Бездна - Роберт Силверберг

— Я думаю, все это — ловушка, — сказал Данн Хендерс. — Наше пребывание здесь просто надоело джилли, но они не хотят пачкать руки и стремятся силовыми методами заставить нас выйти в море, где морские леопарды быстренько все обтяпают за них.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовался Нико Тальхейм.

— Мне известно ровно столько же, как и тебе. Я просто строю предположения… пытаюсь понять, почему джилли заставляют нас покинуть остров из-за столь тривиальной вещи, как три мертвых ныряльщика.

— Три мертвых ныряльщика — не так уж и тривиально! — откликнулась Сандира. — Не забывайте — мы говорим о разумных существах!

— Разумных? — насмешливо переспросил Даг Тарп.

— Да, разумных! И будь я на месте двеллеров, у меня бы тоже появилось желание избавиться от этих убийц.

— Ну, как бы там ни было… — произнес Хендерс. — Если аборигенам удастся нас отсюда вышвырнуть, то, скажу я вам, весь этот треклятый океан восстанет против людей с Сорве, как только мы оторвемся от берега. И не просто так… Ведь джилли контролируют всех обитателей моря. Это прекрасно все знают. Они воспользуются этой возможностью, чтобы стереть с лица Гидроса надоевших им людей.

— А если мы просто не позволим аборигенам вышвырнуть нас отсюда? — спросил Дамис Сотелл. — Начнем бороться…

— Бороться?! — перебил его Бамбер Кэдрелл. — Как? С кем и чем? Ты сошел с ума, Дамис.

Они оба являлись капитанами паромов, людьми, твердо стоявшими на ногах и уверенными в себе, друзьями с детских лет. Но сейчас моряки смотрели друг на друга тупыми, ненавидящими глазами смертельных противников.

— Сопротивление, — провозгласил Сотелл. — Партизанская война.

— Мы проберемся на их край острова, похитим все, что кажется ценным из их священных зданий, — предложил Нимбер Танилинд, — и не отдадим до тех пор, пока они не разрешат остаться на Сорве.

— Господи! Вы говорите, словно идиоты! — возмутился Кэдрелл.

— Согласен с вами, — вставил словечко в разговор Нико Тальхейм. — Похищение их амулетов ничего не даст нам. Вооруженное сопротивление — вот выход, как верно заключил Дамис. Партизанская война — это правильно… Пусть кровь джилли зальет улицы, пусть она течет до тех пор, пока они не согласятся отменить свой ультиматум о нашем изгнании. На этой планете аборигены даже не представляют себе, что такое война. Джилли не поймут наших действий, когда мы приступим к ведению боевых действий.

— Шаликомо, — произнес кто-то из задних рядов. — Вспомните, что там произошло.

— Да, Шаликомо, — поддержал высказавшегося другой голос. — Они перебьют нас точно так же, как уничтожили людей там. Мы ничего, черт побери, не сможем сделать, чтобы остановить их.

— Правильно, — подхватила Мария Хайн. — Не они, а мы не представляем себе, что такое война. Джилли прекрасно умеют убивать, когда это необходимо. С чем мы будем нападать на них? С ножами для чистки рыбы? С молотками и стамесками? Плохие же мы вояки… Возможно, настоящими воинами были наши предки, но для нас сражаться…

— Нам придется научиться, — перебил ее Тальхейм. — Нельзя допустить, чтобы выгоняли из собственного дома.

— Неужели? — не унималась Мария. — Разве у вас есть выбор? Мы живем здесь лишь благодаря их милостивому соизволению. Они терпят нас. Но чаша их терпения переполнилась. Это их остров! И джилли отказывают нам в своем гостеприимстве. Если же мы попытаемся сопротивляться, они вышвырнут нас одного за другим в море, как это произошло на Шаликомо.

— В таком случае прихватим и их с собой! — воскликнул Дамис Сотелл, закипая от гнева.

Данн Хендерс расхохотался:

— В море?! Правильно, правильно! Будем держать головы джилли под водой до тех пор, пока они не испустят дух.

— Вы прекрасно понимаете, что я хотел сказать, — пробурчал Сотелл. — Око за око, зуб за зуб! Как только они начнут погибать, у них быстренько изменится мнение по поводу собственного ультиматума.

— Джилли перебьют нас гораздо быстрее, чем мы — их, — заметила жена Пойтина Стайвола, Лейнила. Ее муж считался вторым из главных капитанов Делагарда после Госпо Струвина. В настоящее время он плавал на Кентрупском пароме. Его жена, невысокая и порывистая женщина, постоянно возражала Сотеллу. Эта привычка сохранилась у нее с детства. — Даже если мы поступим по принципу: «Один джилли — за одного человека», что нам это даст? — потребовала ответа Лейнила.

Дана Сотелл кивнула. Она прошла через зал и остановилась рядом с Марией и женой капитана Стайвола. Большая часть женщин оказалась на одной стороне помещения, а горстка мужчин, составлявших «фракцию войны», — на другой.

— Лейнила права. Если мы попытаемся драться, то все погибнем. А какой в этом смысл? Представьте себе: началась война, люди сражаются, как настоящие герои… потом все гибнут… Чего же мы добьемся? Не лучше ли просто погрузиться на корабли и отправиться в поисках другого места?

Ее муж резко повернулся, посмотрел ей в глаза и бросил:

— Помолчи, Дана.

— Не стану я молчать, Дамис! Не стану! Ты думаешь, я буду сидеть здесь, словно малое дитя, и спокойно выслушивать вашу болтовню о том, что вы планируете нападение на группу представителей иной цивилизации, физически нас превосходящих да и численно тоже? Задумайтесь! Соотношение сил — десять к одному! Причем не в нашу пользу… Мы не можем бороться с ними.

— Но нам придется!

— Нет! Нет!

— Все разговоры о борьбе — сплошной идиотизм. Джилли просто провоцируют нас, — заявила Лис Никлаус. — Они не собираются нас выгонять с острова.

— Ты не права!

— Они не посмеют сделать это, если Нид по-настоящему возьмется за дело!

— Именно твой драгоценный Нид и втянул нас всех в данную мерзкую историю! — закричала Мария Хайн.

— И он нас из нее вытащит, — уверенно отрезала владелица кафе. — Джилли злятся только сейчас, но потом…

— А вы что думаете, док? — обратился кто-то из присутствующих к Лоулеру.

Во время спора Вальбен хранил молчание, ожидая, пока улягутся страсти. Он всегда понимал, как неразумно вмешиваться в перебранку.

Но сейчас он встал со своего места, и в зале тотчас же воцарилась тишина. Все глаза устремились на него. Люди ждали ответа. Не просто ответа, а какого-то чуда, какой-то надежды на выход из сложившейся ситуации. Они почему-то были уверены, что он снимет с них это тяжелое бремя: ведь Лоулер — Столп их общины, потомок знаменитого Основателя, врач, которому все верят и который знает их тела лучше, нежели их обладатели, мудрый и всегда трезво мыслящий, уважаемый всеми податель разумных советов.