Охотники за луной. Противостояние - Екатерина Азарова

Жизнь за жизнь. Я освобожу того, кого Карризи планирует принести в жертву, а за это попрошу доставить меня в их земли, откуда найду способ выбраться обратно в Антарию или в Алеар. Впрочем, а ведь выход не надо и искать! Благодаря Алену и его урокам, в памяти услужливо всплыла и карта мира. Галгария граничит с Халлеей. Я видела горы вдалеке, когда мы высаживались на берег. Это единственный горный хребет в этой части материка, если я не ошибаюсь, так что, однозначно, храм, где мы находимся, как раз в том месте, где Халифат граничит с Халлеей. За ней — Дентария… Мне нужно будет только добраться до Хартанаса, в котором я, несомненно, найду одно из представительств торговой империи Валара Сефера. Они просто обязаны помочь будущей жене его сына… Марк ненавидит меня, но его отец… Он не откажется получить меня в должницы, чтобы осуществить то, о чем мечтает. Но, с этим долгом я буду разбираться потом, а пока, надо найти того или ту, кто поможет мне сбежать! Вот только у меня совершенно нет времени обдумывать каждый шаг…

Весь вечер просидев у окна, я выяснила с какой периодичностью стражники храма обходят территорию и, дождавшись нужного момента, выбралась через окно на улицу. Платье мешалось, и я с грустью вспомнила мою одежду в Антарии.

Восстановив с памяти все, что мне когда-либо говорил Брайс, я двигалась, как неоднократно демонстрировала Лиса, и смогла не только вспомнить дорогу до малейшего поворота, но и остаться незамеченной.

Открыла тяжелую дверь и во второй раз спустилась по лестнице к озеру. Глаза постепенно привыкли к темноте и мерцанию маурита, когда я до минимума выключила горелку в светильнике. Немного времени на то, чтобы сориентироваться, и я начала обследовать пещеры, которые примыкали к той, где и находилось озеро с водой. В первом проходе действительно оказались кладовые, наполненные припасами. Я вернулась обратно и пошла в сторону второго прохода. Он закончился тупиком, и когда я вновь оказалось у озера, то порядком пала духом. Сев на камень, в том самом месте, где разговаривала с Ольесой, я сосредоточилась и прислушалась, в надежде вновь уловить тот стон, который мне почудился днем. Долгое время ничего не происходило, но потом… Я снова услышала его. Повернула голову по направлению звука, дождалась еще одного и решительно двинулась в ту сторону.

Мне пришлось еще некоторое время поплутать, прежде чем нос уловил еще и запах. Даже не так… Вонь! Кровь и боль, пот и грязь, затхлость и запах испражнений. Прикрыв рот и нос ладонью, чтобы хоть немного избавиться от накатившего чувства тошноты, я решительно прошла дальше и набрела на ниши в скалах, закрытые решетками. Оставалось только похвалить себя, потому что догадалась захватить лишнюю одежду, на тот случай, если меня обнаружат. В этом случае я смогу отговориться тем, что захотела искупаться и сошлюсь на незнание законов храма. Но и поругать себя стоило, потому как я не проверила масло в светильнике, а его оставалось чуть на дне. Но, не возвращаться же обратно. Быстро прислушавшись и осмотревшись по сторонам и не обнаружив ничего, я начала проверять камеры. Они все оказались свободны, но я двигалась вперед, пока не обнаружила в одной из них тело, лежащее на каменном полу. На первый взгляд было непонятно, мужчина это или женщина, слишком грязным и избитым выглядело обнаженное тело, а волосы были обрезаны. И только легкие стоны, периодически срывающиеся с губ, говорили о том, что это не труп.

— Эй, — тихо позвала я, заодно осматривая замок и пытаясь понять, как его можно открыть. — Ты меня слышишь?

Узник пошевелился и повернулся ко мне. Точнее, повернулась, потому что это была именно женщина. Избитая, измученная и грязная, но женщина. Ее глаза засветились и сверкнули в слабом мерцании лампы, и пленница тут же отвернулась.

— Ты говорить можешь? — спросила, подходя вплотную к решетке, о чем сразу же пожалела, ибо женщина в одно движение оказалась рядом с ней, а ее рука обхватила мое горло и сжала так, что я успела прохрипеть, прежде чем у меня не закончился воздух:

— Я пришла помочь…

— Жрица и помочь? — усмехнулась узница, но хватку немного ослабила, а может, у нее просто закончились силы, потраченные на бросок.

— Я не жрица, — просипела я. — Я такая же пленница, только в другом качестве.

— Ну-ну. А красное платье на тебя надели в качестве робы и кормили отменно, судя по твоему довольно-таки цветущему внешнему виду… — женщина запнулась и прикрыла глаза, кусая губы, видно от нового приступа боли.

— Ты оборотень? — спросила, смотря ей в глаза, хотя перед моими уже все начало расплываться.

— Какая догадливая, — зло бросила она.

— Ты хочешь выбраться? — спросила я, чувствуя, что вот-вот потеряю сознание.

А узница вдруг удивленно на меня посмотрела и принюхалась. Поводила носом, словно не веря сама себе, и замотала головой, тря пальцами нос, и снова принюхалась…

— Не может быть, — прошептала она. — Но что-то в тебе есть такое, родное… Ты из наших?

— Нет, — покачала я головой. — Но, моя подруга — лиса. И как-то я пила зелье с ее кровью, но по идее, от него не должно было остаться и следа. А кто ты?

— Ничего не чувствую, — едва не заплакала узница, не обращая внимания на вопрос, отпуская мою шею и кулем оседая на пол, держась за решетку. — Проклятый маурит…

— Лисичка говорила, что он отбивает вам нюх, — тихо сказала я. — Ты не ответила, ты хочешь выбраться?

— Что тебе с этого? — с горечью усмехнулась она.

— А мне нужно то же самое, — призналась я. — Предлагаю сделку. Я вызволяю тебя из застенков, пока не знаю как, но придумаю. А ты берешь меня с собой.

— Я не настолько наивна. Жрица решила проникнуть в запретные для вас территории и уничтожить мой клан изнутри? Ты держишь меня за дуру?

— Нет. Но, мы приехали сегодня, и среди вернувшихся служителей храма, один из жрецов — мужчина. Насколько я успела понять, они приносят вас в жертву, чтобы получить силу. Так что, ты или доверишься мне и мы сбежим, либо… На раздумья у тебя день, может чуть больше. Я не знаю, когда он будет готов к убийству, — наконец, отдышалась я. — Я приду завтра, и ты скажешь мне свое решение.

Узница ничего мне не ответила, так что мне ничего не оставалось, как вернуться обратно к себе в комнаты и надеяться, что мое путешествие осталось незамеченным.

Все следующее утро я пыталась понять, как можно открыть замки камеры. К обеду осознала, что шансов у меня просто-напросто нет. А потом… боги видно вновь повернулись ко мне лицом, хотя я и не поняла это вначале. Как и обещала Ольеса, мне приказали присоединиться к послушницам, которые работали на кухне. Ими руководили жрицы, видимо того самого четвертого круга, которые и отвечали за пополнение припасов и приготовление еды.

Меня проводили на кухню, которая находилась еще в одном отдельно стоящем одноэтажном здании на территории комплекса. Несколько коротких предложений на галгарском о том, чем я буду заниматься, а потом передо мной поставили огромную корзину, доверху наполненную тушками птиц, и приказали все это дело ощипывать. Немного напрягла память, вспомнила, как это делали Мири с Ваоном, и принялась за дело. Сначала неумело, но потом, руки словно начали работать отдельно от разума…

Прислушивалась к негромким разговорам, благо в изучении галгарского я продвинулась, наблюдала за отточенными и ловкими движениями женщин, и разглядывала их. Я уже поняла, что жрицы с гордостью носят алые и оранжевые покрывала, а послушницы — особым образом сплетенные волосы. Все это разум подмечал машинально, но когда представился удобный случай, и на меня перестали обращать внимания, сделала то, что хотела — припрятала в складках одежды нож, утащенный с другого стола. Копируя поведение жриц, продолжала с тем же равнодушным видом чистить птиц, но стоило на кухню зайти Карризи, как мое сердце забилось от ужаса.

Все присутствующие тут же склонились в низком поклоне, а послушницы и вовсе пали ниц, побросав все дела. Я поступила так же, стараясь не выделяться среди остальных. И только одна приветствовала его легким поклоном головы, что подтвердило мои предположения о ее статусе жрицы третьего круга. Хотя, это я заподозрила немного раньше, когда заметила отношение к ней остальных и, по тому, как она отдавала приказания находящимся на кухне, но сама ничего не делала.

В белых одеждах, так похожих на платья жриц по покрою, и красным тюрбаном на голове, Карризи недовольно пересек все помещение, не обращая внимания на остальных, и остановился перед жрицей третьего круга. Он бросил на стол перед ней связку ключей и раздраженно приказал.

— Я же сказал помыть это! Или ты хочешь, чтобы жертвенный нож вместе с кровью, выплеснул на святой алтарь и всю ту грязь, что собиралась на этом больше месяца?

— Мы ждали вашего распоряжения, господин, — ровно заметила она.