Адепты. Эзотерическая традиция Востока - Мэнли Холл

Следует заметить, что время между 7 и 12-м столетиями, когда Наланда достигла вершины своего величия и славы, совпадает с периодом наибольшей отсталости в европейской истории, а значит, не будет преувеличением утверждать, что Наланда была самым выдающимся из существовавших в то время центром культуры и образования, причем не только главным центром буддийской науки, но и поистине великим университетом, где около трех тысяч живущих при нем монахов преподавали гуманитарные и естественные науки, религию, богословие и знания по светским профессиям. В курс обучения были также включены медицина, право, астрономия и философия. Преподаватели-священники вели обучение сравнительной религии, древним языкам и даже магическим обрядам, ритуалам и формулам. Сообщается, что в какое-то время христианство в Наланде преподавали как одно из современных вероисповеданий.

В своих трудах китайский путешественник И Цзин подробно описывает многие здания и памятники в Наланде. Главное прямоугольное строение состояло из восьми больших лекционных залов, или храмов, каждый высотой в три этажа. Пышно украшенные здания были построены из кирпича с выложенным из камня орнаментом. Кирпичом была вымощена и вся территория снаружи, а полы в разных комнатах залиты отполированным до блеска цементом, практически не поддающимся разрушению. Плоские крыши зданий оказывались вполне пригодными для использования в качестве площадок для прогулок и собраний. Весь университетский комплекс окружала высокая стена. Там, где находились усыпальницы и святилища, были воздвигнуты памятники, некоторые высотой двести (61 м) и триста (91 м) футов. Богато украшенный колоннами и башенками фасад зданий производил настолько сильное впечатление, что со всех уголков Азии съезжались туда люди искусства, привлеченные красотой и вдохновляющей силой этого места. Среди собранных там сокровищ искусства была медная статуя Будды восьмидесяти (24 м) футов высотой.

В записях Хуань Цзяна сохранилось столь же превосходное описание огромного монастырского университета[47]. Он объясняет, что слово «Наланда» означает «беспрерывную благотворительность». Согласно древним сказаниям, в пруду на месте этого монастыря некогда жил наг, змей-дух по имени Наланда. Рассказывают также, что Будда в предыдущей жизни, будучи царем великой страны, построил на этом месте город, ставший столицей его государства. Все свои богатства Будда раздал сиротам и бедным. В память об этом город назвали местом, «где беспрерывно творятся благотворительные дела». Когда-то там был сад Владыки Амри. Пятьсот купцов купили сад за сто тысяч золотых и подарили его Будде, где он в течение трех месяцев читал проповеди. За свои добрые дела большинство купцов были приняты в адепты.

С типично китайской склонностью к поэтическому изложению событий, Хуань Цзян описывал богато украшенные башни и сказочные по красоте башенки. Он упоминал об обсерваториях, которые, казалось, терялись в тумане, а верхние помещения поднимались выше облаков. Особо цветистое красноречие он приобретал, рассказывая об устремляющихся ввысь карнизах зданий, над которыми можно было наблюдать противостояние солнца и луны и следить, как ветер лепит из облаков причудливые фигуры. Число священнослужителей и просто живущих при монастыре, не считая учащихся, доходило до десяти тысяч. В стенах монастыря изучали «большую колесницу», священные писания восемнадцати сект, книги по магии и множество трудов по разным дисциплинам. Однако из множества обладающих глубокими знаниями ученых была всего тысяча сведущих в двадцати сборниках сутр и шастр, пятьсот тех, кто могли объяснить тридцать сборников, и, возможно, человек десять, включая Мастера монастыря, способных толковать пятьдесят. Во времена Хуань Цзяна самым знаменитым, добродетельным и старым был монах Шила Бхадра, потому он и считался главным членом обители.

Примерно в ста классах университета профессора читали лекции и вели беседы со студентами. Учебный план был составлен таким образом, что занятия естественным порядком следовали одно за другим. Курс обучения в Наланде, рассчитанный на уже подготовленных учащихся, был столь трудным, что из всех прибывших туда иностранных студентов только двадцать-тридцать процентов имели достаточную подготовку, чтобы соответствовать требованиям преподавателей.

Священники-преподаватели, жившие при университете, а значит, вынужденные постоянно общаться, держали себя с таким достоинством, были настолько уравновешенны и честны, что в течение семи сотен лет, истекших до прибытия туда Хуань Цзяна, не было ни единого случая, чтобы кто-то из преподавателей перешел — даже в отношении низшего по положению — границы приличий или нарушил хотя бы одно правило университета. Царь этой страны относился к прославленному учебному заведению с таким уважением, что назначил на его содержание доход со ста деревень, а поэтому приезжавшим туда для обучения не приходилось самим добывать основные жизненные блага, которые в Наланде назывались «четырьмя необходимостями» и включали: одежду, пищу, кров и медицинское обслуживание. Предоставление подобных благ, а следовательно, полное освобождение ума для образования, считалось основой совершенства системы образования в Наланде.

Ни один не возвращался из этого полного чарующего волшебства места, чтобы не упомянуть о восхитительных прудах с лотосами. Голубизна наландских лилий смешивалась с темно-красным заревом цветов канака в такой величественной симфонии красок, что люди искусства преодолевали тысячи миль, чтобы просто взглянуть на чудесные сады и водоемы. И пройдет еще много времени, прежде чем мир создаст другую Наланду, школу эзотерических и естественных наук, преподаваемых непредвзято, без конфликтов и чванства.

Лоханы и святые буддизма

Титул «архат», что означает «достойный», эквивалентен слову «адепт» в том смысле, в каком его употребляют в западной эзотерической традиции, и тогда как титулом «адепт» более или менее свободно пользуются, имея в виду тех, кто завершил благородный восьмеричный путь, архатом именуют действительно достигшего уровня внутреннего постижения состояния реальности. Термин этот был в ходу еще до прихода буддизма, хотя в то время и не подразумевал внутреннего озарения. Он, как и слово «адепт» в немистической литературе, означал «специалиста, или знатока, в некотором ментальном и физическом искусстве». В буддизме архаты — это великие мудрецы или монахи, приближающиеся к состоянию бодхисаттв; ведь по существу даже самих будд, строго говоря, можно было бы называть архатами. Известно множество случаев, когда обыкновенные миряне достигали подобного отличия, совершив какой-нибудь выдающийся поступок, результатом которого становилось сознательное восприятие вселенского закона. Всеобщее поклонение привело к тому, что этим именем стали называть прославленных учителей древности и учеников Будды, которые несли его учение в самые отдаленные места. Китайское слово «лохан» обычно считают синонимом термина «архат».

К числу более развитых в духовном плане личностей, принадлежащих к человеческому потоку жизни, обязательно следует отнести архатов, или стхавиров, пратьека будд и лоханов. Буддисты хинаяны склонны рассматривать достижение пратьека буддой (неучительствующим святым) нирваны как состояние духовной завершенности, конец личного сознания и погружение саттвы (своего «я») во вселенскую реальность. Буддисты махаяны придерживаются противоположного мнения. Они полагают, что нирвана — это условие или состояние реализации, при котором преодолеваются определенные ограничения рассудочного познания, вполне естественные для непросвещенных. На взгляд этих северных мистиков, процессы эволюции мира — вечны, и даже будды, хотя и возвысились над обычными смертными, должны продолжать развиваться и раскрываться во времени и пространстве.

Пратьека будда — это вознесшийся святой, в предыдущем воплощении бывший учеником Будды, но которому не удалось достичь нирваны за время жизни его Мастера. Поэтому такой достигший высокого уровня развития ученик должен был повторно родиться в то время, когда не существовало никакого воплощения Будды и просветление достигалось исключительно посредством уединенной медитации.

Подобные мудрецы, равнодушные ко всем неприятностям, идущим от плоти, не прикладывают никаких усилий, чтобы испытать просветление. В северной школе столь эгоцентричное развитие духовных качеств рассматривается как явное отступление от учения Будды. Просветленный являл собою пример бескорыстного служения, а поэтому сердца и умы бодхисаттв всегда были открыты всем людям, независимо от их вероисповедания, кто нуждался в чувстве внутренней уверенности.

В легенде мистиков махаяны рассказывается, как незадолго до смерти Будда повелел четырем знаменитым стхавирам оставаться в миру, чтобы защищать его учение до прихода Майтрейи Будды. В самых первых комментариях встречаются упоминания об архатах, а также о том, как эти служители учения Будды оберегали и распространяли его философию все последующие века.