Увидеть лицо - Мария Барышева

— Нет. Я этого не знал. Возможно…

— Своим экспериментом вы сломали ей психику! В принципе, вы сломали ее всем нам!

— Если бы не Суханова…

— Аля здесь не при чем! — резко перебил его Жора, и на его лице наконец-то начала появляться жаркая ярость. — Света не видела никого из нас! Мы не успели ее найти! Она из-за тебя погибла, сволочь, понимаешь ты это?! Это ты называешь научным прогрессом?!

Григорий Данилович хотел было возразить, но тут вдруг тихий, погруженный в себя Лифман слетел со своего стула, одним прыжком оказался возле гражданина Германии, схватил его за отвороты плаща и, встряхнув, крепко стукнул затылком о стену, и Гершберг взвизгнул — не столько от боли, сколько от испуга.

— Верните мне мою жизнь! — закричал Борис, снова и снова ударяя его о стену. — Немедленно верните мне мою жизнь!

— Это была не жизнь, дурак! — заорал тот, пытаясь вывернуться. — Это был всего лишь сон! Сон! Понимаешь?!

Виталий и Олег, вскочив, с трудом оторвали буйствующего ювелира от Гершберга. Борис покачнулся, потом подошел к стене, прислонился и сполз по ней, дрожа всем телом.

— Это сейчас сон! Это сейчас не моя жизнь, а сон, кошмарный сон! Я хочу проснуться! — Срывающимся голосом он повторил: — Я хочу проснуться! Верните мне мою жизнь!

— Радуйся, что у тебя есть хоть такая! — не выдержав, крикнул Григорий Данилович. — Тебя ведь убили там — забыл?!

— Такая мне не нужна, — прошептал ювелир и закрыл лицо руками. В помещении повисла тишина — тяжелая, давящая, злая, и Гершберг в который раз съежился на пересечении ненавидящих взглядов.

— Слушайте, я уже все сказал. Отпустите меня.

— Ты не сказал и четверти, — заметил Олег, молчавший удивительно долго. — Кстати, ты забыл коечто еще оченьочень важное. Один из демонов, которых вы выпустили, убил нас там. И, нам кажется, теперь он убивает здесь. Человек, чью заветную мечту вы тоже на миг сделали реальностью. Мечту играть страхом других. Мечту убивать безнаказанно. Желание, которое, возможно, было спрятано где-то на самом дне его подсознания, и если бы не вы, этот человек, возможно, никогда бы даже не задумался над этим… Но там он это попробовал. И ему понравилось.

— С чего вам в голову пришла такая глупость? — глухо спросил Гершберг.

— Частный гостиный дом "Жемчужный". Разве вы не слышали о том, что там случилось?

Григорий Данилович молча, непонимающе смотрел на него.

— Ну, конечно, вы ведь были погружены в амор!.. Там убили всех, — сказал Виталий, встал, подошел к связанному человеку и сел перед ним на корточки, свесив руки между колен. — Группа людей в запертом помещении, все убиты разными способами в разное время без всякого мотива… Черт возьми, вам ничего это не напоминает?!

— Нет, нет, — пробормотал Гершберг. — В этом нет смысла, здесь он бы не стал…

— Кто?! — вскричал Виталий, и Гершберг, отпрянув, на этот раз сам стукнулся своим многострадальным затылком о стену. — Ты же знаешь, кто! Кто он, где?! Какой он в этом мире?!

— Да он тебе не скажет! — со злой усмешкой произнесла Кристина, теребя свою жемчужину. — Посмотри на него! Ему страшно!

— Конечно, страшно… Это ведь он прихлопнул твою подружку, чтобы она тебя нам не слила, а?! Верно?! Только как он узнал о ней?!..

— Пожалуйста, отпустите меня… — прошептал тот. — Бога ради, не заставляйте меня больше ничего говорить! Вы не представляете, что может произойти!

— Кретин! Если мы его поймаем, уже ничего не произойдет! Ни с кем, ни с тобой, в частности!..

Гершберг отрицательно покачал головой, и это легкое движение стало искрой, упавшей на груду иссушенной травы. Все повскакивали и набросились на него с яростными криками, тряся, колотя и требуя объяснений. В углу образовалась галдящая кучамала, распавшаяся только тогда, когда в помещении раздался оглушительный грохот. Все, тяжело дыша, обернулись и вопросительно уставились на Алину, с потерянным видом стоявшую возле опрокинутой стремянки.

— Бориса нет! — глухо произнесла она и махнула рукой туда, где еще совсем недавно, привалившись к стене, сидел Лифман. — Он ушел!

— Ты же запер дверь! — воскликнул Олег, глядя на Виталия, а тот уже метнулся к выходу, крикнув на ходу.

— Там только засов!

— Может, вышел подышать? — Кристина подбежала к окну и оторвала кусок газеты, потом припала к стеклу, обзирая пустое пространство перед домом, возле которого сиротливо стояла белая кривцовская "Нива". — Нету. Куда он девался?!

— Нет нигде! — сказал Виталий, появившись в дверном проеме. — Если он бежал, то уже мог добраться до трассы и словить машину! Черт! Куда он мог поехать?! Домой?!

— Господи, — прошептала Алина, побелев, — он, наверное, поехал на работу!

— Зачем ему ехать на работу?! — изумился Олег.

— Возвращать свою жизнь, я думаю! — неожиданно подал голос измочаленный, исцарапанный Григорий Данилович. — Я же говорил — вы сумасшедшие!

— Я за ним! — Виталий подбежал к Гершбергу и одним коротким ударом снова отправил его в бессознательное состояние.

— Зачем ты это сделал?! — почти обиженно спросил Жора.

— На всякий случай, мало ли, что он вам еще наговорит!

Он повернулся и бросился к выходу, но уже в дверях его остановил голос Олега.

— Запри нас снаружи… на всякий случай!

— Что?! — возмутилась Кристина, но Олег бесцеремонно дернул ее за плечо, и она, стукнув зубами, замолчала.

— Цыц, звезда! Запри обязательно. И еще… — он сунул руку в карман, потом взмахнул ею, рука Виталия взметнулась в воздух и поймала брошенные ключи от машины.

— Гони, не церемонься! — сказал Олег, мужественно улыбнувшись. Виталий, пристально глянув на него, кивнул, потом хлопнул дверью, и все они внимательно выслушали, как защелкивается дверной замок.

Бросив водителю деньги и не поблагодарив его, Борис выскочил из машины, забыв захлопнуть за собой дверцу, и почти побежал к ограждавшему пристройку "Камелии" забору, на ходу доставая пропуск. Молча показал его охраннику на пропускном пункте, не ответив на обычное полунасмешливое приветствие. Охранник проводил его удивленным взглядом, не понимая, что сегодня нашло на вежливого до крайности Лифмана, потом пожал плечами и снова уткнулся в журнал.

Миновав небольшой двор, Борис дернул тяжелую дверь и быстрым, уверенным шагом прошел через проходную, глядя перед собой сосредоточенно, как человек, спешащий по очень важному делу. Вахтер всполошенно закричал ему вслед.

— А пропуск?! Борис Анатольевич! Пропуск не оставили!

Борис, не слыша крика, свернул в длинный коридор, потом открыл первую же дверь и зашел в шумный цех. Ювелиры вскинули головы от своих столов и изумленно посмотрели на него.