Сессия: Дневник преподавателя-взяточника - Игорь Данилевский

– Здравствуйте-здравствуйте-здрасте! – несутся поочередно навстречу мне приветствия девушек.

– Как дела? – интересуюсь я (в основном у Алены и Насти).

– Нормально. Как ваши? – спрашивают меня почти одновременно сестры. Улыбки у них все-таки очаровательны, думаю я в этот момент.

– Тоже ничего. Алена, у тебя – как? Всё готово?

– Да, почти, Игорь Владиславович. – Она лезет в нишу стола и, достав из нее свернутый в несколько раз тетрадный двойной листок, протягивает его мне. – Только Галимуллин не сдал, но его и не видно – он на занятиях почти не появляется; в четверг и пятницу его вообще не было. Он сам к вам, наверное, подходить будет; как обычно уж – скорее всего на допсессии.

– Ясно, Аленушка, спасибо. – Я убираю сверток в сумку. – Тогда скажи своим, что завтра в шесть у них будет зачет. Если сами придут, пускай собираются на первом этаже Д-корпуса, у зеркала. Ну, ты сама знаешь – их присутствие в принципе необязательно. Зачетки пускай тебе передадут только вовремя, и всё…

– Да, конечно, Игорь Владиславович.

– Ну, тогда – до завтра, Аленчик!

– До завтра, Игорь Владиславович!

– До свидания, девчонки! – говорю я на этот раз Насте и Лиле, замечая, что Настя поднялась со стула и, похоже, намерена выйти вслед за мной.

– До свидания! – дружно говорят они мне. Сестра Алены при этом продолжает двигаться к выходу.

– Настя, мы, кажись, вдвоем идем? – подмигиваю я ей. – Ну, пошли, прогуляемся – заодно поболтаем!

– Хорошо! – улыбается моя потенциально возможная супруга.

– Ладно, еще раз счастливо всем! – помахиваю я на прощание рукой и, приоткрыв дверь, пропускаю вперед Настю.

Мы выходим с ней в коридор. Я притрагиваюсь к ее локтю:

– Настюша! Я тебя слушаю, дорогая!

– Игорь Владиславович, я просто хотела пойти в другой деканат! – показывает она мне рукой в направлении лестницы.

– А! Я думал, что ты мне сказать что-то хотела!

– Нет! – смеется она.

Я смотрю на нее почти с нежностью. У меня до сих пор сохранилось чувство вины за позапрошлый год, когда я был ее научным руководителем, сделал ей всю расчетную часть диплома, а она на защите схлопотала тройку. Отчасти потому, что робко держалась (хотя разве могут по-другому держаться перед комиссией агнцы божьи и монастырские послушницы?), но в основном – из-за стервозности Дулкановой, узнавшей от своей бывшей старшей лаборантки и по совместительству – доверенного лица в финансовых вопросах, что я выполнил за Настю практически весь диплом. Это, к сожалению, нетрудно было разнюхать, ибо секретарша Дулкановой и Настя не просто работали в одном университете, но и учились в одной группе. Вероятно, Дулканова подумала, что я делаю это из-за денег, и решила мне таким образом испортить малину. На самом деле причина заключалась в моих чувствах к Насте, и хотя потом я не отказался принять от нее пять тысяч за сделанную работу, для нее скорее всего осталось тайной, что если бы она мне даже не заплатила ни копейки, я бы на нее за это не обиделся.

– Хорошо все-таки, что Дулканова потеряла свой пост, да? Так ей и надо! – вспоминаю я почему-то давний эпизод.

Настя кивает, и в этот момент мы с ней оба замечаем, что с лестницы в коридор завернула сама героиня нашего обсуждения.

– Ну, прям вообще: помянешь его, вот и оно! – тихо говорю я. – Настя прыскает в кулак. Через несколько секунд Дулканова уже рядом с нами.

– Здрасте! – приветствуем ее мы. Все-таки про деловую этику забывать не стоит.

– Здрасте, – отвечает эта мегера.

Иногда я поражаюсь не только тому, как облик человека не соответствует его сути (это-то как раз бывает чаще всего), но и полному совпадению внешней формы и внутреннего содержания. Дулканова внешне – это вариант «мымры» из «Служебного романа» в исполнении Фрейндлих, только с совсем уж безнадежно лошадиной челюстью и костлявым телом. Довершает сей букет матовый цвет кожи уродливого лица, что в совокупности создает идеальную иллюстрацию к народному выражению «Страшная, как смерть». Мы ждем, пока это лесное чудовище (хотя, конечно, гораздо лучше было бы сказать – уё…ище) пройдет мимо нас.

– Как твоя личная жизнь? – дождавшись, наконец, когда ходячий скелет под названием «моя бывшая заведующая» скроется за поворотом, игриво спрашиваю я Настёну. Впрочем, я подозреваю при этом, что никакой личной жизни у нее скорее всего нет. Она, следуя старинным представлениям о должном, наверняка ждет если и не принца на белом коне, то, во всяком случае, – человека, в которого она могла бы искренне влюбиться.

– Нормально, – отвечает она, но в ее голосе мне слышится прямо противоположное.

– А почему одета вся в черное? Ты знаешь, что это означает, по мнению психологов?

На ней и в самом деле, как это бывает чаще всего, черные брюки и черная водолазка.

– Что? – улыбается она, но как-то неуверенно.

– В условиях европейской или, как у нас, европеизированной культуры это означает, что женщина неудовлетворена своей сексуальной жизнью; подавляет свои настоящие сексуальные желания.

Она начинает смеяться, но у меня тут же возникает ощущение, что этот ее смех вовсе не так весел, как ей бы хотелось показать.

– Да-да! Они сидят где-то глубоко внутри неё, и она по каким-то объективным или субъективным причинам не может дать им выхода.

– Нет, Игорь Владиславович, у меня всё в порядке! – Она продолжает делать вид, что ей очень смешно.

– Ты замуж скоро собираешься, Насть? – задаю я ей провокационный вопрос.

– Ну, не знаю, – пожимает плечами она. – Может быть.

– По-моему, ты врешь, – леплю я ей откровенно, – но если ты говоришь правду, то мне очень жаль. Такие кадры, получается, от нас уходят!

Она снова смеется:

– Я еще пока никуда не ухожу, Игорь Владиславович!

– Ну, и слава Богу, Настюш! – Я похлопываю ее по локтю. – Ладно, я побежал. Рад, что увидел тебя. Пока, счастливо!

– Вам тоже счастливо!

Я смотрю на её длинные светло-русые волосы, глаза и улыбку, и в этот момент её образ мне кажется похожим на тот, что мог бы быть на картине «Княжна Ярославна благословляет князя Игоря».

Спустя несколько минут я оказываюсь в приемной проректора по учебной работе Иванова. Его брюнетистая секретарша Лера Фомичёва по совместительству – староста одной из моих групп. Она – приятная внешне, но худая до чрезвычайности мадемуазель (точнее, теперь уже мадам – с недавних пор замужем за выпускником нашего вуза). Впрочем, то, что у нее такое телосложение, меня не удивляет – Иванов сам для своего почти пятидесятилетнего возраста на редкость поджарый мужик, напоминающий легкоатлета, а такие «спортсмены» редко любят девиц с широкими бедрами и талией, равной их собственной.

– Я к вам сама подойду, Игорь Владиславович. Ближе к обеду. Вы где будете?

– Где-нибудь в «Г», – отвечаю я. – Ты мне дозвон сделай, я тебе эсэмэску сброшу с номером аудитории.

– Хорошо, – говорит она. На этом мы временно прощаемся. Я, как и обещал, перехожу в Г-корпус и спускаюсь на первый этаж, чтобы взять на вахте ключ от какой-нибудь комнаты. Во-первых, необходимо в спокойной обстановке все-таки пересчитать полученные деньги и, главное, отметить в своем рабочем журнале, кто на какие оценки претендует – не тащить же с собой написанные почерками старост «исходники» на зачет! Во-вторых, надо иметь удобное место встречи с «полномочными представительницами» дневного потока «ноль-шесть», первая из которых уже должна скоро подойти в университет.

Свободной оказывается аудитория Г-410. Захватив ключ, я уже начинаю делать первые шаги по лестнице, как в этот момент в сумке слышится звонок-оповещение о входящей эсэмэске. Вынимаю телефон, откидываю поблескивающую золотом крышку и читаю на экране: «Ст-МП-2-06».

«Проснулась, стерва!» – думаю я. Нажимаю на клавишу. Перед моими глазами оказывается текст без какого бы то ни было приветствия:

«Группа не хочет сдавать. Говорит, что слишком много учить. Вы где сейчас будете?»

Вот зараза! Сначала из ее группы ко мне подходят всякие шантажисты, а теперь еще выясняется, что эта свора вообще не хочет платить. Здесь что-то не так. Пока не буду отвечать, надо кое-с-кем переговорить.

Через минуту с небольшим я оказываюсь у четыреста десятой. Рядом с ней вижу, как всегда, пунктуальную старосту группы МП-1-06 Юлю Нечаеву.

– Здравствуйте, Игорь Владиславович! – кивает мне она.

– Здравствуйте, Юля. Как у вас дела?

– Да ничего, нормально.

Я открываю дверь и, пропустив вперед эту хрупкую блондинку, посылаю ей вслед кодовый вопрос:

– У вас полный боекомплект или как?

– В принципе да, – отвечает она.

Я запираю дверь, оставляя ключ в замке. Мы проходим к преподавательскому столу, Нечаева садится за парту напротив и, достав из сумки сложенный пополам одинарный лист тетрадной бумаги, протягивает его мне:

– Это список, Игорь Владиславович. Посмотрите пока!