СЕМЕН ДЕЖНЕВ - Л. Демин

Принялись за строительство коча. Добротного корабельного леса, ели и лиственницы, было вокруг предостаточно. Многие из поморов были искусными корабельными плотниками. Начальник отряда, отправлявшегося дальний поход, всегда старался предвидеть возможность строительства коча и запасался необходимым инструментом. Он также подбирал в свой отряд опытного корабельного мастера, который мог бы организовать строительные работы. Вероятно, такой мастер был и среди стадухинцев. Мастерили коч прочный, способный выдержать плавание по бурному океану, столкновение со льдинами. Парус шили из оленьих шкур, якорь изготовили из тяжелого лиственничного комля

И вот под дружные возгласы спустили просмоленный, проконопаченный коч на воду. Отряд из четырнадцати человек покинул негостеприимное, студеное зимовье. Небольшое судно спустилось по Оймякону и вышло в Индигирку. В верхнем течении эта река прорезала ряд поросших лесом горных хребтов. Неоднократно приходилось преодолевать пороги и перекаты. Ниже последних порогов река становилась шире и глубже, и, наконец, она входила в широкую заболоченную долину, растекаясь местами на рукава и образуя островки.

В низовьях Индигирки стадухинцам встретилось много казаков и промышленных людей. Среди них оказался отряд Дмитрия Зыряна. Он намеревался пойти с Индигирки морем на дальние реки, в земли неясачных юкагиров. Зырян оказался товарищем Дежнева по походу на Яну. Обрадовались встрече старые сослуживцы, вспомнили верхоянское зимовье.

Дмитрий рассказал о своем недавнем походе. Он ходил со своим отрядом на кочах на Алазею, прихватив с собой «вожа» (проводника) из юкагиров. Алазея впадает в Ледовитый океан несколько восточнее индигирского устья. Там произошла встреча отряда Зыряна с неясачными юкагирами, которые до этих пор никогда не видели русских и никому не платили дани. На Алазее же русские впервые увидели неведомый доселе народ - «чухчей», «чухоцких мужиков» (чукчей). Старания Дмитрия Зыряна объясачить местное население, призвать его «под государеву руку» встретили яростное сопротивление. Алазеи (один из юкагирских родов) окружили казачьи кочи, «учали нас стрелять», как сообщал начальник отряда. Значительная часть казаков пострадала от ранений стрелами. Все же русские отбили нападение, «алазеи от нас убегом ушли, избиты и изранены». Во время столкновения был убит алазейский князец Невгоча в числе других нападавших. Казаки захватили в плен одного из алазейских предводителей, «доброго мужика» Мамыка.

Русские поднялись по реке до того места, где тундра сменяется лесом, и там построили острожек. Через некоторое время к стенам острожка подъехал главный алазейский шаман Омоганей и принялся поносить русских - зачем-де они пришли на алазейскую землю. Казаки за «невежливость» схватили шамана и посадили в аманатскую избу. Это вызвало нападение алазеев, вознамерившихся освободить Омоганея. Нападавшие ломились в острожек и выпускали стрелы в русских, стоило только кому-нибудь показаться из-за стен. Но что могли сделать лучники против казаков, вооруженных пищалями? Несколькими залпами осажденные рассеяли нападавших, которые отошли от острожка. Алазеи согласились платить ясак. В первый же год русские напромышляли здесь 4 сорока 20 (то есть 180) соболей, да 20 «собольих пластин» (то есть спинок соболиных шкурок).

По поручению Дмитрия Зыряна казаки Чукичев и Алексеев отправились на Лену морем с пушниной, собранной на Алазее. Летом 1643 года они благополучно достигли Якутска. Федор Чукичев рассказал воеводам о походе отряда Зыряна на Алазею, построившего перед тем на Индигирке два коча, о кровопролитных схватках с алазейскими юкагирами и о замирении. Далее он передал рассказ местных алазеев о том, что «де с Алазеи реки на Ковыму реку аргишем переезжают на оленях в три дня, а до них (до отряда Дмитрия Зыряна. - Л.Д.) де никто русских людей у них не бывало и про них они русских людей не слыхивали… А аманатов за безлюство поймать было не уметь И сказывают они (юкагиры. - Л.Д.) про себя, что-де их бесчисленно людей много, а в то место про людей показывают у себя на головах волосы, столько-де много, что волосов на голове, а соболей де у них много, всякого зверя и рыбы в той реке много».

Рассказ Чукичева вызвал большой интерес в Якутске. Слухи о Ковыме-реке разнеслись и среди нижнеиндигирских казаков. Они подтвердили те сведения, которые стадухинцы получили от якутов Оймякона.

Дмитрий Зырян не решался продолжать поход за Алазею, на Колыму из-за малочисленности своего отряда. Когда же произошла встреча с отрядом Стадухина, прибывшим на коче с верховьев Индигирки, то возникла простая мысль - а не объединить ли силы обоих отрядов и не отправиться ли на поиски Колымы вместе? С идеей объединения согласился и Стадухин. И с его небольшим отрядом казаков, из которых кое-кто еще не вполне оправился от ран, было бы рискованно выступать. По-видимому, не без затруднений и далеко не сразу удалось договориться об объединении обоих отрядов и о выборе предводителя. Каждый из отрядов претендовал на роль первооткрывателя, и оба начальника отрядов высказывали личные амбиции. Отношения между ними складывались недружественно, натянуто. Скорее всего роль примирителя взял на себя Дежнев по праву сотоварища Зыряна по янской службе. В конце концов удалось договориться об объединении. На Колыму вызвались пойти не все. Новый поход возглавил Михайло Стадухин, поскольку большинство оказалось все же из его отряда.

Так продолжалось открытие и освоение обширной территории Северо-Восточной Азии. Нижнеиндигирское зимовье и острожек на Алазее становятся опорными пунктами, откуда русские землепроходцы уходили все далее и далее на восток.

9. НА КОЛЫМЕ

Летом 1643 года начинается колымский период жизни я деятельности Дежнева. Отряд достиг морем устья Колымы. Протяженность этой реки 2600 километров. В низовьях Колыма течет по Колымской низменности, покрытой болотистой тундрой и испещренной многими озерами. К правому берегу реки близко подходит Юкагирское нагорье. В среднем и особенно в верхнем течении много стремнин и перекатов, местами Колыма суживается до сотни метров, стиснутая каменистыми кручами хребта Черского.

Казаки были поражены суровой природой и богатствами Колымского края, обилием пушного зверя. На речных озерах и старицах водилась всякая водоплавающая птица. Впоследствии Стадухин восторженно рассказывал воеводе Пушкину о своих наблюдениях - «Колыма де река велика, есть с Лену реку, идет в море также, что и Лена, под тот же ветр, под восток и под север, а той де Колыме реке живут иноземцы колымские мужики, свой род оленные и пешие и сидячие люди, и язык у них свой». На Колыме водятся соболи «добрые», черные, а также лисицы и песцы, много всякой рыбы, «потому что те реки рыбные».

Чтобы закрепиться в земле воинственных юкагиров, предстояло создать опорные пункты, укрепленные острожки. Среди исследователей долго бытовало мнение, что, достигнув морем Колымы, Стадухин с Зыряном и их спутниками поставили невдалеке от устья ясачное зимовье, огороженное частоколом и получившее название Нижнеколымского острожка или Нижнеколымска. Оно и считалось самым первым русским селением на Колыме.

Найденная Б.П. Полевым в Центральном государственном архиве древних актов (ЦГАДА) челобитная М. Стадухина и его товарищей об открытии Колымы в 1643 году позволяет нам внести серьезные уточнения. Из этого важного исторического документа видно, что 15 июля где-то в низовьях реки отряд Стадухина и Зыряна столкнулся с «оленными людьми», предводительствуемыми князцами Пантели и Ралю. Неясно, что это были за люди - чукчи или юкагиры. «Оленные люди» воспрепятствовали русским обосноваться в низовьях Колымы. Стадухинцам пришлось прорываться вверх по реке. «Оленные люди», по-видимому, обладавшие большим численным превосходством, преследовали русских на лодках. Только через три дня стадухинский отряд смог оторваться от погони. Русские подымались вверх по реке до 25 июля, достигнув селения оседлых юкагиров-омоков, во главе которых стоял князец Алай. Здесь, «на его Олаевых житьях», Стадухин и его товарищи поставили острожек.

Анализ стадухинской челобитной и других документов позволяет установить, что речь идет об основании Среднеколымска, который и следует считать первым русским поселением на Колыме. Там поселились первые колымские «начальные люди», хранилась до отправки в Якутск собранная на Колыме соболиная казна. В ближайшие годы были основаны Верхнеколымское и Нижнеколымское зимовья, и таким образом русский контроль охватывал весь Колымский край.

Выбирая местоположение для русского поселения на Колыме, пока еще единственного, Стадухин и его товарищи руководствовались несколькими весомыми соображениями. По среднему течению реки обитало оседлое население, с которого легче было собирать ясак, тогда как в низовьях Колымы пришлось бы сталкиваться с кочевниками, которые в любой момент могли откочевать в иное место. К району Среднеколымского зимовья сравнительно близко подходила верхняя Алазея, до которой, как сказывали местные юкагиры, можно было добраться за три дня. Предводители казачьего отряда рассчитывали по-прежнему собирать ясак с алазейских юкагиров. Для этой цели местоположение Среднеколымского зимовья было наиболее удачным. В ранних колымских ясачных книгах можно найти упоминание о получении ясака с юкагиров, обитавших на Алазее. На Индигирку первые сведения об успешном походе Стадухнна и Зыряна на Колыму были доставлены алазейскими юкагирами, ходившими «по вся годы на Ковыму реку к ковымскнм мужикам, к пешим и оленным в гости».