо в сапожках подбежала к аппарату. Она догадалась, еще не взяв трубку, что ей звонит Настя.
Катюша устало сказала капитану:
– Не волнуйся. Все в порядке. Я тебя не заложила… Только на аэродроме с ним не светись. Чтобы Валька не видела.
Весна, весна пришла!
По телевизору обещали голодную зиму – мы ее пережили.
Ее сапоги грозились не дожить до марта и нещадно текли, когда она прыгала по московским соляным лужам. Однако дожили, дожили ведь! Не развалились. И сейчас надоевшую и порыжевшую обувку можно убирать на антресоли. До следующей зимы. И переобуваться в любимые кроссовки. И ходить в расстегнутой куртке.
Едва только потекли весенние ручьи и пригрело робкое солнце, во дворы высыпали девчонки-школьницы с вечной игрой в резиночку. Катюша проходила мимо – и улыбалась. Она вспоминала: когда-то давно, классе в четвертом, ее никто не звал прыгать в резиночку, и она очень переживала из-за того, что уродилась такой неуклюжей.
Катюша тогда тренировалась дома всеми зимними вечерами, прыгая по нервам соседей с нижнего этажа. Крепила резинку на двух стульях, поднимала ее все выше и выше… И вот однажды, такой же ранней и несмелой весной, ее неохотно приняли в игру. Девочка, с которой Кате предстояло прыгать в паре, мрачно сказала: «Давай, конечно, попробуем… Только все равно с тобой проиграешь…»
