Так и будет? - Илья Першин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пьер обомлел от шока одновременно с радостью. У него было столько вопросов в голове, что ему казалось, если он заговорит, то произнесет несуразицу из десятка вопросов одновременно. Он стоял молча, смотря на Савелия, боясь побеспокоить его в том состоянии, в котором он пребывал.
В этот момент глаза Савелия доплыли по кабриолету, остановились на Пьере и полностью раскрылись с четко выраженной мыслью.
— Пьер? Ты? — тихим голосом спросил Сава.
— Я, Сава. Здравствуй! — тихо, но эмоционально ответил Пьер.
— Привет, Пьер.
Сава глубоко вздохнул и закрыл глаза. Пьеру показалось, что Саве то ли нехорошо, то ли он находится в довольно необычном состоянии. Он точно не понимал, что ему сделать, поэтому стоял, как истукан.
Сава резко открыл глаза и спросил своим обычным голосом:
— А что ты здесь делаешь? Какими судьбами? Заходи, на пороге не стой!
Он спрыгнул с постамента, и они крепко пожали руки. Пьер смотрел на Саву, как на явившуюся миру тайну вселенной. Сава был безумно рад встрече, но был более спокоен.
— Я нашел тебя, Сава! Нашел! — эмоционально говорил Пьер.
— А я и не сомневался, Пьер, — заулыбался Сава — ты вообще единственный человек, в ком я никогда не сомневался. Я знал, что ты будешь меня искать и найдешь. Живого или… Ну, впрочем, пойдем пройдемся, поговорим, а то у меня даже присесть толком негде.
— Пошли! На берег? — быстро ответил Пьер.
— Нет, в горы!
Они поднялись на плато горы, и присели на него, вытянув вниз ноги на склон.
— Вид необыкновенный, правда? — спросил Сава.
— Да. Вид то, что надо. — отрывисто от усталости ответил Пьер.
— Дыши глубже, выдыхай дольше — поможет.
Пьер последовал совету, и его дыхание через полминуты пришло в норму.
— Пьер, — начал Сава, смотря вдаль на море — давай я тебе сам все расскажу. Я догадываюсь, что вопросов у тебя куча, и даже могу их предсказать.
— Ты даже не представляешь сколько. Я и сам не представляю.
Сава глубоко вдохнул и продолжил:
— В начале было слово… — он, улыбнувшись, бросил взгляд на Пьера.
Оба громко заржали так, что их слышно было даже на подступах горы…
Глава 27. С пятнадцатого
После победоносной атаки на антигосударственную ячейку, войска двинулись к главному штабу, откуда их должны расформировать по местам пребывания. Савелий сутуло шел в толпе, постоянно озираясь в поисках Тафьева. Руки, держащие автомат Ригерта, дрожали как у немощного старика. Ему уже не было страшно от войны или радостно от победы, ему было никак.
Дойдя до расположения в генштабе, он зашел привести себя в порядок перед посещением «высоких кабинетов», где будут оглашены поздравления и дальнейшая судьба. В душном сортире, совершенно непохожем на клозеты Центрального округа, он открыл проржавевший кран, откуда полилась тепло-горячая коричневатая вода.
Отмыв кое-как лицо и руки от слоев песка и пыли, он посмотрел на себя в зеркало, выискивая недочеты для представительской внешности. Вероятно, именно это и было последней каплей для его психики и мировоззрения. В зеркале он увидел не себя, а худого запыленного сутулого старика — слишком тяжело для него дались тяготы и лишения. Он смотрел в зеркало и пытался представить себя в пиджаке, лакированных туфлях и с золотыми часами на руке. Это бы выглядело так смешно и нелепо, что он тотчас отбросил эти мысли.
— Юго-восточный округ. Следующий! — громко скомандовал военрук, протягивая Савелию военный билет и счетчик.
— Господин военрук, так я с Центрального. — ответил Сава.
— Сам как-нибудь. Только смежные округа. — отрывисто ответил военрук.
С момента выдачи ему билета до момента высадки на приграничной территории Юго-восточного округа прошло не больше пяти часов. В неопрятной затасканной форме, пыльных сапогах и с растерянным взглядом он стоял на вокзале, пытаясь увидеть хоть одно знакомое лицо. Его «братьев по окопу» встречали семьи, дети и родители. Радовались и плакали. А Саву на вокзале встречала только его родная Великая Экономика…
Хорошо, что у него были деньги на счетчике и хоть какое-то понимание, что ему нужен центральный вокзал. Он взял первое же такси и отправился туда. По военному билету он мог перемещаться по всему Единому Государству беспрепятственно до приказа об отмене привилегий. По слухам, давалось чуть-ли не полгода на осваивание после войны.
15 июня, вечер, вокзал, льготный билет, поезд по Центрального округа, опять такси… Сава стоял на пороге своей просторной, хорошо обставленной квартиры и не знал, куда себя деть. Он так надеялся, что почувствует облегчение или что-то вроде того, когда приедет домой. Но этого не произошло. Он чувствовал себя чужим, промокшим котом, который пытается урвать кусок колбасы со стола. Спустя неделю скитаний в четырех стенах и на ближайших улицах. Он даже хотел позвонить Пьеру, которому он бы доверил свое состояние без раздумий, но почему-то не осмелился. На улицах Сава наивно заглядывал прохожим в глаза, как будто спрашивая совета «Что ему делать». Юридически, на бумаге, он был не просто своим, а одним из лучших частичек огромного Экономического общества — он обладал ценными знаниями, накоплениями, вещами, украшениями, поклонялся Субботам и многое-многое другое, что делало его одним из лучших. Но по факту, он сам перестал осознавать ценность этих накоплений. Единственное мерило — это его силы, которые он потратил на квартиру-машину. Эти все вещи показывали всем остальным и ему самому, сколько он в номинале всего сделал для Великой Экономики.
Сейчас же, ему нужна хоть одна рука, которая втянет его обратно в густой поток Родуена. Почему бы ему просто не пойти на работу — сложно. Он, ведь, статусом своим дорожил больше, чем кабриолетом. Он осознавал, что был ударником и передовиком, а сейчас он, потасканный и голодный, придет таким в офис, повключается в процесс неделю-две, а потом его заменит более активный и адаптированный к нынешним реалиям сотрудник. Если еще не заменил…
Да, доля эгоизма в рассуждениях Савы была безусловно — он и статусом дорожил, и вернуться хотел. Хотел, чтобы все резко стало так, как и было — запрыгнуть на волну, но не знал за какой хвост волны ему зацепиться. Через мгновение, как бы срываясь, он хотел все бросить и уехать. В итоге, через пару недель он последний раз закрыл свою квартиру ключом и пошел в отделение Мохэк номер 329ЦО, чтобы заложить квартиру на счет Государства за Родуены. Он бы мог
