Небоскребы магов - Гай Орловский

Наконец стало так тесно, что коней пришлось оставить, привязав к корням, а сами протиснулись навстречу все более громкому прибою.

Море открылось во всей исполинской красе, бескрайнее, сине-зеленое, что медленно становится оранжевым, как кипящее золото, мне даже не обязательно поднимать голову, чтобы увидеть, какое вышло солнце.

Волны катятся с величественной неспешностью, но Фицрой зябко передернул плечами.

— Красота, — сообщил он, — но страшноватая красота… Не представлял столько воды! С крыши твоего замка хоть и видно больше, но вот так страшнее…

— Зрительно? — подсказал я. — Ощущательно?…

— Нуда…

— Я тоже не морской человек, — признался я, — но когда мы с тобой поплывем открывать новые острова и материки, будем вспоминать этот момент…

Он посмотрел на меня дикими глазами.

— У тебя шуточки, глерд!.. Да я и по щиколотку не войду здесь в воду, если не буду держаться за дерево!

Я засмеялся.

— Топаем обратно. Пока наших коней не сперли. Увидели достаточно.

— Достаточно для чего? — спросил он.

— Да так, — ответил я. — Бухта совершенно скрытая, надо же! Так заросла, что даже и не знаю…

— А олень ушел, — сказал он со вздохом. — Наверное, уплыл, гад. Бывают олени водоплавающие?

— Здесь тихая вода, — напомнил я, — как в озере. И пресная, иначе деревья не росли бы такими гигантами. Река заполняет залив своими водами, а те потом выходят на морской простор.

Он сказал мне в спину:

— Теперь ночь не засну. Нужно будет среди твоих служанок выбрать самую толстую. Почему-то на толстой засыпаю лучше всего.

— Сказал бы хоть из культурности про красивую.

— Так я ж и сказал! Разве толстые не самые красивые? А красивые не толстые?… Какието у тебя странные в таком простом деле взгляды.

— Возвращаемся к своим баранам, — сказал я, отмахнулся, — к коням! Лезут всякие готовые крылатости, кто их просит…

Насчет бухты сразу же закопошились всякие мысли, даже идеи, но, как я помню по карте, моим соседом является герцог Руммель, а черта между нашими владениями проходит по естественной границе, реке. И, понятно, по этой бухте.

С одной стороны, вроде бы удобно, бухточка врезается в сушу довольно глубоко, так что служит как бы естественным водоразделом между двумя хозяйствами, плюс речушка, по ней в давние времена и проведена граница.

У герцога Руммеля обширные владения, но сам он, как я слышал в королевском дворце, находится в стадии упадка, длительного и затяжного. И конца не видно, хотя что это я, оборот речи такой, на самом деле конец очевиден: полное разорение и распродажа по частям как земель, так и самих угодий.

— Жаль только, — сказал я задумчиво, — что граница между нашими владениями проходит по этому заливу.

Фицрой спросил заинтересованно:

— Что ты задумал?… Это же естественная граница! А дальше по речушке…

— Есть идея, — признался я. — Но для нее лучше, чтобы весь залив был моим. Знаешь, надо встретиться с хозяином этих земель. Вдруг Что-то удастся как-то решить. Он мне уступит эту никому не нужную воду, а я ему, к примеру, клок плодородной земли.

Он поморщился.

— Невыгодная сделка… если вот так посмотреть. Но ты же задумал обмануть его по-крупному?

— По очень крупному, — подтвердил я. — И не только его.

Он воскликнул:

— Вот это понимаю! Всегда считал тебя мошенником высшего полета. Едем к Слейну Келли, как и собирались!.. Он хороший купец, глава гильдии овцеводов, у него две дочки и семь водяных мельниц…

Я изумился:

— Где ты все это узнал?

Он сообщил покровительственно:

— Общаться нужно не только с королями. Простой народ знает такое, что королям и не снилось… Особенно подробности о жене короля, его дочках.

— Еще бы, — ответил я. — Знаю, о чем ты в первую очередь спрашивал.

Он расхохотался.

— Я же умница и красавец!

— Знаешь, — сказал я, — умница и красавец, езжай и щупай служанок Слейна Келли или возвращайся в Медвежий Коготь, а я, раз уж мы на границе с владениями герцога, заеду к нему в гости. С соседями нужно крепить отношения, верно?

— Еще как, — согласился он. — Но не упейся слишком уж, а то с коня упадешь.

— Обещаю, — ответил я, — а ты пока там похозяйствуй, если я где что недосмотрел. У меня это запросто.

Он хохотнул.

— А ты отлучишься? Не удалось навязать мне замок в глердстве Остеранском, так тут новое?… А ты куда?

— На ту сторону залива, — ответил я.

Кони и не заметили наше отсутствие, с аппетитом объедают сочные молодые побеги, витамины всем нужны, я поднялся в седло, Фицрой лихо вскочил еще раньше, крикнул:

— Удачи!

— Пошел, — ответил я.

Он гикнул и послал коня в красивый галоп, уже забыв про оленя с вот такими рогами.

Я поднялся в седло, из головы не идет эта потаенная бухта и особенно та ее особенность, что вход со стороны моря полностью перекрыт ветвями огромных деревьев, даже не знаю, что за порода, Что-то вроде помеси бабоеба с мангровыми зарослями, во всяком случае, со стороны моря увидеть проход абсолютно невозможно.

Вообще, мелькнула мысль, место настолько дикое, что если увижу тираннозавров и стегоцефалов, ничуть не удивлюсь.

Когда вдали показалась красная крыша замка герцога Руммеля, на западе небо уже красиво и страшно полыхало оранжевым огнем, что медленно переходит в изумрудно-зеленый. Я все еще не могу разобраться, при каких солнцах и в каком случае происходит такое странное наложение цветов, да и, если честно, не заморачиваюсь, а принимаю все, как и весь народ, привычно и равнодушно.

Дорога пошла вниз, замок скрылся, некоторое время конь свободно несся среди приземистых зеленых холмов, потом деревья расступились, на очищенном от деревьев пространстве красиво смотрится подсвеченный заходящими солнцами замок герцога.

Вообще-то вблизи понятно, это даже не замок, а добротное поместье, огромное, роскошное и немножко безалаберное: даже я поставил бы пристройки удачнее.

Строители предпочли расположить замок или поместье в уютной долине, хотя здесь достаточно и высоких холмов. Вообще-то когда-то было замком, вижу, но потом перестраивалось и, главное, пристраивались разные помещения, так что сейчас просто огромная роскошная усадьба. Герцог удобства ценит выше безопасности или же просто на все махнул рукой.

Правда, сразу за хозяйственными постройками красиво и гордо вздымается высоченная башня, тонкая, как игла, с небольшой тыковкой на вершине, едва ли намного вместительнее матросского клотика, но видно оттуда, полагаю, даже края земель ближайших соседей.

Дороги неплохие, чувствуется, что за ними присматривают, ямы засыпают, ручьи отводят в сторону, поля в порядке, скот пасется тучный, коровы с выменем до земли, а овцы покрыли склон холма слева от дороги так, что травы не видно.

Подъезжая ближе, рассмотрел, что главное здание раскинулось широко и вольно, а по бокам еще и крылья в виде добротных домиков, соединенные с облагороженным донжоном длинными изящными верандами.

Само поместье расположилось посреди огромного сада, хотя деревья благоразумно держатся на расстоянии, потому что вокруг главного здания земля выложена отесанным булыжником настолько плотно, что кажется исполинской плитой, расчерченной на квадратики.

Я остановил коня перед невысокой кирпичной стеной, что продолжилась ввысь уже металлическими прутьями с недобро блестящими острыми кончиками. Ворота из плотных досок скреплены металлическими полосами так часто, что дерева почти и не видно.

С высоты седла я увидел по ту сторону ухаживающих за цветами садовников, гаркнул:

— Эй там, морды!.. А ну быстро отворить ворота!

Оба вздрогнули и бросились отворять, и только когда я въехал, один опомнился и спросил робко:

— А вы кто… будете?

— Сосед, — ответил я небрежно. — К герцогу знакомиться. Запоминайте! И чтоб двери открывали загодя.

Они поспешно поклонились.

— Да, высокий глерд. Вы глерд Куланер или… глерд Тернере?

— Глерд Юджин, — сказал я высокомерно. — А Куланера и прочих забудьте. Их больше нет. Среди живых. Сметены прогрессом и гуманизмом.

Перед домом двое рабочих поливают из леек цветы, в сторонке конюх гоняет на длинном поводе коня по кругу, но меня первым заметил с крыльца толстенький человечек в ярком костюме домашнего слуги, поспешил навстречу.

— Глерд?

Я сказал покровительственно:

— Глерд Юджин, хозяин земли Медвежий Коготь ваш сосед. Прибыл познакомиться с теми, чья земл* трется боком о мои владения… Ха-ха-ха!., чешется, на верное. Хозяин дома?

Он ответил с заминкой:

— Герцог изволил отбыть на мельницу, там сейчас меняют жернова, он в таком случае всегда присутствует и… руководит.