Замри и прыгни - Наталья Нечаева

— Умница, — похвалила Маргарита. — Раз пять теток найти не можем, будем искать десять. Это по-нашему, с размахом!

— Да не язви ты! — шикнула Зоя. — С мысли собьешь. Что-то крутится в голове, какой-то выход… Слушай, — она радостно воззрилась на подругу, — а если нам студенток-филологинь попробовать? Возраст подходит, внешность подберем, английский — без проблем. Сколотим бригаду, пусть работают по скользящему графику. Да хоть не десять человек, а пятнадцать. Тогда получится ночь через две. Очень даже неплохо! Где они столько заработают?

— Да прямо тут же, — огрызнулась Рита, — без швабр и тряпок. Вон их внизу, в холле, сколько, на любой вкус!

— Ритуль, ну не все же девчонки — проститутки, — пожала плечами Зоя. — Нормальных-то больше, только заработать не могут, а мы им — раз — и предложим!

— Зойчик, вообще-то в твоей идее что-то есть, — задумалась Рита. — А если создать всю ночную бригаду целиком из студентов? И уборщиц, и дежурных? Пусть меняются, чтоб обидно не было. Типа стройотряда в наше время? График — дело нехитрое, было б на кого его составлять. Одно плохо, ответственности у нынешней молодежи маловато. Подвести можем директора нашего.

— Значит, должен быть резерв. Человека три. Причем не за структурой, а внутри.

— Не поняла… — Рита уставилась на подругу.

— Смотри. — Зоя терпеливо взяла чистый лист бумаги и стала чертить на нем что-то вроде схемы. — Вот двадцать человек ночной бригады. Вот бригадир…

На следующий день в десять утра они обе сидели в приемной проректора педагогического университета, дожидаясь запаздывающего хозяина.

Беседа с доктором наук, пожилым, лет семидесяти, рыхлым, седым, но очень живым и веселым мужчиной вышла не очень длинной, но очень забавной.

Проректор быстро пробежал глазами четыре листочка текста, врученные Ритой. Радостно уставился на женщин.

— Слушайте, милые девушки, это же гениальная идея! Гениальная! Конечно, ректорат пойдет навстречу таким студентам! Особенно если это будет полностью наша бригада! Конечно, никто не будет засчитывать им это как прогулы! Очень, очень здравая мысль! — Он с явным удовольствием переводил глаза с Зои на Риту и наоборот. — Чувствуется, что кадры — ваша стихия. А я и не предполагал, что у нас в городе есть такие грамотные структуры. Вы уж меня, старика, простите, но ваш юный внешний вид поначалу не располагал к серьезности восприятия. Ошибся! — Он радостно засмеялся. — Сколько живу, столько ошибаюсь в красивых женщинах. Вы для меня так и остались самой большой и самой чудесной загадкой. С ней и умру. Чтобы там, — он показал пальцем на потолок, — было чем заняться.

— Когда нам зайти за окончательным ответом? — поднялись подруги.

— Считайте, что вы его уже получили. — Давайте лучше продумаем, как и когда мы устроим собрание студентов?

— Лучше не собрание. — Зоя улыбнулась. Давайте для начала вывесим объявление и посмотрим на реакцию.

— Умница! — Профессор восторженно посмотрел на женщину. — Пишите и вывешивайте.

— А у нас уже написано. — Рита извлекла из папки несколько готовых листков. — Срок — три дня. Хватит на обдумывание, как считаете?

Проректор энергично затряс седой шевелюрой, а потом вдруг спохватился:

— Дайте неделю! Сессия уже началась. Ребята бывают в университете не каждый день. Обидно будет, если кто-то упустит свой шанс только из-за того, что не вылезал из библиотеки.

— Сто сорок семь. — Зоя уныло положила на пачку последний листок с заявлением. — В семь раз больше, чем требуется. И как теперь из них отбирать? Собеседование с каждым проводить, что ли?

— Ну да, — грустно согласилась Рита, — устроим среди кандидаток в уборщицы конкурс на знание Шекспира в подлиннике.

Они разложили заявления по стопочкам. Сначала — на мальчиков и девочек. Потом — по курсам. Следом — на живущих в общежитии и местных.

— Извините, снова задержался! — шумно ввалился в приемную проректор. — Но на этот раз — по вашей милости!

Подруги переглянулись.

— Ну, пошли ко мне, — профессор отечески приобнял их обеих за плечи. — У меня к вам поручение ректора.

Поручением оказалась официальная заявка университета кадровому агентству «РиК» на поиск предприятий и организаций, где могли бы быть востребованы студенческие бригады. Именно бригады, а не отдельные студенты.

— Завтра жду от вас договор, — улыбнулся проректор. — Причем не разовый. Долгосрочный. То, что вы разработали и предложили, очень интересно нашему вузу, очень! А теперь, если вы сейчас не очень ограничены во времени, приглашаю вас на чай. К ректору. Он ждет!

— Не ждали? — хмуро улыбаясь, поинтересовался вошедший, задвигая мощным плечом растерянного Рыбакова в его же собственный кабинет.

— Вы ко мне? — Владимир Георгиевич, конечно, сразу узнал гостя.

Не мог не узнать. Они не были знакомы, но, как и любой уважающий себя бизнесмен, живущий в этом городе, директор «Центуриона» хорошо представлял, кто именно рулит закулисной жизнью областного центра. В ночных клубах и казино приятели неоднократно показывали ему этого дородного вальяжного мужчину, сообщая непременным шепотом, что это сам Лева Черный, правая рука смотрящего — Царя — Дмитрия Царькова. Под Царем находилась вся городская развлекаловка, с десяток ресторанов, казино, ночные клубы. Он владел автозаправками, парой заводов, сетью супермаркетов и еще черт знает чем.

Когда-то давно Царь честно отбыл несколько сроков за сущую мелочовку — драки, хулиганство, кражу, потом усиленно занялся рэкетом, впрочем, без последствий, а в последние годы остепенился и стал вполне добропорядочным бизнесменом. Солидным и уважаемым, как и многие его товарищи по многотрудному преступному цеху. Царь был непременным участником всех крупных городских и областных мероприятий, спонсором детских спортивных школ и всяческих соревнований. В прошлом году он даже учредил свой личный Кубок по дзюдо, и ходили упорные слухи, что на очередной турнир в качестве гостя пожалует сам глава государства, дескать пообещавший это лично Царю во время совместного отдыха в Сочи.

Лева Черный — бывший полковник КГБ-ФСБ, по всем данным числился не просто правой рукой всесильного Царя, а еще и руководил его личной службой безопасности.

Давно, кажется по осени, бывшая супруга, Зоя, как-то испуганно сообщила Рыбакову, что бандиты (так она, дура, их называла) застраховали у них несколько своих машин. Вроде кто-то из агентов приходился кому-то из них родственником, ну и уговорил братков. Зоя тогда чуть ли не со слезами советовалась с Владимиром, как отказаться от этих клиентов. Чем возмутила его до крайности. То ли не сообразила, дуреха, что это — прямой путь к бизнес-вершине, то ли по привычке боялась этого мира, не понимая, что Царь и его команда — давно уже не бандиты, а, наоборот, люди, дружба с которыми от этих самых бандитов и отгородит, и убережет.

Рыбаков в своих тайных мечтах много раз представлял себе ситуацию, когда сам Царь или тот же Лева придут к нему получать страховку, вот и будет прекрасный повод познакомиться. А то и, чем черт не шутит, подружиться. Конечно, своим банно-преферансным приятелям Владимир давно по секрету сообщил, что машины Царя застрахованы именно в «Центурионе», чем тут же поднял свой рейтинг в их завистливых глазах.

Правда, случая познакомиться лично все не представлялось, и вот — на тебе!

— Проходите, Лев Давыдович, — расправил плечи Рыбаков. — Такой дорогой гость, какими судьбами? Коньяк? Виски?

— В рабочее время не пью и другим не советую, — отрезал гость. — Я по делу.

— Прошу, — расплылся директор «Центуриона», — присаживайтесь. Слушаю вас. Может быть, кофе? — спохватился он, снова вскакивая.

— Сиди, — взглядом пригвоздил его визитер. — Если знаешь, кто я, то разговор будет короткий.

Рыбаков солидно кивнул, удобнее усаживаясь в кресле.

— Вот мои бумаги. — Гость протянул прозрачный файл, толсто распираемый изнутри. — «Майбах», прошлого года. Ну, знаешь, наверное, он — единственный в городе. Завтра кончается страховка, так что я очень вовремя успел.

— Конечно, — уважительно кивнул Владимир Георгиевич, счастливо понимая, что клиент хочет продлить договор. — Машина — высший класс! — Он говорил совершенно искренне: серебристое чудо автомобилестроения, длиной чуть ли не шесть метров, оснащенное шестилитровым двигателем, с ослепительным салоном, отделанным алой кожей, не могло не вызвать в сердце автолюбителя чувство упоительного восторга и непременной зависти к его обладателю.

— Ну, — цыкнул зубом Лева. — Потому и пришел сам. Чтоб знал, с кем дело имеешь, и чувствовал ответственность.

— Всегда к вашим услугам, — приветливо кивнул Рыбаков. — Если у вас есть минутка, завершим формальности прямо сейчас, если нет — завезем завтра, куда прикажете.