Возвращение Флоран - Дей Дерфин

— Это еще зачем?

Они вошли в гостиную. Несколько незнакомых мужчин сидели там в компании Макдугана и Джона Пиколя. При появлении Флоран они повернули головы в ее сторону.

— Как зачем? — Мэри улыбнулась. — Альберт сказал, что ты обещала подумать о продаже дома? Не так ли?

Кровь бросилась в лицо Флоран! Неужели они полагают, что она настолько глупа!

— Нет, об этом я не думала! И в ближайшее время не собираюсь!

К ним подошел адвокат. Взяв Флоран за руку, он отвел ее в сторонку.

Мэри, злобно глянув ей в спину, отошла к гостям.

— Мисс Рейд, вы должны ставить меня в известность о своем отъезде и месте нахождения! А то мы не знаем, что и думать!

Флоран заглянула в глаза адвоката. Неужели и этот переметнулся на их сторону? Ведь столько лет кормился с отцовской руки! Можно сказать, нажил состояние, благодаря сделкам, которые оформлял по поручению Грегори Рейда. А ведь, поди ж ты, тоже запел с чужого голоса! Или это только ей кажется?

— Сэм, мне нужно оформить сделку.

Макдуган посмотрел на нее с искренним интересом.

— Какую?

— Небольшой денежный заем! Тысяч сто пятьдесят.

Макдуган внимательно посмотрел на нее, покрутил головой. Рыжие волосы горели на свету медью.

— Без проблем. Кто заимодавец?

— Мистер Вестакер.

— Кто?!

— Бывший пилот отца. Рид Вестакер.

Макдуган кашлянул, посмотрел куда-то в сторону.

— Так что? — Флоран дотронулась до его руки.

— Когда и где? — Он повернулся к Флоран.

— Сейчас. Рид ждет в машине.

Взволнованный адвокат потоптался на месте, не зная, что предпринять.

— Ну так что? Идем?

Макдуган посмотрел по сторонам.

— Но… э-э… мне нужно предупредить гостей.

Он сделал шаг в сторону.

Флоран приложила палец к губам.

— Сэм, только никому ни слова! Я не хочу, чтобы об этом кто-либо знал — ни Мэри, ни Альберт, ни гости.

— Разумеется.

Макдуган торопливо отошел.

К Флоран подошла Мэри.

— Ну и как? Пойдем к дяде, он ждет.

— Я тороплюсь. Мне пора ехать!

Мэри решительно взяла ее за руку.

Флоран почувствовала, что так просто отсюда не уйти — никто не отпустит. А, будь что будет!

— Альберт ждет в кабинете.

Они прошли через гостиную. Мэри открыла дверь, пропустила Флоран вперед. Она вела себя так, как будто всю жизнь обитала в этом доме, а Флоран только иногда наведывалась в гости.

Флоран шла мимо родных и знакомых комнат, ничего не узнавая. За какие-то считаные дни, прошедшие со дня смерти родителей, дом изменился. В некоторых комнатах полным ходом шел ремонт, в распахнутых настежь дверях виднелись стены с клочьями обоев, сдвинутые в угол шкафы и стулья, заляпанные краской полы. В других комнатах не было мебели. Куда ее подевали? Неужто уже продали?

Они прошли через библиотеку и остановились у дверей отцовского кабинета. Значит, теперь дядя сидит в отцовском кресле, разговаривает по телефонам, которыми всегда был заставлен стол Грегори Рейда?! Очень мило!

Мэри толкнула дверь и посторонилась.

— Проходи.

Дядя Альберт и впрямь сидел за столом. Только это был другой стол — хрупкий лакированный уродец. Прежний — массивный, тяжелый, с резной столешницей — нынешние хозяева куда-то задевали. И телефон на этом столе стоял только один, а вот бутылок целых три — слева от дяди наполовину выпитая бутылка виски, чуть поодаль початая бутылка джина. Здесь же торчала пластиковая бутылка с содовой.

Как обычно, дядя был слегка пьян, его лицо лоснилось, глаза, подернутые маслянистой пленкой, прикрывали тяжелые веки.

Увидев Флоран, он встал и вышел из-за стола.

— Фло! — Он старался быть строгим. — Где ты пропадаешь? — Нетвердой походкой он направился к племяннице. — Мэри, где ты ее нашла?

Мэри презрительно хмыкнула и повернулась к Флоран.

— Она не иголка, чтобы теряться. Сама нашлась. Верно, Фло?

Дядя прикоснулся к щеке племянницы, указал ей рукой на стул, стоявший у стола.

Мэри, напоследок оглядев кабинет, пошла к двери.

— Я, пожалуй, пойду. Не буду вам мешать.

— Иди-иди, милая! — с облегчением произнес дядя. — Мы тут все обсудим.

Мэри выскользнула из кабинета.

Флоран посмотрела вокруг — здесь так мало осталось от отца. Пара греческих ваз, маленький столик на колесах, громадный глобус на каменной подставке. Пожалуй, все. Новые хозяева умудрились куда-то сплавить даже старинные книги, стоявшие на полках.

— Выпьешь? — Рука дяди потянулась к бутылке.

Флоран успела перехватить бутылку, подтянула ее к себе.

— Ты чего? — Его брови удивленно прыгнули вверх.

— Я не пью! А вам хватит!

— Ну как знаешь! — усмехнулся дядя. Он наклонился, открыл дверцу тумбочки, достал оттуда заветную фляжку. Запах коньяка разнесся по кабинету.

— Будь здорова! — Он поднес фляжку ко рту и сделал пару больших глотков.

Флоран молча смотрела в лицо Альберта. Она с трудом его узнавала — он опух, обрюзг, как-то весь расплылся.

— Значит, вы продолжаете разрушать дом?

Альберт неторопливо закрутил пробку, положил фляжку рядом с собой. С таким расчетом, чтобы ничья рука не смогла до нее дотянуться. Только его собственная.

— Что значит — продолжаем? — Альберт усмехнулся. — Мы еще и не начинали.

— Даже так! — Флоран положила руки на колени. Она не хотела, чтобы он видел, как дрожат пальцы. — Предупреждаю, когда я вернусь, то выброшу вас в течение двадцати четырех часов.

Дядя молча смотрел на племянницу.

— Говорите, что вам нужно! — почти выкрикнула Флоран. — Или я ухожу!

— Куда ты уходишь, Флоран? — пробормотал он, снова отвинчивая пробку.

На мгновение в его голосе она уловила чуть различимую нотку жалости. Он то ли жалел себя, то ли ее. Судя по усталому тембру, дядя и сам смертельно устал от всего: от неожиданно свалившегося богатства, от необходимости принимать решения, вести переговоры с партнерами и всевозможными просителями.

— Это не ваше дело, дядя Альберт! — сказала Флоран. — Тем более что я уйду ненадолго. А вот когда вернусь…

Она замолчала, видя, что дядя снова приоткрыл дверцу тумбочки, достал какие-то бумаги.

— Это надо подписать!

— А что это такое? — Флоран подтянула бумаги к себе.

— Дарственные на картины. Оказывается, твой папаша составил бумаги на картины таким образом, что продать их без твоего разрешения невозможно.

Флоран усмехнулась! Отец словно предчувствовал эту ситуацию.

— Ничего я подписывать не буду! — Она отодвинула бумаги. — И вам рекомендую прекратить уничтожать то, что вам не принадлежит! Побойтесь Бога!