Сталин. Охота на «Медведя» - Николай Лузан

Сразу за парком колонна свернула на тенистую аллею, проехала в гору около трехсот метров и остановилась на живописной поляне. За ней, под раскидистым платаном находилась апацха – летний абхазский дом, построенный из орешника. Из гостеприимно распахнутой двери потягивало запахом копченого мяса и сладковатым дымком. Внутри апацхи ее хозяин и два его сына колдовали у очага. Старший с ловкость фокусника деревянной мешалкой взбивал в большом чугунном котле мамалыгу, младший жонглировал над противнем местным деликатесом – рыбешкой барабулькой. Отец занимался самым ответственным делом – разливал вино по графинам.

Какучая первым вышел из машины и окликнул:

– Гудиса, ты где?

– Тут, Варлаам Алексеевич! – отозвался хозяин апацхи и выскочил на порог.

– У тебя все готово?

– Да, накрыто на летней террасе, – подтвердил Гудиса и, славя гостей, проводил их к столу.

Его изобилие вызвало восхищенные возгласы. На серебряных подносах высились горки зелени из петрушки, кинзы и молодого лука. Ароматный парок поднимался над глиняными горшочками с подливой, приготовленной из вареной фасоли, арахана и акуландыра. Нежное, подрумяненное мясо молочного барашка украшали чернослив и базилик. Янтарными дольками жирно лоснились кусочки сыра сулугуни в горках рассыпчатой мамалыги. Дополняли это гастрономический парад соусницы с араншихом и асизбалом – острыми приправами из грецкого ореха и алычи.

У Деканозова и его свиты замаслились глаза. Какучая был доволен, его труды не пропали даром. Богатый стол и крепкое вино должны были сгладить недостатки в работе наркомата и, возможно, позволить ему отвертеться от рапорта Берии. Он сделал незаметный знак хозяину апацхи, и тот под одобрительные возгласы москвичей внес графины с вином. Гости не устояли перед таким искушением, и обед затянулся на два с лишним часа.

Сухуми Деканозов покидал в благодушном расположении духа. В аэропорту он не отказался от предложения Какучая выпить на посошок, а потом и на крыло. И пока они поднимали тосты, водители грузили на борт самолета бутыли с вином и чачей, корзины с виноградом и фруктами. Последний тост Какучая и Серебров выпили уже сами, когда Деканозов и его группа поднялись в воздух.

Через час с небольшим борт с руководителем советской разведки приземлился в Батуми. Там его встретил нарком внутренних дел Аджарской АССР капитан государственной безопасности Александр Кочлавашвили. Как и его абхазский коллега – Какучая – он не только не ударил лицом в грязь, но и превзошел. Высоких гостей из Москвы ждали хлеб-соль на прогулочном пароходе правительства республики. Это был явный перебор, тем более что обстановка к тому не располагала. Поэтому Деканозов отклонил предложение Кочлавашвили об обеде и назначил совещание. Его результаты не добавили ему настроения. За истекшие сутки наркомату не удалось продвинуться ни на шаг в решении важнейшей задачи – установлении места высадки террористов. Денди также ничем не мог помочь. Люшков и Пашкевич до последнего хранили в тайне свои замыслы.

Завершив совещание, Деканозов с тяжелым сердцем вышел на связь с Берией. Тот, судя по тону, находился в хорошем настроении.

– Володя, я из трубки чую, как от тебя пахнет шашлыком и вином, – шутливо начал разговор Берия.

«Сволочи! Не успел толком выпить, а уже заложили!» – болезненно поморщился Деканозов и кисло произнес: – Лаврентий Павлович, если что и было, то только самую малость.

– Расслабься, Володя! Я тебе по-хорошему завидую. Солнце, море, благодать, бархатный сезон в самом разгаре, а тут сопли под носом и на дворе.

– Не до бархата, Лаврентий Павлович, к сожалению, имеются сбои в операции.

– Что, что-то не так? – насторожился Берия.

– По Батуми есть проблемы.

– Да?! И какие?

– До сих пор не установлены время и место высадки основной группы террористов.

– А что Денди?

– Тоже не знает.

– Плохо, очень плохо. Есть какие-то предложения?

– Да, активизировать остальную банду через «Шакалов».

– Дальше что?

– Вытащить их на Лечебницу и там кончить.

– Рискованно, – возразил Берия: – Ты же сам говоришь, что действия Люшкова не контролируешь. А он еще та сволочь, и черт его знает, что выкинет?

– Тогда остается только один вариант – перехватить банду на маршруте движения к лечебнице, – заключил Деканозов.

– Нет, Володя, так тоже не пойдет. Надо гасить банду на месте высадки.

– Но как, Лаврентий Павлович, если оно неизвестно? А на «Лечебнице» они гарантированно попадут в капкан. Там все отработано.

– Отработано? А ты не думал, что эта сука Люшков мог раскусить нашу игру и нацелиться на другую госдачу. Ты понял, какую?

– Т-так там Хозяин?! – И у Деканозова перехватило дыхание.

– Вот тот-то и оно. Поэтому гасить, как только высадятся на берег! Ты понял?

– Товарищ нарком! Лаврентий Павлович! Бережной и этот остолоп Кочлавашвили ничего не знают! Денди молчит! Мне…

– Ты мне стрелку не переводи! Я с тебя первого шкуру спущу. Мозги совсем пропил!

– Я… я… – мямлил Деканозов.

– Короче, Володя, эта тварь Люшков дальше Аджарии шагу не должна ступить! Перекрой все побережье! – потребовал Берия.

– Так это же почти 50 километров! Где я столько людей найду?

– Ты начальник разведки или кто?! – начал терять терпение Берия. – Включи мозги. Они же не самоубийцы, чтобы на скалы выбрасываться?

– Понял! Я все сделаю!

– Привлеки войска НКВД. Я дам команду.

– Спасибо, Лаврентий Павлович.

– С умом действуй! Переодень их в туристов, альпинистов, и чтобы не торчали как остолопы! Ты понял?

– Так точно!

– Раз понял, то действуй!

– Есть! – принял к исполнению Деканозов.

После доклада Берии он, Бережной и Кочлавашвили развили бурную деятельность: подняли на ноги наркомат, пограничников и внутренние войска НКВД, находящиеся на территории республики. В те последние сентябрьские дни 1939 года на Аджарию обрушилось настоящее нашествие туристов. Десятки групп подтянутых, с военной выправкой мужчин и спортивного сложения женщин усеяли побережье в местах удобных для высадки десанта и горные тропы, идущие в сторону Грузии и Абхазии. Сам Деканозов спал в полглаза, не покидал здания наркомата и с нетерпением ждал сообщений с передовых постов наблюдения.

28 сентября к нему поступил долгожданный сигнал. Патрульный катер пограничников обнаружил в трех милях к юго-западу от Батуми неустановленное морское судно. Оно шло на большой скорости и с погашенными огнями. По команде Деканозова все службы и группы захвата были подняты в ружье. В 03:47 судно – это оказался катер, по описанию походивший на тот, о котором сообщал Денди, – за несколько сот метров до берега легло в дрейф. С него на воду спустили две шлюпки, в них заняли места террористы. В том, что это были они, в оперативном штабе операции не возникало сомнений. Подтверждением тому стал выход в эфир радиостанции с борта катера. Она работала на частоте «Шакалов». Деканозов не стал дальше медлить и дал команду на захват.

Террористы тоже не теряли время даром и после высадки поспешили скрыться в горах, но на их пути встал передовой пост. Завязалась перестрелка. К месту боя подтянулись подвижные боевые группы и блокировали террористов. На предложение сдаться они ответили огнем. Бой разгорелся с новой силой и продолжался более трех часов, последние его отголоски доносились из ущелья. В нем засела кучка террористов и, заняв круговую оборону, оказывала ожесточенное сопротивление. Оперативно-боевая группа капитана Бережного несла большие потери. Отчаявшись взять террористов живьем, он дал команду забросать их гранатами. Один за другим прогремели взрывы, гулкое эхо еще долго гуляло по горам, и, когда затихло, наступила звенящая тишина.

Деканозов перебросил за плечо автомат и вышел из укрытия. Над горами и морем занимался хмурый рассвет. Размытая тень гор, безмятежно покоившаяся на бескрайней морской глади, пришла в движение. Ее острые зубцы угрожающе зашатались, она поблекла, а через миг у кромки горизонта вспыхнула и тут же погасла ослепительно яркая полоска света. Робкий солнечный луч пробился сквозь тучи, обагрил алым цветом вершины гор и погас в море. Оно тревожно зарокотало, вздыбилось волной и обрушилось на берег. Порывистый ветер подул из ущелий и развеял утренний туман.

Перед глазами Деканозова предстала пронзительная по своей выразительности картина смерти. На скалах и кустарнике застыли в последнем атакующем порыве бездыханные тела чекистов и террористов. Они, словно рвались вперед со своего последнего убийственного рубежа. Деканозову было не до сантиментов, его занимало только одно: найти живого или мертвого Люшкова. На месте боя его не обнаружили, прочес прилегающей местности также ничего не дал. Он, двое террористов и с ними Денди как в воду канули. В плен попали пять раненных террористов, один из них по дороге в госпиталь скончался. Помимо пленных в руках оперативно-боевой группы оказались катер, его команда и горы оружия.