Птицы дождя - Кларисса Гоэнаван
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я кивнул.
– Я наскучила вам, господин Ишида, своей старушечьей историей? – спросила женщина в кимоно.
– Конечно нет. У вас потрясающая жизнь, – ответил я. – Но я не понимаю одного: почему вы назвали отель по фамилии вашего отца, а не вашего покойного супруга?
– В какой-то мере мой отель – это память об отце. Оставленное им наследство позволило мне купить эту землю и провести остаток моей жизни в покое; теперь я знаю, что могу не беспокоиться о деньгах.
Я украдкой посмотрел на часы. Мы проговорили почти час, но вопрос, ради которого я пришел, так и оставался без ответа.
– Судя по тому, что вы рассказали, – начал я, – у вас наладились отношения с семьей Кацураги. Но почему вы только что сказали, что не общаетесь с сестрой и ее семьей?
Она помолчала, подбирая нужные слова.
– Я вернулась в Акакаву на похороны отца, меня не было в городе пятнадцать лет. Я не общалась с сестрой после того, как она не одобрила мой брак, – и не общаюсь до сих пор.
– Значит, вы ничего не знаете о ее жизни?
– Я слышала, что у нее была дочка, которая не вылезала из больницы. Я мало что знаю про Миюки – и никогда ее не видела. – Женщина в кимоно вздохнула. – Ребенок умер до того, как я вернулась в Акакаву.
– А вы случайно не знаете, чем болела Миюки? – спросил я.
– Я слышала, что у нее была какая-то редкая и неизлечимая болезнь, но не знаю, какая именно. Вероятно, от нее она и умерла.
Значит, она не знала, что случилось с ее племянницей.
– Когда вы в последний раз виделись с вашей сестрой?
– В тот день, когда меня изгнали из семьи Кацураги, – ответила женщина. – Харуна даже не была на похоронах отца. После смерти дочки у нее началась суровая депрессия, она отказывается выходить из дома и встречаться с людьми.
– Вы пытались ее навестить?
Женщина опустила глаза.
– Я несколько раз приходила к ней, но Косуги Катоу всегда просил меня уйти. Сначала вежливо, а потом он просто пригрозил и запретил приходить.
Я прекрасно представлял себе, как господин Катоу мог это сказать.
– Я проигнорировала его слова, и тогда у меня загорелся отель. К счастью, никто не пострадал, и ущерб был минимальный. Я написала заявление в полицию, но моя интуиция сказала мне, что там что-то нечисто. Полицейские вели расследование неохотно, хотя все признаки поджога были налицо.
На следующий день после пожара Нацуми позвонил господин Катоу.
– Я слышал, что у тебя был пожар, – сказал он.
– Спасибо за заботу, – ответила она. – У меня все нормально.
– Рад слышать это. Теперь вот что. Ты живешь в покое и довольстве, у тебя все хорошо. Такие происшествия, как пожар, не будут тебя огорчать, если ты перестанешь вмешиваться в чужие дела. Есть старинная поговорка: не буди спящего тигра. Я надеюсь, что ты примешь это к сведению ради своего же блага.
Этот краткий звонок подтвердил ее подозрения, но она никак не могла бы доказать, что поджог – дело рук семьи Катоу. Даже если бы Нацуми нашла какие-либо доказательства, полиция все равно бы постаралась замять дело. Семья политика обладала большим влиянием в Акакаве.
– После этого я перестала приходить к Харуне, – сказала женщина в кимоно.
– Я все понимаю, – сказал я. – Но ваша сестра нуждается в вас.
Она слабо улыбнулась.
– Я тронута, что вы пришли ко мне, господин Ишида. Но я слишком долго не общалась с Харуной и теперь не вправе вмешиваться в ее жизнь.
– Это не так. Что бы ни случилось, она все-таки ваша сестра.
– Я не хочу идти против господина Катоу. Он опасный человек. И в ваших интересах не знать лишнего про внутренние дела этой семьи. Простите, но боюсь, что я больше ничем не могу вам помочь.
Я чувствовал, что она утаивает важную информацию, что-то такое, что я не смогу узнать, если стану просто задавать наводящие вопросы.
– Я ухожу, – сказал я. – Спасибо, что нашли для меня время.
– Не стоит благодарности.
Женщина в кимоно проводила меня до дверей. Я нарочно замедлил шаг в надежде, что она скажет что-то еще, но она молчала. Я вышел из отеля и направился к автобусной остановке.
Где-то на полпути я услышал, как женщина в кимоно что-то крикнула мне вслед. Я повернулся и увидел, что она торопливо шла за мной по пустынной улице. Я дождался, когда она отдышится и заговорит.
– Господин Ишида, я хочу вам сказать напоследок одну вещь, – сказала она. – У меня такое ощущение, что смерть Миюки была противоестественной.
– Почему вы так думаете? – Я нахмурился.
– На похоронах отца я разговаривала с его приемным сыном. По его словам, Харуна отказалась привезти Миюки в больницу «Акакава».
– Может, она думала, что другая больница лучше?
Женщина покачала головой.
– Больница «Акакава» – самое современное медицинское учреждение в нашем регионе. И Миюки, внучка бывшего владельца больницы, получила бы первоклассное лечение. Несмотря на это, Харуна отправила дочь в маленькую клинику, которая находится за городом.
– Когда умерла Миюки?
– Шесть лет назад. В мае.
– И сколько ей было лет?
– Если я не ошибаюсь, шесть или семь.
Услышав это, я почти уверился, что Миюки Катоу и есть та девочка с косичками.
– Что вы собираетесь делать, господин Ишида? – спросила женщина.
– Пока ничего. А вы, пожалуйста, подумайте, как вам встретиться с вашей сестрой.
– Мне это слишком сложно, – вздохнула она. – Катоу этого не допустит.
– Пока я нахожусь в доме, может, я как-нибудь помогу вам? – Я не стал сообщать ей о своем неминуемом переезде.
– Господин Ишида, я знаю, вы добрый человек, но вы рискуете навлечь на себя неприятности. Пожалуйста, послушайте старую женщину. Держитесь подальше от семьи Катоу.
– Я подумаю об этом, – пообещал я, и мы расстались.
Изначально я думал, что вернусь после обеда в дом Катоу и закончу собирать вещи, но теперь решил отправиться в другое место.
Глава 18
О чем рассказали старые газеты
В Акакаве была только одна публичная библиотека. Она находилась на другом конце города, далеко от дома Катоу.
Зайдя в библиотеку, я подошел к деревянным шкафам с подшивками местной газеты, нашел подшивку за 1989 год и, порывшись, отыскал майские номера. Достал их, отнес на пустой стол и проглядел все статьи. Задача оказалась труднее, чем я думал. Вскоре от заголовков у меня закружилась голова. Но я сказал себе, что должен сделать это сегодня, и продолжал сканировать каждый номер.
За час я смог просмотреть лишь половину газет, устал, у меня почернели кончики пальцев. Я вытянул шею так, что она хрустнула, и заставил себя продолжать.
В конце концов я все-таки нашел короткую заметку про Миюки Катоу. Заголовок гласил: «Умерла дочь Косуги Катоу». В шести строчках сообщалось, что она тихо умерла в возрасте шести лет из-за неизлечимой болезни, но без уточнения, что это была за болезнь.
В той же газете я увидел некролог. Колонка была маленькая, в ней перечислялись имена родителей и дедов усопшей и прилагалась крошечная черно-белая фотография.
Миюки совсем не походила на девочку с косичками из моих снов – вернее, они оказались полярными противоположностями. В отличие от девочки с косичками Миюки Катоу была худенькой, серьезной и в очках. Ее
