Лекции Президентам по Истории, Философии и Религии - Роман Ключник

Во-вторых, оказалось, что можно иметь огромные успехи в освоении космоса, в фундаментальной науке и ядерной промышленности, можно строить БАМ и огромные электростанции, осваивать новые нефтяные и газовые месторождения и т. д. — но банальные проблемы в сельском хозяйстве (далее — с. х.) губят страну…

Несмотря на огромные площади освоенных целинных земель — 33 млн. га., — в СССР в 60-х годах не хватало продовольствия. И в 1963 г. правительству СССР пришлось закупать за границей у своих политических и экономических конкурентов 12 млн. т. зерна на 1 миллиард долларов.

И эта тенденция «прогрессировала» — например, для сравнения, — перед началом «перестройки» в 1984 г. уже пришлось закупать в 3 раза больше продовольствия — 40 млн. тонн. В период, когда сельское хозяйство курировал М.С.Горбачёв производство зерна уменьшилось с 237 млн. т. в 1978 г. до 173 млн. т. в 1984 г. Можно было бы, конечно, обвинять в чём-то Горбачёва или подозревать в чём-то Андропова, который после трудовых «подвигов» Горбачёва выдвинул его в лидеры страны. Но здесь имели место два важных фактора: исторический фактор и «народный» идеологический фактор.

В чём суть первого? Так называемый советский крестьянин не был крестьянином вовсе, это был с. х рабочий, люмпен, без земли, без всякой заинтересованности и при этом как рабочий был без зарплаты в деньгах и отпусков до 1969 г. Он отрабатывал странную барщину на государство в течении 8–10 рабочих часов и после этого забывал о работе до следующего дня — шёл домой, в клуб на танцы.

Разве можно было сравнить эффективность этого советского с. х. рабочего с бывшим русским крестьянином или американским и голландским фермером, у которых руки работали 16 часов в сутки, а голова болела о родном деле все 24 часа.

Я родился и вырос в деревне в западной Белоруссии, где советская власть реально стала хозяйничать только после войны, в конце 40-х, поэтому не были ещё до конца «раскулачены» частные хозяйства в деревнях. Такая же картина была и в Прибалтике. Когда в начале 70-х годов я впервые посетил соседние с Белоруссией российские — Брянскую и Смоленскому области, то удивление у меня было потрясающим в прямом смысле — я стоял в деревнях, смотрел вокруг и ничего не понимал: я не видел у «крестьянских» домов привычных для моих глаз обширных яблоневых, вишнёвых, сливовых садов; и конечно, никто ничего в отсутствующем саду не скрещивал, не вскапывал и т. д. Я не видел у «крестьянских» домов хлевов для коров, для свиней; не видел стогов соломы и сена, ни буртов для овощей, никто не разводил овец и даже кроликов и кур. В лучшем случае напротив «крестьянского» дома была маленькая грядка лука или редиса.

Зато было безнадёжное повальное пьянство — уже с середины каждого дня. Из расспросов я быстро понял, что всякое желание что-то выращивать власть убила у жителей сельской местности ещё в 30-е годы, и тогда же сами бывшие крестьяне вырубили все яблоньки - чтобы не платить за них налоги.

Эта диктатура пролетариата, вернее марксистской партии выглядела удивительно…

Атмосфера в этих тысячах деревнях на огромной территории СССР была пропитана какой-то страшной безысходностью, потерей смысла жизни — до обеда что-то умудрялись украсть в колхозе и «загнать» или «схалтурить». Затем за вырученные деньги напивались вдрызг под умные разговоры об отсутствии смысла жизни или о прошедшей войне и о службе в армии, после чего счастливо засыпали в пьяном «кайфе» до следующего дня и на следующий день всё повторялось заново. Именно в этом роде «кайфа» и был у многих мужчин весь смысл жизни.

При этом я их не осуждаю, понимаю. Почти все они были добрые, хорошие люди и при этом достаточно умные, «шукшинские». Но как великий специалист по с. х. — Н. С. Хрущёв или такой же специалист по поднятию целины Л.И.Брежнев могли повысить их производительность? Если даже за те деньги которые колхозники «зарабатывали» они могли купить только скудную еду и одежду для детей, а на всё остальное начиная от телевизора и заканчивая стиральной машиной необходимо было записываться в очередь на долгие годы… В стране был системный кризис производства потребительских товаров.

Капиталовложения (инвестиции) в СССР в сельское хозяйство составили с 1966 по 1980 гг. 383 млрд. руб. (это когда ценность 1 рубля была на 20% выше 1 доллара) — и это дало мизерный эффект, деньги шли «в песок» и не давали желанных результатов.

Ещё большую негативную роль сыграл «народный» идеологический фактор. В чём его суть?—

С 1917 г. по 1930-е был энтузиазм строительства иллюзорно-фиктивного Коммунизма, немного приглушённый НЭПом. В 30-е годы новое дыхание в эту идею строительства Царства Небесного на Земле — вдохнуло строительство огромных промышленных гигантов, стахановское движение, первые успехи в промышленности, в перестроенном с. х., и т. п.

В 40-е — война и победа в войне как подтверждение правильности пути… В 50-е и до конца 60-х — ещё был жив энтузиазм строительства светлого будущего победителей в войне — надежда на освоение целинных земель, гордость за полёты в Космос, которые реальной пользы народному хозяйству и каждому отдельному гражданину страны не приносили, — разве только военные спутники и спутники связи, но люди слушали радио и смотрели телевизор давно в тех странах, которые в Космос не летали.

У большинства народа (который был не у власти) построение Коммунизма было связанно с элементарной мечтой — наконец-то вдоволь накушаться, это они не могли себе позволить не в 20-е, не в 30-е, не в 40-е и не в 50-е. Теперь, во второй половине 60-х, когда бесполезные полёты в Космос (кроме военной тематики) стали обыденностью, а освоение целины не дало ожидаемых результатов, и в стране безнадёжно завис дефицит продовольствия, — вдруг миллионы советских граждан поняли то, что ещё в 1917 г. (и даже до 1917 г.) было понятно евреям — Коммунизм не осуществим, это большой Блеф…

Я прекрасно помню эти бесконечные разоблачительные разговоры полушёпотом друг с другом прозревших взрослых в конце 60-х — начале 70-х годов. Это был великий моральный, идеологический перелом, надлом. Дальше шла естественная логика — если невозможно всем вместе строить Коммунизм, тогда значит — каждый должен жить и выживать как сможет. Виновником обмана всем виделось руководство страны — верховное руководство партии, правительства, руководство области, города, завода и колхоза и даже школьный учитель — недавно так пламенно рассказывающий о скоро грядущем коммунизме.

Эта горечь и обида за обман-коммунизм, за обман-надежду давала многим полное право компенсации и свободы красть у обманщика-государства, у обманщика-власти на благо себя и семьи всё — что можно украсть; при этом стали красть дружно, солидарно. И если в торговле, пищевой и лёгкой промышленности эта тенденция стала массовой с конца 60-х годов и бурно «прогрессировала» до самой «перестройки» и даже дольше — до появления частной собственности в России, то в сельском хозяйстве после издевательств в течение последних 3-х десятилетий и отсутствия денежной зарплаты, в условиях огромной разницы жизненного уровня между городом и деревней — когда ежегодно в города из сельской местности убегали около миллиона молодых людей, и в условиях оттепели — когда перестали действовать жестокие законы «пяти колосков», — «понесли» домой массово раньше — с конца 50-х.

Результат этого морального перелома прекрасно отражает всем известная статистика — темпы роста производства с. х. в период 1959–1964 гг. резко упали до 1,5% в год (до 1954 г.– 7,6%), производительность труда — до 3% в год (до 1954 г. — 9%) в год. Практически небольшой рост давало применение усовершенствованной техники, увеличение её количества и минеральных удобрений, но не люди.

Обычная практика в советском колхозе или совхозе была такова — перед выходными начальство в колхозе (председатель, его замы, главный агроном, главный зооинженер и главный инженер) давало приказ убить для своих семейных нужд, например, — бычка, которого списывали на вынужденный убой — сломал ногу в канаве или попал под трактор, цена бросовая, вес занижен.

Всё это исполняли подчинённые, которые всё понимали, и которым иногда объясняли, что это на пир приезжим проверяющим из райкома или обкома партии, Агропрома или сельхоз. управления разного уровня, а это также имело место. Осуществляя некий закон справедливости работнички низшего уровня делали то же самое — списывали «вынужденный» убой на своё потребление, например, на вздутие от переедания бобовых.

Поскольку у всех «рыльце было в пуху» — все помалкивали и никто друг друга «не закладывал».

Или ещё… — колхоз проводил своими силами «тихую» мелиорацию земель и получал дополнительные посевные площади, которые руководство колхоза не афишировало, что позволяло не только получать лучшую среднюю урожайность, но и иметь «левые» доходы. Если корова вдруг родила два бычка, то рождение одного не фиксировали, — и он рос за государственный счёт подпольно, а у свиноматки вместо 12 поросят фиксировали 8, а 4 выращивали подпольно для себя и т. д.