Бездна - Роберт Силверберг

В этот миг на тропе показался Гейб Кинверсон; он возвращался домой после трудового дня в море. Под мышкой Гейб держал свернутый парус. Рыбак остановился неподалеку от парочки и застыл, словно обточенный многовековым прибоем риф, от него исходило странное ощущение огромной силы, которую он с великим трудом сдерживает, и распространялось сияние разрушительной энергии и опасности.

— А вот и вы, — прогудел Кинверсон, обращаясь к Сандире. — Я искал вас… Добрый вечер, док.

Он говорил спокойным, мягким и загадочным тоном. В его голосе никогда не звучала та угроза, которая неизменно таилась во внешности. Гейб жестом поманил Сандиру, и она без малейшего колебания направилась к нему.

— Было приятно побеседовать с вами, доктор, — любезно произнесла Тейн, бросив взгляд через плечо на Лоулера.

— Мне тоже.

«Кинверсону просто нужна ее помощь… Видимо, порвался парус, и его необходимо починить. Вот и все. Ничего больше… Только починить парус, — попытался успокоить себя Вальбен. — Только парус… И хватит сомневаться!»

Ему снова приснился один из его снов о Земле. Всего их было два: один — очень неприятный и мучительный, другой — не такой уж и плохой. По крайней мере, раз в месяц к Вальбену обязательно приходил какой-то из них.

На сей раз Лоулера посетило более приятное сновидение, то, где он видел себя на Земле идущим по твердой почве. Вальбен — босой, только что прошел дождь, и земля — мягкая и теплая. Он поджимает стопу и видит, как комья грязи налипают между пальцами, напоминая песок, набивающийся во время прогулки по воде у береговой линии залива. Но почва на Терре гораздо темнее песка и тяжелее, ее так странно ощущать под ногами…

Вальбен идет по лесу, со всех сторон его окружают деревья, в чем-то похожие на древовидные водоросли, с длинными стволами и густыми кронами далеко вверху, но они гораздо массивнее морских растений, которые он когда-либо видел, а листья находятся так высоко, что даже невозможно определить их форму. У вершин деревьев порхают птицы. Они издают необычайно мелодичные звуки. Это музыка, которую Лоулер никогда не слышал (и не мог вспомнить после пробуждения). По лесу бегают разные звери, некоторые ходят на двух ногах, как люди, другие ползают на брюхе, а третьи стоят на шести или восьми маленьких лапках. Он кивает им головой, и они отвечают на его приветствие, эти обитатели Земли.

Вальбен подходит к тому месту, где лес расступается, и видит, как перед ним вырастает гора. Она похожа на темное стекло с яркими вкраплениями и почти сияет в золоте солнечного света. Ее громада заполняет собой почти половину неба, на ней растут деревья. Они выглядят маленькими и хрупкими. Так и кажется, что их можно поломать просто руками, не прилагая никаких усилий. Но Лоулер понимает — это всего лишь обман зрения, так как гора находится далеко от него и деревья столь же высоки, что и те, в лесу, из которого он только вышел.

Вальбен обходит вокруг подошвы горы. На противоположной стороне — длинный пологий склон, затем — долина, а за ней виднеется нечто большое, темное и расползающееся во все стороны. Он знает, что это — город. В нем много людей, гораздо больше, чем может себе представить Лоулер. Он идет по направлению к мегаполису, мечтая о том, что вот-вот окажется среди обитателей Земли и скажет им, откуда прибыл, расспросит горожан об их жизни и поинтересуется, знали ли они его пра-пра-прадеда Гарри Лоулера или кого-то из семейства Лоулеров.

Вальбен все продолжает идти, а город по-прежнему остается все таким же далеким. Он остается все там же, у линии горизонта, на противоположной стороне долины. Лоулер движется уже несколько часов, несколько дней, недель… А город все так же недостижим и словно удаляется от него…

Когда Вальбен наконец проснулся, то почувствовал страшную усталость и боль во всем теле, будто он испытал громадное физическое напряжение. Ночь прошла, а ему даже не удалось отдохнуть…

Утром Йош Янсен, молодой ученик Лоулера, пришел в его ваарг на очередное занятие.

На Сорве существовала строгая и четкая система обучения. Ни одна профессия не должна умереть вместе с тем, кто ею владеет. Впервые со времени основания этого поселения людей учеником врача стал не представитель семьи Лоулеров. Их линия жизни обрывалась — у Вальбена не было наследников. Теперь какая-то другая семья примет на себя ответственность за лечение жителей острова после того, как его не станет.

— Когда мы будем уезжать, — поинтересовался Йош, — удастся ли захватить с собой все запасы медикаментов и оборудования?

— Только то количество, что сможем разместить на корабле, — отозвался Лоулер. — Прежде всего возьмем оборудование, большую часть лекарств, книгу рецептов и…

— А карточки наших пациентов? — перебил его Янсен.

— Не знаю… Если для них найдется место.

Юноше недавно исполнилось семнадцать лет, но он выглядел немного старше за счет своего роста и долговязости. Янсен обладал доброй душой, приятной улыбкой, открытым лицом и умел находить общий язык с людьми. Очень рано у него проявилась тяга к искусству врача, ему нравилось проводить долгие часы за занятиями медициной. Лоулер в его годы рос непоседой и непослушным парнем да и особой усидчивостью не выделялся. Йош обучался у него уже второй год, и Вальбен подозревал, что молодой человек освоил, по крайней мере, половину основных методов лечения; остальное и умение постановки диагноза придут со временем. Янсен происходил из семьи моряков. Его старший брат служил одним из капитанов на паромах Делагарда.

Волнение за судьбу карточек пациентов было очень присуще Йошу (он вообще переживал и беспокоился по любому поводу, касающемуся врачебной деятельности). Вальбен сомневался, что им удастся прихватить с собой эти бумаги: на кораблях Делагарда имелось не так уж много места для размещения грузов, а существовали и гораздо более важные вещи, которые необходимы в дороге, нежели старые истории болезней. Ему и Янсену придется выучить на память все эти данные перед тем, как покинуть Сорве. Но это не такая уж большая проблема. Значительная часть записанного в стандартных бланках и без того хранилась в «запоминающих ячейках» мозга Лоулера. Нечто подобное имелось и в памяти его юного помощника.

— Надеюсь, я попаду на одно судно вместе с вами, — с надеждой произнес юноша. Лоулер, по мнению Йоша, считался настоящим героем наравне с его братом Мартином.

— Нет, — категорично ответил Вальбен. — Мы должны плыть на разных кораблях. Если тот, на котором поплыву я, собьется с пути, ты примешь на себя обязанности врача.