Трезубец Нептуна - Александр Прозоров

Вечером Вайт трогать его не стал, перекусив сладкими ягодами нескольких растущих на островке багрянцев и устроившись спать неподалеку, но утром присел рядом и потряс за плечо:

– Вставайте, Платон, нам пора трогаться в дорогу.

Рассольников молча поднялся, повернулся спиной к Карлику и зашагал вперед.

– Сю-аа… – послышалось слева, от нескольких растущих компактной группой «кленов».

Люди остановились.

– Сю-аа… – повторно прозвучал голос.

– Убей меня кошка задом, сэр Платон, – пробормотал толстяк, – но кажется, нас туда зовут.

– Зовут, значит пошли, – безразлично пожал плечами Рассольников и двинулся на голос.

Несколько десятков метров они продирались через грязь, но рядом с похожими на клены деревьями неожиданно выбрались на плотный грунт.

– Сю-аа… – на этот раз голос прозвучал справа. Напарники повернули и, к своему удивлению, получили возможность без особых усилий двигаться, пусть и по колено в воде, но по достаточно твердой, не размякшей земле. Где-то за час они перебрались на следующий остров, а непонятный голос уже звал дальше: – Сю-аа…

На этот раз людям пришлось опять продираться через глинистую грязь, но зато вскоре они выбрались на узкий, и длинный, вытянутый в западном направлении остров.

– Сю-аа… – еще рывок через болото, и очередной обширный остров.

– Кажется, у нас завелся доброжелатель, сэр Платон, – весело предположил Вайт. – Как вам кажется, сэр?

– Я думаю, просто болото кончается, – спокойно предположил Атлантида.

Тем не менее, они продолжали следовать за голосом, и к сумеркам оказались на очередном островке. Таинственный доброжелатель продолжал манить их дальше, но люди решили остановиться на ночлег.

– Как вы думаете, сэр Платон, – поинтересовался Вайт. – Кто стал нашим проводником?

На этот раз Рассольников не стал отрицать существования помощника и просто пожал плечами.

– А вам не кажется, сэр, что открытая вами цивилизация не погибла? Что она существует по сей день?

– И почти за полтысячелетия освоения Ершбика люди не заметили никаких ее следов? – покачал головой Атлантида. – Нереально.

– А все-таки, обратите внимание на один интересный факт. Нас преследовали какие-то существа, но напасть почему-то не решались. Может быть, их оказалось слишком мало, а может, мы оказались на их священной земле и они не хотели проливать тут кровь. И тут вы обнаруживаете захоронение. Ту трагедию, которая на вас обрушилась, сымитировать было невозможно. Это выглядело как страшная беда, невероятное, непереносимое горе. То, какой кошмар творится в вашей душе, понял бы даже таракан. Наверное, существа увидели, как вы страдаете, с каким благоговением восстанавливаете курган, и приняли вас за своего. Разве станет чужак так горевать над чужой могилой? А приняв нас за своих, они решили нам помочь и вывести нас из болота. Ну, что скажете?

– Версия не выдерживает никакой критики. Аборигены пятьсот лет тихонько отсиживались на болоте, чтобы потом первого же забредшего к ним Homo sapiens принять за родственника? Проще решить, что мы едва не растоптали птичье гнездо, и пичуга попыталась от нас избавиться, уведя как можно дальше самой быстрой дорогой.

– Вы спорите с очевидными фактами! – возмутился толстяк. – Скажите, ну неужели вам не хочется, чтобы ваша вымершая цивилизация оказалась живой? Своими глазами увидеть ее жизнь, познакомиться с ее жителями?

– Конечно нет! – столь же горячо возразил Атлантида. – Вы даже не представляете, какая это трагедия для настоящего исследователя, если считающаяся погибшей цивилизация возрождается вновь! Годы кропотливого труда летят в тартарары, теории рассыпаются, гениальные прозрения оказываются фарсом. Вспомните хотя бы историю Немерии. Считавшаяся прекрасно изученной и понятной простенькая цивилизация возродилась самым нахальным образом, и что мы получили? Считавшиеся погребальными кувшины оказались акустическим письмом, храмы – вокзалами, золотые общественные украшения – системой связи, колодцы – трансляторами, поляны – церквями. Полный ужас и хаос. Нет, сэр Теплер, нет ничего более страшного для стройного здания любой науки, чем появление жестоких неопровержимых фактов! Не надо мне никакой возрожденной цивилизации. Хватит нескольких могильников и городищ, а уж остальное мы как-нибудь сами объясним.

Наутро голос не появился. Путники выспались, попаслись на соседних деревьях, побродили вдоль берега. Таинственный проводник молчал.

– Надо было вчера за ним идти, сэр Платон, – вздохнул миллионер. – Обиделся, похоже, наш абориген.

– Птичка убедилась, что мы ушли и вернулась в гнездо, – немедленно парировал Рассольников. – Кстати, сэр, вы не помните, откуда она кричала в последний раз?

– Кажется, вон из тех зарослей…

Напарники вошли в воду и двинулись вперед, держась подсказанного ввечеру направления. Ноги опять проваливались в вязкую жижу выше колен, каждый шаг сопровождался разочарованным чавканьем и хлюпаньем, однако уже через час глубина болота начала постепенно уменьшаться и вскоре люди выбрались на берег. Зная, что вскоре опять начнется вода, они сделали небольшой перерыв, объедая нижние ветви островных багрянцев, после чего двинулись дальше. На появление таинственного помощника они больше не рассчитывали и двигались просто на запад. Двигались час, другой, третий… Вода не появлялась.

– Неужели выбрались? – сокровенную мысль первым высказал Вайт.

– Будем надеяться, – осторожно согласился археолог. – Вот вам, кстати, и подтверждение того, что нас выводила птица. Мы достигли границы ее ареала обитания, и она оставила нас в покое.

– Скорее, абориген вывел нас из болота, сэр, и вернулся к родичам. Помните, как вечером он настаивал, чтобы мы сделали последний рывок?

– Ну да. Пытался на ночь глядя выманить в воду. Обычный инстинкт защищающей гнездовье птицы.

– Вы не желаете смотреть правде в глаза, сэр Платон. Привыкли иметь дело с мертвыми камнями, и… И, кстати, вы умеете плавать?

– Да, – кивнул археолог, подныривая под низко висящую ветвь дерева. – А что?

Он уткнулся в широкую спину миллионера, обогнул его и увидел широкую, полноводную реку.

– Странно, – пробормотал Атлантида, – на карте ничего подобного не указано.

Широкая река – понятие относительное. На планетах с сухим климатом трехметровый ручей почитается рекой; на планета с влажным климатом – речушка в полсотни метров шириной считается протокой. Река, в которую уткнулись напарники в ширину составляла метров тридцать. Зато кристально чистая вода позволяла не только разглядеть кустики водорослей на дне и резвящихся мальков, но и довольно точно определить глубину. А глубина на стремнине составляла никак не меньше пяти-шести метров. То есть, река могла считаться судоходной – а такие «ручейки» на картах принято обозначать.

– И где мы тогда находимся, сэр?

– Сейчас, – Атлантида активировал браслет, вызвал на развернувшийся экран карту Ершбика, дал максимальное увеличение окрестностей Алагмы. Вокруг города в радиусе полусотни километров не имелось ни одной синей черточки, обозначающей открытые водоемы и реки. Между Алагмой и Севенжогом, кстати, рек так же не имелось.

– Получается, – заглянул археологу через плечо толстяк, – либо мы утопали вместо запада на семьдесят километров на юг, или на пятьдесят на север. Во что верится с трудом: заблудиться мы могли, но не до такой же степени!

– Или карта врет. По энциклопедической развертке в походы никто не ходит, вот и сделали шаляй-валяй, лишь бы общее впечатление создать.

– Так что, сэр, плывем на тот берег, или пойдем вдоль русла?

– Не то и не другое, сэр Теплер. Вынужден признать: пешеходная прогулка нам не удалась. Вряд ли с нашей скоростью мы доберемся до Севенжога раньше чем за два месяца. Особенно, если придется бороться с неожиданными препятствиями вроде неизвестных рек.

– А что вы предлагаете взамен?

– Вы не потеряли живодерский тесак, сэр Теплер?

– Ну что вы, сэр, – толстяк вытащил из-за спины толстый тяжелый нож.

– Предлагаю вот что, – Рассольников повел пальцем по карте. – Заблудились мы или нет, но находимся в бассейне реки Закру. Значит, эта протока в любом случае нас на Закру выведет. Вот здесь, ниже по течению стоит крупный город Кдох, откуда можно попытаться уехать в космопорт-один. Тот, которой мы оставили целым. Кдох отсюда далековато, зато там про нас наверняка ничего не слышали, а если и слышали, то пока доберемся – забудут.

– Пойдем вниз по течению?

– Зачем, сэр? Сделаем плот! Течение тут на глазок километров семь. Даже с учетом извилистости русла все равно быстрее, чем пешком получится. Опять же ноги отдохнут. Приплывем в Кдох свежими и отдохнувшими.

– Но у нас нет ни гвоздей, ни шурупов, ни веревок! Как мы этот самый плот сколотить сможем?!