Миледи и притворщик (СИ) - Ванина Антонина

Нет, рассказ кухарки, конечно, ещё ничего не значит, это не доказательство, а просто беглое описание абстрактного полутромца-полусарпальца… Но я теперь не могу отделаться от мысли, что знаю имя того, кто принял на себя всю полноту власти над Старым Сарпалем и вошёл во дворец. И я теперь не понимаю, радоваться мне этому или нет.

Целый день в зал то и дело влетали служанки и евнухи, чтобы поделиться последними новостями:

– Он вошёл в тронный зал…

– Он захотел, чтобы ему показали конюшни…

– Он пошёл смотреть колодец во дворе…

А я слушала их и всё думала, думала, думала… Если это и вправду Стиан, то мне в пору ликовать от радости, ведь он пришёл за мной и скоро мы увидимся и снова будем вместе… А потом минует неделя и его потащат на костёр. Его убьют, его сожгут заживо. А меня отправят в Дом Тишины. Но лучше бы кинули в тот же огонь, чтобы пламя отправило к богам нас обоих.

– Имрана, не плачь, – взяла меня за руку Санайя, – не плачь. Может, всё обойдётся. Может, не выберет он тебя.

Слезы сами катились по щекам, а я надеялась, что всё и вправду обойдётся. Может, это вовсе не Стиан, а другой полукровка? О его смерти на костре я печалиться не буду. И даже если мне придётся вонзить нож в его сердце, я тоже не буду горевать. Насильник умрёт, а я отправлюсь на эшафот. Зато Стиан будет жить. И он никогда не узнает, когда и как я умерла. Но если он здесь… Как же хочется взглянуть на него хоть одним глазком, а потом завыть от тоски и безысходности…

Весь день я была как на иголках и не находила себе места. Как, впрочем, и все вокруг. С жадностью я ловила каждый обрывок фраз, оброненный служанками и евнухами, чтобы узнать, где сейчас сатрап-искупитель, и чем он занят. А он, по их словам, осматривал дворец, просил показать ему Зал Приёмов, кладовые и мастерские, библиотеку и читальню, сады и вестибюли с фонтанами, террасы и павильоны, склады провизии и даже склеп династии Сарпов.

Это так похоже на Стиана – попав в необычную обстановку, тщательно её изучить и хорошенько запомнить, чтобы потом написать монографию о жизни старосарпальского двора. Вот только он её уже никогда не напишет. Если это действительно он сейчас осматривает дворец.

А девушки, услышав о ревизии сатрапом-искупителем дворца, принялись трястись от страха, ожидая, что он и в гарем заявится средь бела дня, и тогда точно схватит кого-то из них и уволочёт за собой в опочивальню.

Но днём никто к нам так и не пришёл. Зато после обеда появился Сеюм с привязанной к поясу поверх кафтана связкой ключей и объявил, что привычный порядок вещей придётся нарушить, ибо повелитель Сурадж увёз альбом гаремных див с собой в Антахар, а таблички с именами девушек для Чаши Жребия за ненадобностью уже сожгли. Так что сатрап-искупитель явится на построение лично и выберет себе девушку, глядя ей в глаза, и всем стоит быть к этому готовыми.

Не то, чтобы наложницы не догадывались, что вечернее построение будет именно таким, но у многих из них после объявления Сеюма сдали нервы.

С наступлением вечера всеобщая паника в гареме достигла своего апогея. За ужином часть девушек не смогла есть от волнения, другая же часть ела за двоих. Одна из наложниц так переусердствовала, что ей скрутило живот, и евнухи унесли её в лазарет. Тут-то и к остальным пришло осознание, что страшной участи этой ночью можно избежать. Поэтому одна из девушек закатила истерику и начала кидаться на евнухов, после чего угодила в уже знакомую мне Комнату Раздумий. Других перспектива провести целую неделю в тёмном сыром помещении без нормальной пищи явно не прельщала, поэтому две девушки ухитрились во время вечернего омовения нахлебаться воды в бассейне, пока якобы тонули. После этого они тоже угодили в лазарет, и евнухи стали зорче приглядывать за остальными наложницами, чтобы к моменту построения хоть кто-то из них остался в строю. Особенно пристально на меня смотрел Сеюм. Конечно, он же знает, что я здесь самая непослушная и склонная к побегу, стало быть, мне требуется более тщательный надзор.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда время омовения закончилось, и нас настоятельно попросили одеться и вернуться в зал, девушки начали затягивать время. Кому-то служанка ещё не вычесала густую шевелюру, у кого-то чёрная линия не рисуется вдоль ресниц, а кто-то и вовсе якобы случайно наступил на якобы непонятно откуда взявшийся здесь уголёк, и теперь грязнуле надо заново помыться, и потому вернуться в зал она сейчас никак не может.

– А ну-ка прекратить! – не выдержал и рявкнул на них Сеюм. – Сейчас же все встали и пошли на выход. Живо!

Никто не посмел ослушаться. Тем более, что евнухи стало торопить девушек и под локоть выпроваживать из купален. Меня торопить не было нужно, я пошла к выходу одной из первых, но тут Сеюм коснулся моего запястья и настоятельно оттеснил меня в сторону.

– Что такое, господин? – спросила я, но он только шикнул на меня и ничего не сказал.

Он внимательно провожал взглядом каждую наложницу, что покидала купальни, и когда последняя вышла в коридор, он, наконец отпустил мою руку и дал пройти следом за девушками.

Кажется, он не доверяет мне больше всех. Вон, даже заставил идти в конце процессии, чтобы следовать попятам, позвякивать ключами на поясе и дышать мне в спину на случай, если я точно решусь на побег. Но я не решусь. Сегодня я должна быть в зале младших наложниц. Я должна узнать, кто придёт к нам, должна увидеть его. Если это будет не Стиан, я уже решила, что буду делать дальше. А если Стиан…

Внезапно, проходя мимо лестницы, я почувствовала резкий рывок, а в следующий миг Сеюм уже тащил меня за руку куда-то вниз, пока не затолкал в какой-то пыльный чулан и не запер дверь снаружи.

– Эй, ты что творишь? – с досады стукнула я кулаком в дверь. – Что я сделала? Я же хорошо себя вела.

– Вот будь и дальше послушной девушкой, – процедил он. – Сиди здесь тихо и незаметно. А я пойду за этим дурнем, приведу его в гарем. Пусть выбирает кого угодно, но не тебя.

– Что? – опешила я. – Но как же так? Почему? Ты ведь всех девушек зорко стерёг и подгонял, а меня… – И тут я поняла. – Это господин Сурадж приказал тебе спрятать меня?

– Да, приказал, – с вызовом ответил он. – И теперь ты будешь сидеть здесь с вечера до утра все семь дней, пока не настанет День Очищения, и повелитель не вернётся во дворец.

Ах, вот как! Беспринципный шулер, наглый обманщик…

– Отпусти меня, – заколотила я с новой силой в дверь. – Я не хочу сидеть здесь взаперти. Я… мне страшно, я боюсь темноты с недавних пор.

– Возьми в углу свечку с огнивом и будет тебе свет.

– Стены давят на меня, мне нечем дышать, – начала причитать я, лишь бы он отпер дверь.

– Терпи, – был мне непреклонный ответ. – Или хочешь встретиться с этим обалдуем?

– Обалдуем? Почему ты так его называешь?

– Потому что таких странных полукровок я ещё не встречал. Целый день таскается по дворцу, всё выспрашивает, высматривает, будто думает, что сможет устроить побег. Ни разу не попросил вина, зато всех визирей и вельмож замучил расспросами, что и где тут находится, какие книги хранятся в библиотеке, какие трофеи лежат в Зале Славы, кто их туда принёс, откуда и у кого забрал. Жутко любопытный тип.

О боги, да это же действительно Стиан!

– Сеюм, прошу, отпусти меня, – взмолилась я. – Мне не протянуть здесь целую ночь.

– Терпи. Ты нужна повелителю незамаранной другим мужчиной. И без ребёнка в чреве. Сиди и жди утра. Я приду за тобой, когда этот проходимец уснёт. А лучше, когда встанет и пойдёт на встречу с судьями в Зал Приёмов.

– Куда пойдёт? – растерялась я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Не спрашивай, – с раздражением кинул Сеюм. – Кто его, этого полукровку поймёт? Видно, решил напоследок в повелителя Старого Сарпаля поиграть. Мало ему одного дворца, он ещё и городом повелевать хочет. Хотя, может, сейчас увидит кого из наложниц, и позабудет обо всяких глупостях.

– Позабудет? – не на шутку встревожилась я. – Нет, так нельзя. Отпусти меня! Сеюм, слышишь? Я не хочу ночевать здесь. Открой дверь!