По ком воют сирены - Александр Чернобук

Не дожидаясь ответа, Сека, стремительно рванул в проход между домами и растворился в темноте. Побродив между окрестными зданиями, нашел не меньше десятка отличных вариантов. Несмотря на спальный район, машин было много. Фактически все известные Игорю марки. От потрепанных «Москвичей», «Жигулей» до вполне приличных «японцев»: «Хонд», «Мицубиси» и «Тойот». Попалось даже несколько «Мерседесов», но модели были слишком старые, каждой из увиденных машин явно больше двадцати лет. Сека подумал, что металлолом брать не стоит.

Взглянув на часы, решил дать Виктору еще десять минут на восстановление. Присел на скамейку, закурил и в который раз задумался о необходимости участия в данной операции Ключника. В принципе, можно было ограбить валютник и в одиночку, без посторонней помощи.

«Так ли он действительно нужен в данной теме, этот перепивший молодой сиделец? Для чего? Напрашивался однозначный ответ: чтобы угнать машину. Красиво увести «колеса» для дела. Вот. Это существенное добавление. Красиво. Потому, что втупую это можно и самому запросто сделать. Не сложно. Выбрать любого паркующегося на ночь одинокого водителя. Подойти, попросить закурить. По голове монтировкой, и все… Забрал ключи, сел, уехал. Пока он очухается, пока в мусарню позвонит, пока те зашевелятся… Давно уже можно будет все свои дела разрулить и «колеса» скинуть. Из этих же соображений и в обменнике напарник особенно не нужен. Зашел. Подышал перегаром. Пошатался. В удобный момент бахнул в голову охранника. Стекло разбил. Девку шуганул. Забрал бабки, в тачку и привет. Ищите старого урку в столице. Успехов вам, граждане мусора. Так‑то оно так, но без напарника как‑то не хочется на дело идти. Столица все‑таки. Стремновато. Случаи, они разные бывают. Должен быть на подстраховке кто‑то. Обязательно должен быть. Жадность, она известно кого губит. А я не фраер и уже давно».

Сека вздохнул, отбросил окурок и направился к лавочке, на которой сидел Ключник.

— Ну, как тебе? Полегчало? — Пристально всматриваясь в лицо подельника, сел рядом.

— Столько раз обещал себе не мешать пиво с водкой. — Виктор ладонями массировал виски. — И вообще, поганое дело эта водяра. Не люблю я ее. То ли дело пиво. Голова как улей.

— Много мыслей?

— Нет, гудит как от тысячи пьяных пчел.

— Что‑то не видел я никогда пьяных пчел. Ни одной. Не то, что тысячу.

— А трезвых часто наблюдал? Так, чтоб с ульем? Со всей байдой. Изнутри. По–серьезному.

— Нет, — засмеялся Игорь. — Тоже не видел. Разве что по ящику. Но то, что мед не с фруктовых деревьев в виде варенья добывают, знаю. Вижу, тебя уже отпускает. Шутишь. Это нищак. Сейчас одиннадцать. Немного времени есть. Можешь еще, если надо, минут пять посидеть.

— Хохмы хохмами, а действительно немного легче. Пять минут это хорошо. Ты мне тут что за шнягу про Высшие силы пропарил?

— Какую? Ты чего, Виктор? — удивился Сека. — Ничего о Высших силах я тебе не говорил. Мы с тобой про валютник весь вечер базар вели. Сейчас берем тачку и обменник, ага…

— Обменник обменником, это я помню. Еще пару минут, и будем выдвигаться. Хотя, я помнится, возражал…

— Поначалу.

— Ну да, как раз поначалу. — Ключник покосился на Секу, но мысль развивать не стал. — Тачку, кстати, нашел?

— Да сколько угодно. Хоть двадцать.

— Не сомневался. Что их тут ходить выбирать? Под каждой девятиэтажкой по десять штук стоит. Про дела эти страшные, мистические…

— Мистические?

— Вот когда ты уже уходил, пропарил о том, что жрецы верховные не занимаются нами. Типа западло им…

— А, вспомнил. Боги слишком далеки от людей, что бы делать им добро или зло. Это?

— Точняк.

— Так это не я. Это Эпикур.

— А это кто еще такой?

— Это… — Сека взглянул на часы. — Вставай, по дороге расскажу. Это философ был такой. Древнегреческий.

— Философ ― это который много треплется, типа все объясняет…

— Да. Природу вещей. — Сека с сомнением взглянул на семенящего рядом Виктора, но продолжил: — Эпикур был, вообще, головастый мужик, и его феня звучит примерно так. Пей, гуляй, заботься о себе, чтоб все у тебя в жизни было в кайф, а остальное все побоку.

— Клево.

— Короче, мы с тобой, Виктор, чистейшей воды эпикурейцы.

— Кто? — Ключник остановился и непонимающе уставился на Игоря.

— Его последователи, — Сека потащил напарника дальше. — Он эту мульку как будто специально под правильных пацанов писал. Делать можно только то, что не в напряг.

— Все остальное в падлу…

— Примерно так. По уму все, короче, у него. Вон, смотри, в «кармане» у третьего подъезда последняя стоит, «Хонда». Видишь?

— «Прилюд»? Купе?

— Не знаю, какой прилет, но купе. Белая.

— Да, она. Белая. Модель «Хонда» — «Прилюд» называется. Видишь, Игорь, ты в машинах, я в философах… Все мы малехо чего‑то не догоняем.

— Ладно, специалист. Давай сюда свой «Привет». Мне‑то что? Хоть «Салют» называй, лишь бы ездила. На вид машина довольно приличная.

— Неплохой аппарат, — кивнул Ключник. — Постой здесь на шухере. Я моментом эту банку сковырну.

— Удачи. Аккуратно там…

— Не учи ученого, гражданин… философ.

Сека огляделся по сторонам. Неподалеку на скамейке бухали алкаши. Трое. Не страшно. Можно сказать — «свои». В смежный дом торопливым шагом шмыгнула женщина с хозяйственной сумкой. Поздновато для покупок. Уже перевалило за одиннадцать. Поэтому и торопится. Метрах в семидесяти прогуливалась парочка. Старо как мир. Он и она. Сека выразительно хмыкнул, представив диалог современных столичных влюбленных:

«- Как я люблю тебя, пупсик мой драгоценный! Что нам подарит твой папа на свадьбу?

— А я тебя еще больше люблю, мусик мой распрекрасный! С подарком все будет понятно сразу после того, как он переговорит на эту тему с твоими родителями. Нужна определенность. Все должно быть в соответствии с нормами. Паритет.

— Именно, так и не иначе! Как ты права! Нужная фишка. Как‑то надо решать с брачным контрактом любимая моя!

— Пойдем, так сейчас обычно делают все серьезные люди, по усредненной схеме делегирования полномочий, в соответствии…»

Развить мысль не удалось. Рядом затормозила машина. Сека от неожиданности вздрогнул. Это был Ключник. Из водительского окошка выглядывала его довольная и относительно трезвая физиономия:

— А? Каково? Это тебе не эпикуроеврейцами людей называть… Меньше двух минут и ― «колеса» наши. Садись.

— Нехило, Витя! «Эпикуроевреец!» — Игорь быстро обогнул капот и забрался на пассажирское сиденье. — Вперед.

— Есть полный вперед. — Ключник неторопливо вырулил к повороту и свернул в соседний двор.

Спустя несколько минут, направляемый указаниями Секи, Ключник припарковал «Хонду» в нужном месте.

— Вот то небольшое, отдельно стоящее здание, и есть обменник. Левее уже закрытого супермаркета.

— Вижу. И народ на улице вокруг… тоже вижу… Раз, два, три, четыре, пять, шесть… Шесть человек.

— Шестого можно не считать. Он уже сел в машину и трогается, — хохотнул Сека.

— Все тебе шуточки.

— А ты не перебивай. У меня все продумано. Только слушай и запоминай. Видишь, от дверей валютника до проезжей части метров восемь, не больше. Надо поставить машину…

— Понятно. На кратчайшее расстояние. — Протрезвевший Ключник начал снова нервничать. Сека предусмотрел и это: быстро оценив внутреннее напряжение Виктора, достал из внутреннего кармана курточки плоскую флягу и, открутив крышку, протянул напарнику:

— Точняк. Именно так ее надо и поставить. Хлебни.

— Му–у-у–у, — скривившись как от зубной боли, с негодованием закрутил головой Виктор. — Не хочу.

— Надо. Для конспирации. А то ты совсем не похож на пьяного. Как ты будешь на трезвом лице гримасы алкаша корчить?

— Да как‑нибудь, — попытался по инерции возражать Виктор, но флягу взял и нехотя приложил к губам.

— Пей, пей. — Сека подтолкнул донышко фляги вверх, и водка пошла в горло Ключника сплошным потоком. Рот полностью заполнился сорокоградусной жидкостью. Кадык заработал быстрее.

— Ты чего, Игорь? — Виктор, пару раз кашлянув, отдал флягу хозяину. — Чуть не захлебнулся.

— Ничего, ничего. Веселее будет. — Сека приложил горлышко к губам и с наслаждением допил остатки водки.

— Нашел веселье, — пробурчал Виктор, утираясь рукавом рубашки.

— Смотри дальше, — игнорируя его замечание, продолжал Сека. — Цирик прогуливается по залу, но базируется слева от входа. Здесь у него стоит кресло, в котором он отдыхает. А сама касса ― справа по ходу. За стеклом. Как везде. Мы заходим, немного кружим по залу…

— А если там кто‑то уже бабки меняет?

— Становимся в очередь, ждем. Хотя заходить будем в пустой обменник. Это мы отследим. — Сека с укоризной поглядел на напарника. — Еще из машины. Ты проходишь ближе к кассе, крутишь в руках двадцатку баксов и ждешь моего сигнала.