Танец с драконами - Джордж Мартин

Его слова встретили бурными возгласами. С мрачным выражением лица капитан кивнул в ответ, а затем велел привести на палубу семь отобранных им девушек, самых красивых из всех, что были на борту «Усердной девицы». Он поцеловал каждую в щеку и рассказал им об ожидающей их чести, хотя они и не понимали его слов. Потом он отвел их на борт суденышка, что они захватили ранее, отвязал его и поджег.

— Этим даром невинности и красоты мы почтим обоих богов, — провозгласил он, когда боевые корабли Железного Флота проплывали мимо горящего рыболовецкого судна. — Пусть же девицы переродятся в свете, не испорченными земной похотью, или пусть спустятся в подводные чертоги Утонувшего Бога, чтобы пировать, танцевать и смеяться, пока не высохнут моря.

Ближе к концу, перед тем как море поглотило дымящееся судно, крики семи красоток превратились в радостную песню, как показалось Виктариону Грейджою. Затем поднялся сильный ветер, ветер, что наполнял паруса и гнал их корабли на север, на восток и снова на север, к Миэрину с его пирамидами из разноцветных кирпичей. На крыльях песни я лечу к тебе, Дейенерис , думал железный капитан.

Той ночью он впервые принес драконий рог, найденный Вороньим Глазом среди дымящихся пустошей великой Валирии. Рог был витым, шести футов в длину, блестящий, черный, скрепленный кольцами из красного золота и темной валирийской стали. Рог Эурона из самой преисподней . Виктарион провел по нему рукой — теплый и гладкий, словно бедра смуглянки, и такой блестящий, что в его глубине можно было узнать собственное искаженное отражение. Странные колдовские письмена виднелись на кольцах, опоясывающих рог.

— Валирийские глифы, — назвал их Мокорро.

Это Виктарион знал.

— Что они означают?

— Многое, — черный жрец указал на одно из золотых колец. — Здесь написано имя рога. «Я — привязь дракона». Ты слышал, как он звучит?

— Однажды. — Один из прихвостней его брата протрубил в адский рог во время вече на Старом Вике. Чудовище, а не человек — громадный, с бритой головой, с золотыми, нефритовыми и гагатовыми браслетами на мощных мускулистых руках, с огромным ястребом, вытатуированном на груди. — Звук, что он издал... он как будто жег. Будто мои кости горели, сжигая плоть изнутри. А письмена светились ярко-красным, а затем раскаленно-белым, на них было больно смотреть. Казалось, тот звук никогда не прекратится. Он походил на долгий протяжный вопль. На тысячу воплей, слившихся воедино.

— А что случилось с человеком, который в него трубил?

— Он умер. У него на губах появились кровавые пузыри. Его птица тоже сочилась кровью, — капитан ударил себя в грудь. — Ястреб, вот здесь. С каждого пера капала кровь. Я слышал, что человек сгорел изнутри, но это, должно быть, уже просто россказни.

— Правдивые россказни, — Мокорро перевернул дьявольский рог, изучая причудливые буквы, ползущие по второму золотому кольцу. — Тут написано: « Ни один смертный не сможет извлечь из меня звук и остаться живым ».

Виктарион мрачно размышлял о предательстве брата. Подарки Эурона всегда отравлены .

— Вороний Глаз поклялся, что рог подчинит драконов моей воле. Но как же они будут служить мне, если цена — смерть?

— Твой брат не сам дул в рог. И ты не обязан, — Мокорро указал на кольцо из стали. — Вот здесь. « Кровь за пламя, пламя за кровь ». Не важно, кто протрубит в рог из преисподней. Драконы придут к его владельцу. Ты должен стать хозяином рога. При помощи крови.

65. МАЛЕНЬКАЯ УРОДЛИВАЯ ДЕВОЧКА

Одиннадцать слуг Многоликого собрались той ночью под храмом — больше, чем она когда-либо видела в одно время и в одном месте. Только молодой лорд и толстяк пришли через входную дверь, остальные проникли тайными путями, через туннели и скрытые проходы. Они носили закрытые черно-белые мантии, но усевшись, каждый скинул капюшон и показал лицо, которое решил надеть сегодня. Высокие стулья были вырезаны из черного эбенового дерева и белого чардрева, как двери храма наверху. Со спинок черных стульев смотрели лики из белого дерева, а со спинок белых — черные.

Она держала графин с водой. Второй прислужник стоял на другой стороне комнаты с темно-красным вином. Когда кто-нибудь из слуг Многоликого желал пить, он поднимал глаза или манил их пальцем, и один из них либо оба подходили и наполняли его чашу. Но большую часть времени они стояли, ожидая взглядов, которых так и не было. Я высечена из камня, напомнила она себе. Я статуя, как те Морские Лорды вдоль Канала Героев. Графин весил немало, но ее руки были сильными.

Жрецы говорили на языке Браавоса, но один раз трое из них несколько минут возбужденно обсуждали что-то на высоком валирийском. По большей части девочка понимала слова, но они беседовали приглушенными голосами, и она не всегда могла расслышать.

— Я знаю этого человека, — услышала она голос жреца с лицом, обезображенным болезнью.

— Я знаю этого человека, — эхом отозвался толстяк, как раз когда она наливала ему воды.

Но красивый мужчина произнес:

— Я вручу ему дар, я его не знаю.

Позже косоглазый сказал то же самое о ком-то еще.

После трех часов вина и слов, жрецы разошлись... все, кроме доброго человека, призрака и того, с отметинами после болезни. Его щеки были покрыты мокнущими язвами, а волосы выпали. Кровь капала у него из одной ноздри и запеклась корочкой в уголках глаз.

— Наш брат хотел бы поговорить с тобой, дитя, — сообщил ей добрый человек. — Присядь, если хочешь.

Она села на стул из чардрева, с ликом из черного дерева на спинке. Кровавые язвы ее не пугали. Она слишком долго пробыла в Черно-Белом Доме, чтобы бояться фальшивого лица.

— Кто ты? — спросило безобразное лицо, когда они остались одни.

— Никто.

— Неправда. Ты Арья из дома Старков, которая кусает губы и не умеет лгать.

— Я была ею. А теперь — нет.

— Зачем ты здесь, лгунья?

— Чтобы служить. Учиться. Изменить мое лицо.

— Сначала измени свое сердце. Дар Многоликого — не детская забава. Ты бы убивала ради собственных целей, для собственного удовольствия. Ты отрицаешь это?

Она прикусила губу:

— Я…

Он влепил ей пощечину.

Из-за удара щека горела, но она знала, что заслужила его.

— Спасибо. — Несколько пощечин, и, возможно, она перестанет жевать губы. Так делала Арья , а не ночной волк. — Я отрицаю это.

— Ты лжешь. Я вижу правду в твоих глазах. У тебя глаза волка и тяга к крови.

Сир Грегор , не могла не подумать она. Дансен, Рафф-красавчик, сир Илин, сир Меррин, королева Серсея . Если она заговорит, то придется лгать, а он это поймет. Она промолчала.