Моя работа в Москве и Финляндии в 1939-1941 гг. - Юхо Кусти Паасикиви
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
После этого говорили о Карельском перешейке. Сталин провёл на карте новую линию границы, чуть южнее от своего прежнего предложения, отметив, что остров Койвисто для них необходим. Мы держались своего предложения. Сталин отказался от идеи демонтажа оборонительных укреплений на перешейке. По поводу полуострова Рыбачий Сталин сказал: «Мы подумаем», что, возможно, указывало на их готовность удовлетвориться его северной частью, как мы и предлагали. Об островах в Финском заливе не было сказано ни слова, что вероятно, указывало на возможность прийти к согласию по этому вопросу. Встреча продолжалась около часа.
Мы с Таннером были уверены в том, что без решения вопроса о базе не удастся прийти к соглашению, вследствие чего, чтобы продвинуться дальше в этом вопросе, нам надо было подготовить контрпредложение. Да и на Карельском перешейке, по нашему мнению, предложение было недостаточным. Поэтому в телеграмме с изложением хода переговоров, направленной нами правительству, был задан прямой вопрос:
«Можем ли мы предложить остров Юссярё и линию Ино?»
В эти дни правительство Швеции через своего посланника Винтера вновь обратилось по нашему вопросу с нотой в адрес правительства Советского Союза. Молотов, который был недоволен, ответил, что переговоры между Советским Союзом и Финляндией не касаются других государств. Прочитав ноту, он вернул её обратно, сказав, что не принимает её.
Посланники Дании и Норвегии встречались по финскому вопросу с заместителем Молотова Лозовским. Лозовский также ответил, что переговоры не касаются посторонних.
Правительства северных стран оказывали нам дипломатическую поддержку, но, как я уже отмечал, меры, за которыми не было угрозы применения силы, не действовали на Кремль.
Из моего дневника за 6.11: «…были на завтраке у шведского посланника Винтера и его супруги. Винтер рассказал, что советник посольства Германии фон Типпельскирх сказал ему пару дней назад, что, согласно его предположению, если не будет подписан договор между Советским Союзом и Финляндией, то Россия нападёт на Финляндию. Эта информацию противоречила тем сведениям, которые мы получали из других источников. Винтер также слышал, что статья в «Правде», опубликованная несколько дней назад, инспирирована самим Сталиным.
У нас возник трёхдневный перерыв, пока мы ожидали ответ из Хельсинки на нашу телеграмму. 6 и 7 ноября в Москве проходили традиционные торжества по случаю годовщины революции. Молотов устроил приём в особняке на Спиридоновке, принадлежавшем ранее крупному промышленнику царского времени. Мы также были приглашены, но из-за простуды я не решился пойти на праздник. Таннер и остальные финны там были.
Рано утром 8 ноября мы получили ответ из Хельсинки.
Новые инструкции президента, которые были сообщены председателям парламентских фракций, были следующими:
«Аренда, покупка, обмен на территории Ханко или в другой части финского побережья невозможны. Аналогично Лаппохъя, включая Хермансё, Коё и Хэстё-Бусё. Упоминание Юссярё категорически запрещено. Кроме того, он не подходит для этой цели.
[…] На Карельском перешейке граница по линии Койвисто невозможна. Можете предложить линию Ино без включения Линтуланйоки – Сиесярви – Уконкорпи, которые можно обсудить в связи со спрямлением изгиба Кирьосало. Сообщить, что Ино может обсуждаться лишь при условии отказа русских не только от планов в отношении Койвисто, но и Ханко. Имеет смысл начать разговор по острову Суурсаари , чтобы получить представление об их позиции.
На полуострове Рыбачий речь может идти о передачи лишь северной части.
Суммы компенсации в другой телеграмме. Можете сделать такое предложение при условии, что оно будет обсуждаться как единое целое».
Язык телеграммы столь резок, словно за ней стояли мощные силы и средства великой державы.
День ушёл на обсуждение между собой. Поскольку мы полагали, что на основе полученных инструкций невозможно прийти к договору, то для исключения возможных неясностей направили в Хельсинки телеграмму следующего содержания:
«Инструкции пришли. Если на этой основе не получится заключить договор, можем ли мы допустить прекращение переговоров?»
На это пришёл ответ:
«Вы знаете, что в уступках пошли настолько, насколько позволяют наши безопасность и независимость. Если на предложенной основе не будет договора, то вы, возможно, прервёте переговоры».
Последнее заседание, на котором снова присутствовали Сталин и Молотов, состоялось в Кремле вечером 9 ноября.
Мы с Таннером договорились о словесной форме, в которой изложили отрицательную позицию правительства по поводу передачи островов, расположенных восточнее полуострова Ханко, для точности положив её на бумагу в следующем виде:
«На прошлом заседании со стороны Советского Союза поступило предложение, что в том случае, если Финляндия не сочтёт возможным предоставить Советскому Союзу военную базу в Ханко, она была бы предоставлена на расположенных неподалёку от Ханко островах Хермансё, Коё и Хэстё-Бусё, включая якорную стоянку в порту Лаппохья.
Мы представили это предложение нашему правительству, получив позже ответ, согласно которому правительство считает, что те же причины, которые препятствуют предоставлению военной базы в Ханко, касаются и упомянутых островов.
Финляндия не может предоставить другому государству военные базы в пределах своей территории и своих границ. На предыдущих заседаниях мы неоднократно отмечали эти причины. Таким образом, правительство Финляндии не считает для себя возможным пойти на это предложение».
После того как я зачитал это заявление, Сталин сказал как бы самому себе и, по-моему, с некоторым нетерпением: «Из этого ничего не выйдет». Молотов, увидев передо мной листок бумаги, спросил, можно ли получить его, на что я ответил согласием, передав текст. Сталин всё же начал рассуждать о базе на подступах к Ханко, изучал лежавшую на столе карту, после чего показал остров Руссярё, расположенный перед Ханко, и спросил: «А этот остров вам необходим?» Я ответил, что он существенным образом входит в оборонительную систему полуострова Ханко и что по этой причине его передача невозможна. Этот вопрос, как и предложение русских о передаче трёх островов вместо Ханко, указывали на то, что Сталин хотел решить вопрос путём согласия и был готов в отношении базы к поиску какого-то компромисса. Здесь для нас был удобный момент сообщить, что мы найдём какой-то другой остров и сделаем ответное предложение, но по причине полученных от правительства жёстких инструкций у нас не было другой возможности, как оставаться на безоговорочно отрицательной позиции.
Конечно, я не могу сказать,
