Пригоршня праха. Мерзкая плоть. Упадок и разрушение - Ивлин Во
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Это наверняка мой мистер Бивер, Господь с ним.
Внизу Джок сидел в маленькой комнате окнами на улицу, здесь гости Полли обычно собирались перед обедом. Было пять минут седьмого.
Вскоре Бренда натянула чулок, надела туфлю и вышла к дамам.
— Весьма увлекательно, — объявила она. — В чем дело, почему у вас такой странный вид?
— Джок Грант-Мензис хочет с тобой поговорить — он внизу.
— Джок? Какая неожиданность. Ничего страшного не случилось, ведь нет?
— Ты лучше спустись поговори с ним.
И тут Бренда заметила, что и обстановка, и лица подруг как-то странно переменились, и напугалась.
Она опрометью кинулась вниз, в комнату, где ее ждал Джок.
— В чем дело, Джок? Говори быстрей, мне страшно. Ничего ужасного не случилось, нет?
— Боюсь, что да. Произошел несчастный случай.
— Джон?
— Да.
— Погиб?
Джок кивнул.
Она опустилась на жесткий ампирный стульчик у стены и сидела не шевелясь, сложив руки на коленях, как благовоспитанный ребенок, которого допустили в компанию взрослых.
Она сказала:
— Расскажи мне, как это было. Откуда ты узнал?
— Я не уезжал из Хеттона после воскресенья.
— Из Хеттона?
— Разве ты не помнишь? Джон сегодня собирался на охоту.
Она нахмурилась, до нее не сразу дошли его слова.
— Джон… Джон Эндрю… Я… слава богу… — И она разрыдалась. Беспомощно плакала, отвернув от Джока лицо, уткнувшись лбом в золоченую спинку стула.
Наверху миссис Норткот держала за ногу Суки де Фуко-Эстергази.
— Вашу судьбу, — говорила она, — определяют четверо мужчин. Один — верный и нежный, но он не открыл еще вам своего сердца…
Прорезав тишь Хеттона, зазвонил телефон возле комнаты экономки — и был переключен на библиотеку. Трубку взял Тони.
— Это Джок. Я только что видел Бренду. Она приедет семичасовым поездом.
— Как она, очень расстроена?
— Разумеется.
— Где она сейчас?
— Со мной. Я звоню от Полли.
— Мне поговорить с ней?
— Не стоит.
— Хорошо, я ее встречу. Ты тоже приедешь?
— Нет.
— Ты был просто замечателен. Не знаю, что бы я делал без тебя и миссис Рэттери.
— Да ладно. Я провожу Бренду.
Бренда уже не плакала, она сидела съежившись на стуле. Пока Джок говорил по телефону, она не поднимала глаз. А чуть погодя сказала:
— Я поеду этим поездом.
— Нам пора двигаться. Тебе, наверное, надо взять из квартиры какие-то вещи?
— Моя сумка… наверху. Сходи за ней. Я не могу туда вернуться.
По дороге она молчала. Сидела рядом с Джоком — он вел машину — и глядела прямо перед собой. Когда они приехали, она открыла дверь и первой прошла в квартиру. В комнате не было почти никакой мебели. Она села на единственный стул.
— У нас еще много времени. Расскажи, как все было.
Джок рассказал.
— Бедный мальчик, — сказала она. — Бедный, бедный мальчик.
Потом открыла шкаф и уложила кое-какие вещи в чемодан, раз или два выходила в ванную.
— Вещи упакованы, — сказала она. — Все равно остается слишком много времени.
— Не хочешь поесть?
— Нет-нет, ни за что. — Она снова села, поглядела на себя в зеркало. Но не стала приводить лицо в порядок.
— Когда ты мне сказал, — начала она, — я не сразу поняла. Я сама не знала, что говорю.
— Знаю.
— Я ведь ничего такого не сказала, нет?
— Ты знаешь, что ты сказала.
— Да, знаю… Я не то хотела… Думаю, не стоит стараться — что тут объяснишь.
Джок сказал:
— Ты ничего не забыла?
— Нет, там все, что мне понадобится. — Она кивнула на чемоданчик на кровати. Вид у нее был убитый.
— Тогда, пожалуй, пора ехать на станцию.
— Хорошо. Еще рано. Но все равно.
Джок проводил ее к поезду. Была среда, и в вагоны набилось множество женщин, возвращавшихся домой после беготни по магазинам.
— Почему бы тебе не поехать первым классом?
— Нет-нет. Я всегда езжу третьим.
Она села на пустое место посреди скамьи. Соседки с любопытством заглядывали ей в лицо — не больна ли она.
— Почитать ничего не хочешь?
— Ничего не хочу.
— А поесть?
— И поесть не хочу.
— Тогда до свидания.
— До свидания.
Отталкивая Джока, в вагон протиснулась еще одна женщина, обвешанная множеством мелких свертков.
Когда новость дошла до Марджори, она сказала Аллану:
— Зато теперь с мистером Бивером будет покончено.
Однако Полли Кокперс сказала Веронике:
— Теперь с Тони будет покончено, в смысле для Бренды.
Захудалых Ластов телеграмма потрясла. Они обретались на большой, но убыточной птицеферме неподалеку от Принсес-Ризборо. Никому из них и в голову не пришло, что теперь, в случае чего, Хеттон перейдет к ним. А если б и пришло, они горевали бы ничуть не меньше.
С Паддингтонского вокзала Джок отправился прямо в Брэтт-клуб. Один из мужчин у стойки сказал:
— Кошмарный случай с парнишкой Тони Ласта.
— Да, я был при этом.
— Неужели? Кошмарный случай.
Позже ему сообщили:
— Звонит княгиня Абдул Акбар. Она желает знать, в клубе ли вы?
— Нет-нет, ответьте ей, что меня здесь нет, — сказал Джок.
VII
На следующее утро, в одиннадцать, началось следствие; длилось оно недолго. Доктор, водитель автобуса, Бен и мисс Рипон дали показания. Мисс Рипон разрешили не вставать. Она была очень бледна и говорила дрожащим голосом; отец испепелял ее грозными взглядами с ближней скамьи; под шляпкой у нее скрывалась маленькая проплешина, там, где сбрили волосы вокруг ранки. В заключительной речи следователь отметил, что в случившемся несчастье винить, как явствует из свидетельских показаний, некого; остается только выразить глубочайшее соболезнование мистеру Ласту и леди Бренде в постигшей их тяжелой утрате. Толпа расступилась, образуя проход для Тони и Бренды. На следствие явились и полковник Инч, и секретарь охотничьего клуба. Следствие велось со всей деликатностью и уважением к скорби родителей.
Бренда сказала:
— Погоди минутку. Я должна поговорить с этой бедняжкой, рипоновской дочкой.
И прелестно справилась со своей задачей. Когда все ушли, Тони сказал:
— Жаль, что тебя не было вчера. К нам приходило столько народу, а я совершенно не знал, что говорить.
— Как ты провел день?
— Тут была лихая блондинка… мы немного поиграли в петуха и курочку.
— Петуха и курочку? Ну и как, успешно?
— Не очень… Даже не верится, что вчера в это время еще ничего не случилось.
— Бедный мальчик, — сказала Бренда.
С приездом Бренды они почти не говорили друг с другом. Тони встретил ее на станции; когда они добрались до дому, миссис Рэттери уже легла, а наутро улетела на своем самолете, не повидавшись с ними. Бренда — в ванне, Тони — внизу, в кабинете, где писал письма, в
