Коварство идеальной леди - Виктория Александер

— О, Джозайя, — произнес Стерлинг, подражая голосу Оливии, томно вздохнул и закатил глаза. — Вы так внимательны. Просто не представляю, что бы мы без вас делали.

Оливия возмутилась:

— Я не говорила ничего подобного!

Граф скептически усмехнулся.

— Возможно, я и хвалила его за помощь, но я никогда бы…

Стерлинг едва сдержал улыбку.

— Я… могла бы, но определенно не собиралась этого делать. — Оливия фыркнула. — Мне даже в голову не пришло бы…

— Он без ума от тебя.

— Вздор, — солгала Оливия. — Это твою мать он обожает.

— Возможно, но только как мать. — Стерлинг весьма драматично вздохнул. — Жаль, тебе не удается флиртовать со мной с такой же легкостью.

— У меня не было возможности попрактиковаться, — еле слышно ответила Оливия.

— Стало быть, тебе нужно помочь. — Стерлинг улыбнулся. — Ты теперь стала весьма привлекательной вдовой, и однажды можешь снова выйти замуж.

— У меня нет желания снова выходить замуж.

Стерлинг оставил слова Оливии без внимания.

— Флирт — это искусство, и оно сослужит тебе добрую службу. Я готов стать объектом твоих тренировок.

Глаза Оливии расширились:

— Как любезно с твоей стороны.

— Это меньшее, что может сделать друг. — Стерлинг потрепал Оливию по руке. — Мы ведь решили быть друзьями, не так ли?

— Верно, но…

— К тому времени как мы вернемся в Лондон, ты смоешь очаровать даже самого стойкого из своих ухажеров.

Они подошли к трапу корабля и поднялись на борт. Пакетбот, на котором они прибыли в Марсель, был значительно меньше корабля, предназначенного для отправления в Египет.

Стерлинг кивнул в сторону судна.

— Насколько я знаю, на борту имеется довольно просторная столовая и танцевальный зал.

— Что? Мы больше не будем играть в вист? — До сего момента их небольшая компания почти каждый вечер коротала время за игрой в вист. Оливия, конечно, любила карты, но однообразие начало ей надоедать.

— О, мы будем играть в вист и в шарады. — Стерлинг улыбнулся. — А еще мы будем танцевать. — Он на секунду примолк. — Я уже давно не танцевал, и жду этого с нетерпением.

— Я тоже. — Когда эти слова сорвались в губ Оливии, она поняла, что ужасно хочет потанцевать в объятиях Стерлинга.

Едва только они ступили на борт, услужливые стюарды объяснили, где находятся их каюты, и Стерлинг проводил Оливию до двери.

Остановившись, она перевела дыхание.

— Не хочешь зайти?

— Это будет выглядеть в высшей степени непристойно. — Губы графа изогнулись в улыбке. — Даже для друга.

Оливию охватило разочарование.

— Да, конечно.

— И все же… — Стерлинг взял руку Оливии в свою и поднес к губам, — если захочешь присоединиться, я буду на палубе, когда мы выйдем из порта. — Оливию вновь охватило острое чувство разочарования. — Я хочу увидеть замок Иф, когда будем проплывать мимо. К сожалению, я не заметил его, когда мы входили в гавань.

Оливия на мгновение задумалась.

— Тот самый?

Стерлинг кивнул.

— Вообще-то это крепость, построенная для защиты от нападения со стороны моря. Однако вскоре она стала тюрьмой. И, думаю, до сих пор является таковой. Хотя неизвестно, действительно ли в ней обитал самый знаменитый ее узник.

Оливия прищурилась.

— Ты, верно, шутишь?

Граф рассмеялся.

— Вовсе нет. Эдмон Дантес на протяжении четырнадцати лет томился в заточении на острове в этой крепости.

— Ах, ну да. — Оливия закатила глаза. Девочкой она очень любила роман «Граф Монте-Кристо», а когда повзрослела, поняла, что история мужчины, заключенного в тюрьму по ошибке и удерживаемого вдали от любимой женщины, больше ее не привлекает. — Поверить не могу, что я об этом забыла. Хотя Эдмон Дантес вымышленный персонаж и никак не мог быть заключенным в этой крепости.

— Да, но мне так говорили. — Стерлинг огляделся по сторонам, а потом с видом заговорщика понизил голос. — Пролом в стене, через который он бежал, все еще виден.

Оливия ошеломленно посмотрела на него, а потом рассмеялась.

— На мой взгляд, это всего лишь приманка для романтичных и очень легковерных путешественников.

— А ведь я, — отвесил церемонный поклон Стерлинг, — могу быть очень романтичным. — Он улыбнулся. — В литературном смысле.

Оливия рассмеялась в ответ.

— Я поднимусь к тебе на палубу через час или около того.

— Буду ждать с нетерпением. — Кивнув, Стерлинг пошел прочь по коридору. Во всем его облике читалась беспечность. Беспечный? Стерлинг?

Да что такое в него вселилось? Оливия открыла дверь и вошла в каюту, не обратив внимания на ее элегантное убранство. За последние несколько дней Стерлинг стал совсем другим человеком. Он действительно наслаждался путешествием. Более того — он даже собирался играть в шарады.

Оливия села на кровать. Это был уже совсем не тот Стерлинг, что утверждал, будто несет теперь за нее ответственность. Что приставил к ней охрану. Что отказывался ехать с ней в Египет. Его больше нельзя было назвать непреклонным и чересчур серьезным. Всего за какое-то мгновение он превратился в совершенного другого человека.

Святые небеса! Нет, он не стал другим. Он был все тем же Стерлингом, в которого она когда-то влюбилась. Которому она отдала свое сердце. Образ которого преследовал ее во сне. И это делало его очень опасным.

Оливии нетрудно было устоять перед рассудительным, благопристойным графом Уайлдвудом, несущим на своих плечах бремя многочисленных обязательств и обязанностей. Но разве возможно сопротивляться собственному влечению к беззаботному Стерлингу Харрингтону, в чьих глазах плескалось веселье, наполняя сердце радостью?

И что хуже всего, каждый день, проведенный в его обществе, приближал Оливию к тому моменту, когда ей больше не захочется бороться с собственными чувствами.

Глава 10

Побеседовать с местными жителями на американской границе.

Из тайного списка желаний Оливии Рэтборн

Стерлинг оказался верен своему слову. Он стал чертовски привлекательным и неотразимым.

Оливия наблюдала, как он танцует с молодой американкой мисс Джонсон, изо всех сил стараясь подавить растущее в груди раздражение. Девушка — и, надо сказать, весьма привлекательная девушка — явно заигрывала со Стерлингом, а он откровенно наслаждался этим. Оливия стиснула зубы. Ей нет до этого никакого дела. Да пусть флиртует хоть со всеми девушками на протяжении всего пути от Марселя до Египта и обратно. И все же выражение довольства на его лице могло бы быть не столь явным.