Заговор небес - Анна Литвинова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Больше пить не стала?
– Что вы! – покраснела Катя.
– Ну и что, так устаете в своих фирмах-аспирантурах?
Катюша задумалась. Нет, нельзя сказать, чтобы они уставали. Ну, посидишь ночью над учебником – так это дело привычное, молодое. Просто, просто… Аэродром был и остался аэродромом. А они – изменились.
Настя бредила бизнесом, Валя – своей будущей карьерой в фирме. Да и ее, Катю, небо уже манило не так, как раньше. Помимо высоты и скорости, в жизни появилось дело: учеба в аспирантуре. Интересно оказалось учиться. Почти так же интересно, как в небе. И фильмы она переводила в кинотеатрах – тоже прикольно, и еще денежку платили. К тому же Катя подумывала о том, чтобы подать документы на грант в западном университете – вдруг повезет? Диплом у нее красный, языки она знает, профессорша характеристику хорошую обещала дать…
– В общем, остыли вы, – подвел итог Фомич. – Может, оно и к лучшему.
– Ничего мы не остыли! – слишком уж поспешно сказала Катя.
Он только рукой махнул:
– Да ладно, чего засуетилась. Бесплатные прыжки я вам пока оставлю, к соревнованиям допущу. А там уж – как получится… Из Питера команда приедет. В Новгороде есть четверка. Из Рязани сильные ребята нагрянут. Соревнуйтесь… И пословицу не забывайте – про двух зайцев.
Катя вернулась от Фомича расстроенная. Как это он так быстро раскусил, что происходит у них в команде? Может, ну ее к богу в рай – эту аспирантуру? Отложить пока и полностью отдаться прыжкам?
И Вальку она убедит, чтобы та охолонилась со своими курсами. И Настю упросит, чтобы та отложила свой бизнес хотя бы до конца соревнований. Ведь действительно нехорошо получается: Фомич-то в них поверил. Помогал во всем. Спонсора на Париж искал – явно имея в виду именно их четверку. А они годик попрыгали – и в кусты. Ведь еще недавно она лежала ночью без сна, представляла, как их команда поедет покорять Америку. Как сладостно мечталось, как хотелось стать первыми!.. Чтобы их чествовали и для них пела группа «Queen»…
Катя вышла из гостиницы, прошлась до Желтой казармы. Постучалась в Настину комнату.
Настя валялась на кровати, погруженная в очередной учебник по бизнесу.
– А, Катюх, привет… не мешай пока, ладно? Я через десять минут закончу.
И это вместо обычного: «Ну, где девчонки? Давно на тренировку пора!»
Катя тихонько прикрыла дверь. Она не будет мешать подруге.
За Желтой казармой только что распустился роскошный куст махровой сирени. Сорвать, что ли, веточку? Занюхать расстройство?
Катя подошла к цветам – и отпрянула.
Оттуда доносилось:
– Come in, please. Нет, не так. Слишком робко. Come – In – Please. Тоже плохо. Еще уверенней. COME IN PLEASE! SIT DOWN!
Валентина спряталась ото всех и готовила тему «Встреча гостей».
Катя не стала ей мешать…
Пусть все идет – как идет.
На соревнования по групповой акробатике приехали семь команд – кроме них, только мужские. Женская четверка соревновалась наравне со всеми. Сделала десять фигур и заняла почетное второе место.
Спонсоры, которые присутствовали на соревнованиях, даже подумывали о том, чтобы послать в Париж две команды – и мужскую, и женскую. Но на восемь человек денег не нашлось. Поэтому девушек всего лишь похвалили. Похвалили – и пожелали удачи в будущем году.
В последний день соревнований, сразу после прыжков, пришибленная поражением Маша начала пить. «Одной фигуры не хватило! Одной! – убивалась она. И преданно заглядывала в глаза подругам: – Но на следующий год – мы поедем? Нам повезет?»
– Конечно, повезет. Мы будем тренироваться – и всех, всех надерем, – утешала ее Катя.
Даже суховатая Валя прониклась горем подруги:
– Ну не плачь, Машенька… Не все же сразу…
И только Настя молчала и отводила взгляд от преданных и печальных глаз Маши.
Глава 8
Brainstorm
Павел, 7 января– …Вот так и закончилась наша четверка, – грустно подвела итог Катя.
Она сидела и задумчиво вертела в руках чайную ложечку. Видно, ее мысли все еще блуждали в начале девяностых, на подмосковном аэродроме.
– После этих соревнований вы еще прыгали?
Катя невесело усмехнулась:
– Дня два тренировались как сумасшедшие. Машка все кричала, что мы им всем хвост надерем… А потом выходные закончились, мы вернулись в Москву. Дня через два мне позвонила Настя. Сказала, что основала свою фирму и только что получила кредит. Поэтому прыгать пока не может – некогда, нужно срочно офис искать, рекламу давать… Попросила тайм-аут до конца сезона. Сначала мы искали ей замену – не нашли. Потом у Вальки начались сплошные командировки, а мне как раз нужно было в аспирантуре минимумы сдавать… Так все и сошло на нет… Постепенно…
– Но вы общались? – продолжал допрос я.
Катя поморщилась:
– Общались, конечно… Но редко. Без прыжков все это было не то…
– А что сталось с Гошей?
– С Гошей? – Катя пожала плечами. – Ничего. Женат, детей, кажется, трое. Вроде инженером работает.
Вот так-то! А Настина сестра меня грузила страстями: дескать, погиб он в автокатастрофе, в этом повинна Валентина Лессинг!..
– Он с Настей-то продолжал встречаться? – спросил я.
– Нет. Настя говорила, не до Гоши ей. Смеялась – маленький он еще, пусть, мол, подрастет.
– А кто тогда отец ее ребенка?
Катя задумалась – говорить, не говорить. Наконец решилась:
– Только между нами, хорошо? Году в девяносто втором я познакомила Настю с Шеляринским. Она очень просила – знала, что это мой одноклассник, а ей нужно было кредит большой выцепить… Ну, у них служебный роман и вспыхнул. Ванька тогда, правда, женат уже был. Так что ребенка-то он признал, а с семьей у Насти не получилось.
И с Гошей – мимо. И с Валиной местью – тоже. Тем более что сама Валя сейчас – в Склифосовском, в коме…
– Так что на той вечеринке вас, – подытожил я, – объединяли только воспоминания…
– Дело не в этом, – поправила меня Катюша; она сидела напротив меня за столом в своей кухне: локти на столе, ладонями подперла голову. – Вопрос в том, почему мы вдруг объединились теперь – физически?
– А кто придумал эту вечеринку у Валентины в особняке? – спросил я.
– Она, Валентина… Да, кажется, она сама.
– Почему – именно сейчас?
– Н-ну, не знаю… Ностальгия, может быть… И потом – ей скучно… Сидит себе дома, с сыном и этим своим Гансом-Дитрихом… Не работает…
– Вас лично на вечеринку приглашала она?
– Да.
– По телефону?
– Да.
– Вы с Валентиной вообще часто созваниваетесь?
– Да нет… Может, раза два-три в год…
– По чьей инициативе?
Катя пожала плечиком.
– Обычно звонила она. Но иногда и я… Когда… – она сделала паузу и закончила совсем не так, как, почудилось мне, спервоначалу хотела, – когда бывало скучно.
Я был готов поклясться, что на самом деле она хотела сказать: «…Когда поругаюсь с мужем». Это меня, непонятно отчего, порадовало. Выходит, даже с таким воплощением мягкости, всепрощения и любве (именно любве!), как господин профессор Дьячков, можно иногда ссориться.
– Вспомните, Катя, – продолжил я опрос, – какими в точности словами Валентина приглашала вас к себе?
– Well…[17] – она задумалась. – Мне кажется, она сказала: что-то мы давно не виделись…
– Так… – поощрил я ее. – И что?
– Давай, сказала она, соберемся командой…
– А вы что, – перебил я ее, – когда-нибудь все вместе уже собирались? После того, как бросили прыгать?
– Я уже говорила. Собирались. Но очень давно. И редко. Мы быстро поняли, что без прыжков наши встречи не имеют смысла.
– Извините, я перебил вас… Так что еще все-таки тогда сказала Валя? Дословно?
– Давай встретимся… А нет! – вдруг вспомнила Катя. – Еще она сказала: «Мы тут поговорили и решили, что нам хорошо бы собраться…»
– Поговорили? С кем?
Катюша наморщила лоб.
– Мне кажется, с Машей… Они, Машка с Валей, вообще последнее время были ближе всех друг другу… Из нашей четверки, я имею в виду…
– Так, значит, – в лоб спросил я, – на самом деле идея встретиться, может быть, изначально исходила – от Маши?
– Может быть… – протянула Катя. Потом спохватилась: – Неужели вы думаете, что – Маша?.. Нет, не может быть!..
– Я не знаю, что думать, – жестко сказал я. – Но у меня есть факты. И у вас они тоже есть. На троих из четверых участников вашей команды были совершены покушения. Одно из них удалось. Жива и невредима пока только Мария… Вы ей, кстати, звонили?
– Да. Но никто не подходит.
– Катя, – мягко сказал я, – Екатерина Сергеевна, давайте с вами подумаем: кто и почему мог бы желать вашей смерти? Вашей – я имею в виду всех четверых?
– Вы думаете, я не задумывалась над этим? – горько усмехнулась доцент Калашникова.
– И – что?
– Понятия не имею, – она покачала головой. – Ни малейшего понятия…
– Давайте пофантазируем, – предложил я, посмотрев прямо в ее прекрасные голубые глаза. – Давайте! Принимаются любые версии, даже самые невероятные…
