Что это за игра? - Дженнифер Доусон

Грейси казалось, что она умрет, рассыплется на части и никогда не станет снова целой. Джеймс застонал, и она почувствовала своей плотью вибрацию от этого звука. Его пальцы ворвались внутрь, сначала один, потом два. Он нажал на ее точку G. Грейси издала низкий мяукающий звук. Как животное. Как кошка в течке. Джеймс массировал эту точку ритмичными круговыми движениями. Идеальный, совершенный ритм. Ее бедра содрогнулись. Ее тело выгнулось и, казалось, запело. Внутри нее нарастал новый оргазм, такой мощный, что он грозил поглотить ее.

– Джеймс! – выкрикнула Грейси. Ее руки бессильно упали по бокам, и она стала инстинктивно двигаться под его руками и ртом, словно ею овладел какой-то демон. – Джеймс, пожалуйста! О боже! Я не могу это терпеть!

В ответ он увеличил скорость, движения его пальцев стали сильнее, губы стали тверже, язык – быстрее. Движения его пальцев раздували в ней неистовое пламя. Пружина желания сворачивалась туже. Еще туже. И еще туже. И наступил взрыв. Оргазм был таким сильным, что Грейси потеряла чувство времени, все ее тело содрогалось, горячая влага стекала по ее бедрам. Она тряслась, как в беспамятстве, беспомощная и неспособная делать ничто другое, кроме как качаться на волнах блаженства, которым управляли безжалостные пальцы и рот Джеймса.

Наконец он сдался, и она обмякла. Ее мускулы расслабились. Джеймс передвинулся вверх вдоль ее тела. Грейси смогла только моргнуть, ее мозг все еще не оправился от потрясения и наслаждения. Джеймс провел пальцем по ее щеке так нежно, что трудно было поверить, что этот самый человек только что был совершенно безжалостным.

– Ты в порядке?

– Я была не права, – сумела произнести Грейси. – Ты настоящий дьявол.

Он усмехнулся.

– Ты даже не представляешь.

Ее смятенный разум пытался проследить нить разговора, но язык стал непослушным, тело отяжелело, и мысль унеслась раньше, чем она успела сформулировать слова. Джеймс сгреб ее в объятия.

– Пойдем, я тебя отнесу.

Грейси замотала головой, но он, не обращая внимания на ее возражения, поднял ее с пола. Совершенно обессиленная, Грейси положила голову на его грудь и пробормотала:

– Я очень тяжелая.

В ответ он только рассмеялся и стал подниматься по лестнице, неся ее на руках так, словно она ничего не весила. Наконец мозг Грейси начал работать, хотя тело было таким вялым, что она не могла двигаться и только лежала у Джеймса на руках, как тряпичная кукла. Она сказала:

– У тебя спина заболит.

– Я могу поднять в становой тяге триста пятьдесят фунтов. Поверь, ты просто пушинка.

Грейси понятия не имела, что такое становая тяга, но он даже не запыхался, так что она успокоилась и предоставила ему нести ее туда, куда он хочет. Пока Грейси пребывала в полубессознательном состоянии, Джеймс отнес ее в спальню и положил на мягкую кровать. Вскоре ее тело начало пробуждаться к жизни. Она попыталась сесть, но Джеймс отрицательно покачал головой:

– Не надо, оставайся здесь, я принесу тебе воды.

Ее веки сами собой сомкнулись, и она опустилась обратно на мягкое, как пух, одеяло. Ее последняя связная мысль была о том, что у Джеймса превосходный вкус по части мебели.

Грейси в махровом халате осторожно спускалась вниз, после выпитого вечером спиртного у нее слегка побаливала голова. Ей было ужасно неловко. Она снова отключилась при Джеймсе! Он подарил ей два фантастических оргазма, лучших в ее жизни, а она вскоре после этого заснула. От смущения ей хотелось провалиться под землю. И при дневном свете ее растерянность из-за вчерашней ночи только усилилась. Джеймс оказался совсем не таким, каким она его мысленно нарисовала. Что бы он ни делал, все было для нее неожиданностью, начиная от массажа, который он для нее организовал, и до ресторана, куда он ее пригласил. Как можно было относиться к нему плохо и концентрироваться на их несовместимости? А эти оргазмы… Грейси поежилась. Этот мужчина – явно злой гений. Ее сердце подпрыгнуло. Это было нечто. Он довел ее до безумия.

Спускаясь по лестнице, Грейси увидела, что Джеймс уже сидит за столом с айпадом. Он поднял голову и посмотрел на нее. Их взгляды встретились. Грейси его хотела. Она хотела еще больше того же, что было вчера ночью. У нее отвердели соски и засосало под ложечкой от желания, а щеки залились краской. Ну почему она при нем то и дело краснеет? Это же совершенно на нее не похоже!

Джеймс улыбнулся ей уверенной улыбкой, от которой на его щеке появилась та самая ямочка.

– Ну, как ты сегодня себя чувствуешь?

Грейси кашлянула, прочищая горло, и села в то кресло, которое стояло дальше всего от Джеймса. Потом непринужденно бросила:

– Все в порядке, ничего такого, что нельзя было бы исправить чашечкой кофе.

Джеймс встал, и у Грейси чуть было слюнки не потекли. На нем была белая футболка, плотно облегавшая его великолепное тело, и серые спортивные брюки. Он снова был в очках, но растрепанные волосы придавали ему такое очарование, что сердечко Грейси сбилось с ритма.

Будь он просто очередным мужчиной, с которым она почти переспала, она бы просто подошла к нему без тени смущения, обняла бы его и соблазнила. Но с Джеймсом она не могла так себя вести. Он был не таким, как другие мужчины. Она не могла им управлять. И своим влечение к нему – тоже. И всякий раз, когда он к ней прикасался, ее мир содрогался и грозил слететь со своей оси.

– Черный, правильно? – спросил Джеймс, пододвигая к ней кружку с кофе. Конечно же он уже знал ответ.

– Спасибо, – тихо сказала Грейси, обхватывая теплую кружку ладонями. Джеймс сел, и она снова залилась краской, за что ей хотелось придушить саму себя. Она облизнула сухие губы. – Прошу прощения, что я вчера заснула.

Он пожал плечами и отодвинул айпад в сторону.

– Ты со мной постоянно засыпаешь, но я стараюсь не принимать это на свой счет.

Грейси закрыла лицо руками и тихонько взвизгнула.

– Боже, мне ужасно жаль! Не знаю, как это вышло.

– Эй, – мягко сказал Джеймс, – я просто пошутил. У тебя был трудный день, потом ты много выпила, так и должно было случиться.

Она уронила руки и выдохнула.

– Но мне сделали массаж, и я поспала днем. У меня нет веского оправдания.

– Все в порядке. – Он усмехнулся, и у Грейси возникло сумасшедшее желание сорвать с себя трусики, забраться на стол и предложить ему себя. – Наверное, мне нужно получше стараться поддерживать тебя в возбужденном состоянии.

Грейси наклонила голову набок.

– Ты шутишь! Еще чуть больше возбуждения, и у меня будет сердечный приступ.

Его усмешка превратилась в высокомерную улыбку.

– Правда?

Она резко выпрямилась на стуле.

– Не напрашивайся на комплименты.

Джеймс засмеялся.

– Все равно я их от тебя не дождусь.

Судя по тону, он наверняка шутил, но почему-то его слова встревожили Грейси. Джеймс был прав, она не давала ему и сотой доли того, что давала другим. И пришло время исправить это положение.

– Прошу прощения.

– Не надо извиняться. Во-первых, я пошутил, а во-вторых, я тоже был не особенно щедр на похвалы. – Он наклонился к ней над столом. – Помнишь тот вечер, когда мы все вместе обедали в ресторане и я сказал, что ты выглядишь мило? Это было вранье. Ты выглядела в миллион раз лучше, чем просто мило. Черт, твои ноги, да еще в тех сапогах… Я потом неделями видел их в кошмарных снах.

– В кошмарных? – переспросила Грейси, внезапно запыхавшись.

– Я тогда смотрел на тебя со злостью, потому что хотел тебя для себя и думал, что ты моей никогда не будешь.

– Теперь я здесь.

Он окинул ее долгим оценивающим взглядом, от которого у Грейси побежали мурашки по спине.

– Да, ты здесь.

Она снова кашлянула, прочищая горло.

– Я не знала.

– Не знала что?

– Что я тебя привлекала.

– У тебя еще остались сомнения на этот счет?

Грейси глотнула и замотала головой. Лицо Джеймса помрачнело.

– Как бы мне ни хотелось предоставить тебе еще больше доказательств, через час мы должны заехать за Декланом.

Это правда. Они собирались провести день с тринадцатилетним двоюродным братом Джеймса.

– Ты правда хочешь, чтобы я поехала с тобой? Я бы не хотела вам мешать.

Джеймс хмыкнул.

– Думаю, если я появлюсь без тебя, Деклан меня убьет. Ты ведь помнишь, что я просил тебя не влюблять его в себя?

У Грейси на душе заметно полегчало. Она приняла негодующий вид.

– Прошу прощения, я просто играла с ним в видеоигры.

– Малышка, этого более чем достаточно.

Нежное обращение, приглушенный тон – от всего этого Грейси пронзила острая вспышка желания. Ей показалось или в комнате в самом деле вдруг стало на двадцать градусов теплее?

– Не называй меня так! – резко вырвалось у нее.

– Это еще почему?

– Я взрослая женщина.

Грейси сама не знала, почему она возражает, но от этого интимного обращения ей стало как-то неуютно. И жарко. Очень, очень жарко.

Джеймс улыбнулся понимающей улыбкой.