Не ложись поздно - Р. Стайн

— Надеюсь, вас это не слишком затруднит, — мягко произнес Ривера, — но я хотел бы знать, нельзя ли мне быстро взглянуть на ваш подвал.

Почему он с ней так обходителен? Она держит в подвале безобразных, отвратительных МОНСТРОВ!

Элис приложила руку к горлу. Глаза ее широко раскрылись от удивления.

— Мой подвал?

Первоклассная актриса, подумала я. Разыгрывает из себя саму невинность.

— Вы хотите осмотреть мой подвал? — спросила она. — А что, с ним что-то не так?

— Надеюсь, что нет, — отвечал Ривера, сверля меня взглядом.

Я попятилась к двери гостиной, крепко скрестив на груди руки. В ногах ощущалась слабость и дрожь. Я показала на заднюю стену коридора:

— Лестница в подвал там.

— Вы знаете, у меня и ордера-то нет… — смущенно произнес Ривера.

— Не беспокойтесь. — Элис пересекла комнату. — Я не представляю, какие проблемы могли возникнуть с моим подвалом, офицер. Говорите, вы получили сообщение?

Ривера кивнул.

— Так вы разрешите мне посмотреть внизу?

Элис отворила дверь.

— Прошу. Никаких проблем. — Она зажгла в подвале свет.

Топоча тяжелыми бутсами по узким ступенькам, Ривера начал спускаться в подвал. Элис попыталась было преградить мне дорогу. Ясное дело, ей хотелось спросить меня, что происходит.

Но я протиснулась мимо нее на лестницу и последовала за Риверой. Преодолев две трети пути, я остановилась и огляделась по сторонам. Увидела видавший виды диван, покрытый простыней, стопку старых журналов и несколько разнокалиберных картонных коробок у стены.

Стоя посреди подвала, Ривера повернулся ко мне и грозно сдвинул брови:

— Ну?

Я отвернулась. Я не могла смотреть ему в лицо.

Боже мой. Боже мой.

Подвал опустел. Ни клеток. Ни тварей.

Потом, между двумя коробками, я заметила пару горящих глаз, взирающих на меня.

— Там! — закричала я и показала рукой.

И охнула, когда из-за картонок горделиво выступил огромный, серый с белым кот. Он выгнул спину, потянулся и сладко зевнул. Его глаза светились бледно-зеленым светом.

— Мистер Пушиш! — воскликнула Элис. — А я тебя повсюду ищу!

Элис подхватила кота на руки и обняла его.

— Плохой мальчик, внизу прятался. — Она повернулась к Ривере. — Мы закончили?

Он кивнул.

— Да. Благодарю вас. Я ценю вашу готовность сотрудничать. — А сам глаз не сводил с меня. Я знала, что он думает: ты сумасшедшая, Лиза.

Я первой поспешила наверх, чтобы не пришлось разбираться с Элис. Как ей это все объяснить? Я не сомневалась, что она расскажет обо всем Бренде. Теперь я как пить дать вылечу с работы.

На улице Ривера похлопал меня по плечу, но выражение его лица оставалось весьма недружелюбным.

— Не знаю, что и сказать, Лиза, — проговорил он, понизив голос почти до шепота. — Ты регулярно посещаешь врача?

Я кивнула.

— Не хочу показаться невежливым, — произнес он, глядя мне в глаза, — но у меня два убийства, и я не могу растрачивать на тебя свое время.

Ответить он мне не дал. Широким шагом направился он через лужайку к патрульной машине. И всю дорогу качал головой.

Он думает, что я чокнутая.

— Но я не чокнутая, — пробормотала я себе под нос. Эти несчастные создания были настоящими. В доказательство у меня до сих пор оставалась красная отметина на запястье.

Ну почему я не показала ее капитану Ривере? Впрочем, он бы, наверное, все равно не поверил, что это сделало чудовище. А уж теперь-то он и вовсе не поверит ни единому моему слову.

Но я знала, что не сумасшедшая. Также я знала, что монстры в клетках были настоящими.

Неужели Элис видела, как я спускалась в подвал? И потому нашла способ куда-то их быстренько переместить?

Вслед за этими тревожными мыслями возникла еще одна: каким боком причастен к этому Нейт? Если они с Брендой в родстве, значит, Элис он тоже приходится родственником. Но какова связь между Нейтом и этими тремя обезображенными существами?

Я нисколько не сомневалась, что именно Нейт стоит за двумя варварскими убийствами. Он постоянно писал и названивал, однако до сих пор мне удавалось его избегать.

Голова пошла кругом от замешательства. Раньше мне казалось, что я волнуюсь за Нейта, но теперь я поняла, что до ужаса боюсь его самого. Я была уверена, что его коллекция ужасов — не просто хобби. Для него это — реальность.

Когда автомобиль Риверы отъехал от тротуара, я вдруг вспомнила о Гарри.

Я обещала ему, что вернусь через пять минут. А сама отсутствовала больше пятнадцати.

Элис окликнула меня с крыльца, но я сделала вид, будто не слышу, и бросилась бежать. Несколькими минутами позже я влетела на кухню, зовя Гарри:

— Ты в порядке? Гарри? Все хорошо?

Напрасно я тревожилась. Он сидел в мерцающем свете экрана, не отрывая глаз от игры. Я упала в ближайшее кресло, задыхаясь после быстрого бега.

— Куда ты ходила? — поинтересовался он, не сводя глаз с экрана.

— Да так, к Элис, — ответила я. — Ты знаешь, что у тебя будет растяжение связок, если будешь играть так долго? Большие пальцы посинеют.

Он засмеялся.

— Не думаю.

— Ладно, время позднее, — сказала я, встав между ним и экраном. — Извини, дружок, но пора за домашку.

Он положил джойстик.

— Помнишь? Ты сказала, что я могу лечь поздно!

— Помню, — сказала я, потрепав его по плечу. — Но это плохая идея. Если твоя мама узнает…

— Ты ОБЕЩАЛА! — закричал он. — Ты же ОБЕЩАЛА! — В его голосе звучала искренняя обида, обида за то, что я могу нарушить обещание.

— Ты прав, — сказала я, попятившись. — Раз обещала, так обещала. Можешь лечь попозже.

На это он расплылся в улыбке. Когда он вот так улыбался, на щеках его проступали очаровательнейшие ямочки. Он обнял меня за талию.

— Прекрати! Слишком сильно! Слишком сильно! — закричала я, отцепляя от себя его руки.

Он засмеялся.

— Я сильный.

— Как тебе удается быть таким милым? — спросила я.

— Тренируюсь!

Его ответ застал меня врасплох, и я буквально взорвалась хохотом. И вот уже мы оба покатывались со смеху. До чего глупый ответ!

Мы положили на кухонный стол его тетрадку по математике, и я помогла ему решить нескольких задачек. В сущности, помощь ему особо-то и не требовалась. Он был очень умен и превосходно разбирался в математике.

Для меня же математика — сплошная головная боль. Думаю, у меня попросту неподходящий, не логический склад ума. Я хорошая ученица. Учеба дается мне без труда. И только на математике мне приходится ломать голову только лишь для того, чтобы не отставать от остальных.

После математики ему надлежало прочесть рассказ с вопросами в конце. Сидя напротив, я смотрела, как он читает. Сосредоточенность у него была поразительная. Он не отрывал глаз от страницы, пока рассказ не закончился.

Разобравшись с его домашним заданием, я приготовила огромную миску попкорна, и мы уселись в гостиной смотреть диснеевский мультик по каналу «Netflix». Во время мультика Гарри смеялся и хлопал в ладоши. Подпрыгивал на месте. Казалось, чем более позднее время, тем оживленнее он становился.

Я не могла сосредоточиться на мультфильме. Каждый звук, каждое потрескивание или поскрипывание старого дома заставляли меня подскакивать. А взгляд мой все время блуждал по вершине лестницы, где в прошлый раз я видела зеленоликого демона.

Время от времени я поглядывала на телефон. Не собирается ли Нейт посетить нас и этим вечером?

— Перестань подпрыгивать, — попросила я, притянув Гарри к себе. — У меня от тебя морская болезнь.

Он засмеялся. Потом взял пульт и поставил мультфильм на паузу. Он повернулся ко мне с широко раскрытыми глазами, приоткрытый рот растянулся в довольной усмешке.

— Я люблю не спать допоздна, Лиза.

— Это не слишком хорошая идея, — сказала я. — Ты втянешь меня в неприятности, Гарри.

— Я люблю не спать допоздна, — повторил он, и глаза его внезапно засияли каким-то сверхъестественным светом. — Знаешь, почему я так это люблю?

— Почему? — спросила я.

— Потому что тогда я преображаюсь. А это так весело…

Я уставилась в растерянности:

— Преображаешься? — спросила я. — Что значит — преображаешься?

— Смотри, — молвил он. Он поднялся на ноги. Повернулся ко мне лицом. Его усмешка пропала. Он издал тихое ворчание. Позади него, с пламенем, рвущимся из ноздрей, застыл на экране мультяшный дракон.

Гарри отступил на шаг. Глаза его закатились, оставив на виду одни белки.

Я встревоженно ахнула.

— Гарри, что ты делаешь?! — воскликнула я.

— Преображаюсь, — прошептал он. Его волосы втянулись в голову. В мгновение ока. Волосы исчезли, а вместо них из черепа пробилась полоса густого черного меха, разделив скальп точно посередине.