Букет незабудок - Лили Мокашь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Мне нехорошо, – произнесла я и почувствовала, как на лбу появилась испарина.
– Сейчас полегчает, потерпи немного, – Владимир подносит шприц к руке, и это существо снова подало голос:
«Не дай ему вколоть эту дрянь».
– Подождите, – не без труда, но мне все же удалось опереться и отодвинуться от доктора. – Что вы мне даете?
– Седативное, как обычно, – он придвинулся ближе. Я и Диана переглянулись.
Подруга на цыпочках подошла к столику, подняла ампулу и принялась крутить в руках. Диана выглядела озадаченной, и это еще больше встревожило меня.
– Папа, почему жидкость во флаконе похожа на вампирский яд?
Владимир не ответил. Он резко ухватил меня за предплечье, удерживая руку смирно. Пальцы доктора с силой больно сжимали кожу, отчего я вскрикнула.
– Почему вы ничего не объясняете?
– Потому что вижу: у меня на это нет времени.
– Папа!
Диана сделала шаг вперед, но не успела она что-либо сделать, как дверь в помещение сорвалась с петель. В один бросок кто-то добрался до Владимира и обхватил доктора за торс. Нападавший двигался так быстро, что я не успела разглядеть лица. Перед глазами мелькнул лишь край кожаной черной куртки, прежде чем по инерции ее хозяин рухнул вместе со Смирновым на пол.
Диана отпрянула к стене, почти сливаясь с неподвижной темной фигурой, которая, как молчаливый наблюдатель, пристально следила за происходящим, будто решения, принимаемые сейчас, ставили на кон последующее развитие событий.
– Что ты делаешь с моей дочерью? – голос Кости громом разошелся по помещению.
– Господин Черный, откуда столько недоверия? Разве я когда-нибудь делал что-то, что могло навредить вам или вашей семье? Я думал, у нас с вами заключен пакт.
Я хотела подняться и помочь отцу. Убраться подальше из этого обманчиво-дружелюбного дома, но стоило пошевелиться, как голова пошла кругом.
Это что-то новое. Только что ничего подобного не было. В ушах загудело, и в отдалении я вновь услышала знакомый белый шум. На глаза навалилась тяжесть, но я держалась, насколько могла, пытаясь понять, отчего такая перемена? Взгляд упал на вскинутую руку, из которой торчал шприц доктора Смирнова. Он не успел ввести содержимое до конца, но, судя по моей реакции, какая-то часть попала в кровь. Пальцы налились свинцом, но я смогла обхватить шприц и выдернуть. Я сделала это слишком резко, и на кожу тут же брызнула кровь.
– Папа, – позвала Диана. – Папа!
Но мужчины продолжали что-то твердить друг другу, один громче другого.
– Что-то происходит, папа! – Диана закрыла лицо ладонями, слегка прикрывая. Подруга вся сжалась, будто вот-вот должна заплакать.
Глаза темной сущности блеснули янтарем.
«Началось», – губы тени растянулись в оскале, обнажая белоснежный ряд зубов.
– Кто ты? – еле шевеля губами, спросила я, надеясь, что если незнакомец наблюдал, то должен был и слушать.
«Я – Тьма. Так ты звала меня».
– Что с ней происходит? – голос отца доносился эхом.
Глаза предательски пытались сомкнуться, как бы я ни старалась их удержать. По телу прошел озноб. Стало так холодно, что меня затрясло.
– Да сделай же ты что-нибудь, Владимир! – отец кричал. Его голос перекрывала сирена какого-то датчика от аппарата рядом.
– Нет. – Горло пересохло, но я чувствовала, нет, знала, что мне нужно узнать. – Как твое настоящее имя?
Глаза темного попутчика загорелись еще ярче, а змея зашипела, готовясь к броску. Рептилия нацелилась на незнакомца.
«Если я отвечу, назад дороги уже не будет».
– Она что, умирает?
– Диана, приведи Максима!
– И все же… – одними губами произнесла я, и незнакомец успел ответить прежде, чем мои веки окончательно сомкнулись и послышался монотонный писк от аппарата, что отслеживал ритм биения сердца.
«Каандор».
Его имя вошло в меня вместе с безумным потоком энергии, который придал мне сил, но лишь на мгновение. Спасительное облегчение продлилось всего миг, дав крошечную передышку, прежде чем я снова окунулась в очередной поток боли. Шевеление внутри больше не казалось нервным спазмом, нет. Я подскочила от множества мелких толчков в животе, точно нечто живое находилось внутри и отчаянно рвалось наружу.
– Ася? – отец в ужасе смотрел на меня. – Ася, где болит? Где?
Я хватала ртом воздух и не могла сказать ни слова. Пальцы сами скользнули к одежде и затеребили край в попытке распахнуть кофту, но руки не слушались.
Владимир сообразил быстрее Кости. Резким движением доктор задрал ткань, обнажая живот, и тогда я увидела то, чего боялась. Что-то и правда находилось внутри меня. Один за другим бугорки кожи опускались и поднимались волнообразно. На мгновение я подумала, что мне конец: Смирнов с удовольствием возьмется за скальпель и распорет тело от глотки до паха, наслаждаясь возможностью достать и изучить то, что билось внутри меня. Очередное загадочное существо, которое любезно попало в его руки.
Я успела представить, как он приносит извинения Косте, говорит, что во время операции не смог меня спасти, а теперь уже поздно, соболезную. Отец после этого будет горевать вместе с Марией, не находя себе места, во всем по очереди виня друг друга, в то время как доктор легкой рукой прячет свеженькую подопытную в недрах очередного подвала, как когда-то Галину. И не будет чужим мукам конца, пока на свете есть жадный до знаний вампир, что не побоится использовать чужую жизнь как разменную монету ради иллюзорного блага масс.
К моему ужасу, Владимир и правда потянулся за скальпелем, но не успел доктор ничего сделать, как позади него появились Максим и Диана. Подруга в мгновение ока оказалась по другую сторону больничной кровати и крепко сжала мою руку.
– Я здесь, я рядом. Все будет хорошо, – ее голос дрожал, потому что Диана не верила тому, что говорила, на ее лице отражался ужас, когда она смотрела на извивающуюся под моей кожей тварь. Но Ди продолжала повторять слова как мантру, будто пытаясь успокоить не только меня, но и обнадежить себя.
– Макс, поспеши! – скомандовал доктор. – Константин, а вы держите с этой стороны! Меня ваша дочь не сильно жалует.
Без какого-либо протеста отец склонился над моим телом и надавил своими широкими ладонями на плечи, вжимая в больничную койку. Макс встал у меня в ногах и медленно расстегнул пуговицы на манжетах рубашки, а затем принялся закатывать рукава до локтей, высвобождая. Он вскинул полусогнутые руки перед собой, устремляя ладони к потолку, и начал нараспев произносить строчку за строчкой на неизвестном мне языке. Чем дольше Максим говорил, тем сильнее закатывались его глаза, а
