О завтрашнем дне не беспокойтесь - Николай Симонов

— Дмитрий Васильевич! Вы уже уходите? Он узнал Нину Петрову.

— Еще нет, но скоро уйду — шепотом ответил он ей.

— А я вас во сне видела — тоже шепотом сказала Лена Водонаева.

— И я! И я тоже видела! — раздались другие голоса, из чего следовало, что появление патронессы и пополнение пионерского коллектива доставленным с Белорусского вокзала сыном смоленского партайгеноссе прервало сон девчат. Павлов забрал замшевую куртку, портфель-дипломат и вместо прощальных слов сказал: «Спите, еще очень рано. Вам Галина Павловна билеты на поезд забронировала. Впереди у вас трудный день. Вам надо обязательно выспаться». Выходя из спортзала, он слышал, как кто-то из девчат, сладко зевнув, произнесла: «Какой же сон был красивый! Лучезарный город, в котором все светилось: и дома, и улицы, и стены, и, представьте, все его обитатели тоже были сотканы из света. Так в этом сне навсегда бы и осталась!» Павлов присел на крылечко, открыл портфель-дипломат, достал блокнот и шариковую ручку. Задумался. Еще раз перечитал стихотворение Лены Водонаевой. Покурил и начал быстро писать. И вот, какое у них в соавторстве получилось стихотворение:

Сквозь пространство и время летит звездолетОтклоняясь от цели, как пуля в излет.Где же штурман? Он спит? Он не ловит мышей?Нет. На месте. Колдует над картой своей.Только карта уж та устарела давно.Нет ни звезд, ни галактик. Осталось галоСверхмассивной, ужасной черной дыры,Поглотившей с пространством и время. Увы!…Сквозь пространство и время не летит звездолет.Уже нечем отсчитывать времени ход.Люди живы еще. Но их уже нет.Этот миг — мирозданья загадки ответ.Сквозь пространство и время полетел звездолет.Кто-то начал отсчитывать времени ход.Вот галактики, звезды. Прекрасен их свет!И всего-то прошел миллиард с лишним лет!

Предоставляя экипажу воображаемого звездолета, попавшего в плен черной дыры, шанс на спасение, Павлов имел в виду, что, рано или поздно, пусть даже через миллиард лет, этот монстр Вселенной испариться (рассосется). И тогда, по закону сохранения энергии и информации, все, что когда-то исчезло за горизонтом событий, обязательно проявится в ином времени и пространстве. И опять все повторится: Москва, весна, Патриаршие пруды, вторая скамейка на липовой аллее и его Ассоль. Только на этот раз между ними с самого начала не возникнет никакого отчуждения. Прав он или нет? Хотелось бы верить в лучшее. Например, как утверждают Кристиан Бемер и Кевин Вандерслоот из Портсмутского университета в Англии, материя, попавшая в черную дыру, не сжимается, а отправляется в необычное путешествие. При этом есть два варианта: либо она попадет в другую Вселенную, либо будет перенесена за сотни и тысячи миллиардов километров (а то и больше) к другой черной дыре (причем, пункт назначения заранее предсказать невозможно). На крылечко вышла Галина Павловна. Судя по ее хмурому виду, совершенно не в настроении.

— Ну, что, подобрала дерьмо? — без намека на внутреннюю политику партии, устало, поинтересовался он.

— Да я этому гаденышу все бы оторвала! Представляешь, стал ко мне приставать. Тьфу! — возмущенно заговорила она.

— Не бери в голову! Далеко не все они такие. Вот, — сказал он, вставая, — передай шампунь и полотенце Леночке Водонаевой. Она мне это любезно одолжила, когда я вечером ходил в душ, — попросил он, с чувством брезгливой неловкости рассматривая ее мокрые волосы.

— Да, Лена очень хорошая девочка: умная и воспитанная. А как на тебя за ужином смотрела! Я чуть даже не приревновала — сказала повеселевшая Галина Павловна.

— И вот еще. Передай тоже ей — он протянул Галине Павловне листок бумаги, сложенный фронтовым треугольником.

— Ой! Никак любовное послание!? — Галина Павловна рассмеялась.

— Почти. Только не подумай лишнее. Она попросила меня дописать ей ее же собственное стихотворение — смущаясь, объяснил он.

— Обязательно передам. А ты, что, уже уходишь? — спросила она, а когда поняла, что через минутудругую они расстанутся, заплакала.

— Я тебе уже говорил, что сегодня уезжаю в командировку в Новосибирск. Надо собрать вещи и пообщаться с отцом — попытался он ее успокоить и даже вручил ей свою визитку, в которой были указаны его домашний телефон и почтовый адрес, — на случай, если Галина Павловна захочет вернуть ему стольник.

— С девчатами не попрощаешься? — спросила она, догадываясь о причинах перемены его настроения.

— Нет. Пусть спят. Кстати, сколько сейчас времени? У меня часы встали — апатично произнес он, чувствуя себя совершенно опустошенным.

— Ой! И мои часы тоже не идут. Дай я тебя поцелую! — Галина Павловна, приподнявшись на носочках, неловко коснулась губами уголка его рта.

Слово «прощай» резануло ее, как нож по сердцу. А ведь она не сделала ничего предосудительного. Вытерев слезы, Галина Павловна почувствовала, что внутри ее что-то оборвалось, а потом стало нарастать и давить какое-то нехорошее предчувствие. И чем мучительнее становилась боль, тем громче и громче раздавалось пение Luscinia luscinia. Это был обыкновенный курский «нотный» соловей, случайно выбравшийся из клетки и павший ниц из форточки окна на 17-м этаже высотного здания на площади Восстания. И облюбовавший, после 3-х дневного странствия по Москве, куст расцветшей вирджинской сирени на участке школьного сада на улице Красина для устройства среди его корней будущего семейного гнезда. Гнездо он построил. Дело оставалось за самым главным событием, которое должно было бы произойти в его пернатой жизни. Произошел ли в жизни курского соловья жизнерадостный момент или нет, мы не знаем, но для Галины Павловны, в смысле продолжения рода, все сложилось благополучно — в полном соответствии со «вторым законом» Архимеда, который гласит, что «жидкость, погруженная в тело, через семь лет пойдет в школу». Три недели спустя после описанных событий Галина Павловна, почувствовав специфическое недомогание, прошла тест на беременность, который дал положительный результат. После этого она взяла отпуск и отбыла по путевке в один из престижных санаториев в Крыму. Прошло еще несколько месяцев, и в положенный срок она родила здорового мальчугана 4,2 кг весом и назвала его Дмитрием. При оформлении свидетельства о рождении отцом ребенка, пользуясь связями в городском ЗАГСе, записала гражданина СССР Павлова Дмитрия Васильевича. Воспитывала сына одна, замуж не выходила. С родственниками отца ребенка, проживающими в Москве, отношений не поддерживала. А теперь поспешим вслед за нашим героем, который, попрощавшись с Галиной Павловной Стручковой, быстрым шагом двигался по улице Красина. Затем, чтобы спрямить путь, он пошел через знакомые с детства дворы и переулки, тихо исполняя припев когда-то очень популярного шлягера: «А путь и далек и долог // И нельзя повернуть назад // Держись, геолог! // Крепись, геолог!// Ты ветра и солнца брат!» Проходя через красиво обустроенный дворик со старыми раскидистыми деревьями, детской площадкой, цветочными клумбами, скамеечками и урнами, он заметил между деревьями яркий свет и, не удержавшись, решил посмотреть, что это такое. Подойдя поближе, он увидел объект цилиндрической формы, похожий на автобус, метров 7 длиной, который завис над детской площадкой с качелями и каруселями под углом 45 градусов. Объект светился и переливался красно-оранжевым цветом.