Триптих. Знамение. - Ирина Мира

- "Этот Маршал?" - переспросила Адэль, и Стивен испугался не выдал ли он себя, - Ты интересный человек Стивен...

- Эээ... Спасибо, - сухо ответил он.

- Это не комплимент, - В невозмутимости Адэль скользнуло подозрение, - Ты не похож на валканца.

- Мне уже говорили. Мои родители отсюда, но родился я в Медин-Дашире.

Стивен почувствовал, что скажи он это ещё несколько раз, и сам того и гляди поверит в собственную ложь.

- На медин-даширца тем более не похож.

Адэль говорила не без толики укора, но Стивен так и не понял, шутит она или нет, и продолжать эту тему не захотел.

- Так что на счет Маршала? Ты, похоже, не в восторге от него.

- Мне все равно, - после недолгого молчания сказала Адэль, - Человек живет дольше, чем его власть. Правители, мессии. Они как времена года - приходят и уходят. Некоторые суровы как зимы, другие пусты как осень или добры как весна. Любить их или ненавидеть - это всё бессмысленные эмоции. Их не к чему растрачивать на то, что рано или поздно само уйдет. На то, что нам не подвластно. Народы существуют тысячелетиями, правители и мессии - ничтожными годами. И этот не исключение.

-То есть тебе все равно? - Стивен испытывал смешанные чувства после неоднозначного ответа собеседницы.

- Да.

- А если он тиран, если его цель угнетать людей? - предположил Стивен ради интереса, и сразу пожалел об этом: Адэль, наконец, посмотрела в его сторону, и взгляд её был более чем суровый. Голос же напротив смягчился.

- Никто не может угнетать людей, если они сами того не позволят. По крайней мере, так было раньше. Но за много веков стойкость и вера людей притупились, и сейчас они позволят кому угодно управлять собой, даже тирану. Силой и величием всех народов уже давно перестала быть свобода, ныне их религия - жалость к самим себе. Они готовы до смерти уповать на это, винить всех вокруг за свою немощность, но не сделают ничего, чтобы что-то исправить. Они не достойны ни сочувствия, ни спасения. Если этот новый Маршал окажется самозванцем и тираном, то это будет не более того, что заслуживает этот мир.

Закончив, Адэль вся обратилась в созерцание горизонта. Стивен не стал настаивать на продолжении беседы, тем более что его самого она не особо радовала.

Так, в молчание, они провели целый день. Пускали лошадей то шагом, то галопом, сменяя аллюр по велению настроения. По дороге никто не встречался, и путников это радовало. Пейзаж от часа к часу не менялся, и всегда оставался до омерзения одинаковым: чахлые опушки старого березового леса и ковер из пожухлых одуванчиков вдоль дороги. Лишь изредка в черно-белую окраску леса вклинивались зелёные пятна мха, поросшего на стволах деревьев. Дневное светило давно скатилось к горизонту, и землю накрыло тяжелым плащом синеватого полумрака. Ещё до того как стемнело окончательно, и звезды усеяли небо, путники наконец подъехали к тому месту, где Вэнс велел им сойти с дороги и углубиться в лес. Впервые после дневного разговора, Стивен и Адэль переглянулись. Её взгляд ничего не выражал, а Стивен не мог скрыть удивления - на опушке леса стояли деревья, которые, как он считал, произрастают в совершенно разных климатических зонах: баобабы, тисы, буки, сосны и березы и даже пальмы! Природа собрала в этом лесу десятки разновидностей не только деревьев, но и растений. И самое удивительное, что все они прекрасно гармонировали друг с другом, хотя и собрались с разных краев земли. Воздух около леса также был особенным, не таким как везде: он казался то приторным, горячим, то зябким и свежим. Путники снова обменялись удивленными взглядами и, не сговариваясь, направили коней под кроны деревьев. Со всех сторон их обступила приятная лесная тишина.

Они не знали куда едут. В лесу было бесчисленное множество тропинок и все звериные.

Адэль позволила Стивену ехать впереди. Сперва это напугало его, но потом он вспомнил, как отец водил его по выходным на пикники и учил ориентироваться на местности. Стивен определил стороны света и двинулся на юго-запад. Благо лес был не слишком густым, и сквозь кроны всегда были видны самые главные созвездия: Этида на юге и Литаврия на севере. Возможно, в Третьем мире они и назывались по-другому, но суть от этого не менялась - для всех трех миров Вселенной расположение звезд было одинаковым, и Стивен успешно вел в нужном направлении.

Путники двигались по лесу несколько часов, и время давно успело перевалить за полночь. Стивен потянул поводья и спрыгнул с лошади.

- Остановимся здесь, - произнес он, - слезай.

Адэль послушалась и привязала коня к ближайшему дереву. Стивен видел, что она чувствует себя неловко рядом с ним и даже знал почему: ей предстояло провести ночь в лесу, рядом с человеком, которого она знает всего два дня, и которому, возможно, не совсем доверяет, пусть он и спас её однажды.

- Знаешь, ты очень странный, - вдруг задумчиво заговорила Адэль, - Слишком простой, чтобы удивлять, и слишком удивительный, чтобы быть простым.

Стивен коротко засмеялся и предположил, что, как и в первый раз, Адэль вряд ли сказала комплимент. Она с улыбкой согласилась и объяснила, что именно кажется ей странным, за что Стивен был очень благодарен девушке - впредь он будет думать, прежде чем что-то говорить или делать.

- Я слышала от тебя несколько незнакомых слов, и даже затрудняюсь сказать из какого они языка, хотя языков знаю немало. - Стивен напрягся, моля богов, чтобы Адэль вдруг не начала говорить с ним на его якобы родном медин-даширском. - Ты случайно не горготианин? - посмотрела на него Адэль и Стивен, чтобы дать себе хоть один миг на раздумья, сделал вид, что сосредоточенно вслушивается в тишину леса. Выхода у него не было и пришлось согласно кивнуть, благо по тону Адэль нельзя было сказать, что это непроизносимое слово обозначает что-то плохое.

- Ясно. Тогда понятно, откуда берутся твои глупые вопросы о Маршале. Не думала, что горготианские семьи ещё остались; странное у них отношение к вере. - Казалось, Адэль уже говорила не со Стивеном, а с самой собой, но стоило ему расслабиться, как она задала очередной ненужный вопрос: - Не уж-то вам и правда, разрешают изучать лишь то, что связано с Горготом? Разве можно жить, не зная историю своего мира и народа? Я плохо разбираюсь в ваших догмах, никогда не занималась этим вопросом, но, по-моему, это просто глупая трактовка духовных источников. Не обижайся.

Стивен только кивнул и понадеялся, что на сегодня все разговоры окончены.

Адэль уселась на выступающий из земли корень и стала молча наблюдать, как Стивен собирает хворост. Когда его набралось достаточно для костра, Стивен вырвал кусок мха, вырыл палкой неглубокую ямку и положил на дно несколько прутиков. Из заплечного мешка он достал поджигающий камень, подаренный Хальстовом, и чиркнул об него прутиком, который мгновенно загорелся. Костер вскоре разыгрался; в небо полетели веселые искорки; запахло смолой и сладко-пряным ароматом горящего дерева.