История Русской армии. Часть 2. От взятия Парижа до покорения Средней Азии - Антон Керсновский

На Малаховом кургане находилась 15-я дивизия (всего 2000 штыков и Орловский полк – 500 штыков). В резерве – остальные три полка 9-й дивизии (2400 штыков). Штурма в этот обеденный час никто не ожидал, и остававшиеся на Малаховом 8 неподбитых пушек были заряжены не картечью, а ядрами. Выпрыгнувшая в сорока шагах из траншей французская бригада венчала вал в несколько секунд, не испытав ни одного картечного выстрела и раньше, чем защитники успели стать на банкеты. Здесь завязалась отчаянная рукопашная свалка. От генерала до рядового дрались чем попало. На выручку остатков 15-й дивизии и части 9-й подоспели Ладожский, Азовский и Одесский полки, но все усилия вырвать Малахов из рук врага остались тщетными. Был ранен Хрулев, командовавший войсками на Корабельной, ранены начальники дивизий: 9-й – генерал Лысенко и 12-й – генерал Мартинау, а начальник 15-й дивизии генерал Юферов заколот штыком. Потеряв своих начальников, остатки наших полков продолжали отчаянно биться, не сходя с места. Засевшие в развалинах башни несколько десятков модлинцев держались здесь до последнего патрона, несмотря на то, что французы пытались выкуривать их оттуда дымом (по примеру Пелисье, задушившего в Африке дымом целое племя кабилов). Французы ворвались было на II бастион, но выбиты оттуда белозерцами, а три последующих штурма были отражены подоспевшей туда 8-й дивизией генерала Сабашинского. Из промежуточной куртины между II бастионом и Малаховым французы выбиты севцами, а за батареей Жерве (между Малаховым и III бастионом), которую им с налета удалось взять, остановлены Костромским полком. Англичане остановлены на III бастионе Камчатским полком и опрокинуты оттуда селенгинцами. Союзники не отважились атаковать грозный IV бастион, опасаясь фугасов и контрмин, и штурмовали V, но были отражены оттуда подольцами и житомирцами. Видя, что приступ отбит по всей линии, Пелисье отчаялся в успехе и послал Мак-Магону приказание очистить Малахов курган и отойти в исходное положение. Мак-Магон ответил на это исторической фразой: Ту зиз ту гезе![145] Его упорство решило участь Севастополя… Начальство над арьергардом принял генерал Шепелев, заместивший раненого Хрулева. Стрельба с укреплений, занятых охотниками, производилась всю ночь. Мы лишились 27 августа без малого 13000 человек (5 генералов, 419 офицеров, 12488 нижних чинов) – 26,5 процента всего гарнизона. На арсеналах, складах и укреплениях оставлено, потоплено и заклепано 3839 пушек. У союзников, по их словам, выбыло 10000 человек (7576 французов, 2451 англичанин). Их урон должен превосходить наш – из 18 пошедших на приступ французских генералов 5 убито, 11 ранено, уцелело лишь двое[146].

Лично убедившись в невозможности продолжать борьбу, Горчаков решил воспользоваться утомлением союзников и отбитием штурма на всех прочих пунктах и приказал начать отступление с южной стороны. Отступление под прикрытием надежных арьергардов началось в 7 часов вечера и продолжалось всю ночь. При свете пожаров и непрестанно следовавших взрывов войска переходили бухту по двум плавучим мостам. Арьергарды парализовали все попытки неприятеля дебушировать из Малахова кургана и начать преследование. Последним сошел с укреплений Тобольский полк.

В эту ночь на 28 августа были затоплены последние остатки Черноморского флота. В дни 28-го и 29-го взорваны укрепления приморского фронта, и 30 августа неприятель допущен к занятию груды обгорелых развалин, которой являлся Севастополь на двенадцатом месяце своей геройской защиты.

Триста сорок девять севастопольских дней обошлись русской армии в 128000 человек, из коих 102000 пало на укреплениях и 26000 в полевом бою. Союзники лишились 70000 человек, не считая огромного количества больных (болезненность и смертность у них значительно превосходили наши). Союзниками было выпущено 1 350000 снарядов, нами за все время обороны – 1 027000. Цифры эти будут превзойдены лишь шестьдесят лет спустя (и при совершенно иной технике) под Верденом[147]. Они дают приблизительное понятие о том аде, что одиннадцать месяцев царил на этом клочке земли, имевшем по фронту всего шесть с половиной верст и где вечной славой покрыли себя и русское оружие полки бессмертной русской пехоты – севцы и забалканцы, тобольцы и колывайцы, селенгинцы и камчатцы, житомирцы и минцы, азовцы и модлинцы, пластуны и саперы, стрелки и моряки-черноморцы. От первого дня и до последнего все они были героями и ни на минуту не переставали быть героями.

Падение Севастополя решило участь Крымской кампании. Русская армия, насчитывавшая в своих рядах с ополчением 115000 человек, заняла позиции у Бахчисарая. Союзная армия насчитывала 150000, несмотря на уход турецких контингентов на Кавказ. Обе стороны оставались в бездействии, отдыхая от одиннадцатимесячного напряжения и как бы сознавая, что войне наступает конец и что участь ее уже была решена на куртине Малахова кургана в день 27 августа.

17 сентября у Евпатории 4 французских конноегерских[148] полка генерала д'Аллонвиля изрубили полк наших улан, давший застать себя врасплох. Беспечно стоявший на привале Елисаветградский уланский полк (который не следует смешивать с гусарским того же имени) был атакован столь внезапно, что в большинстве эскадронов люди не успели сесть на коней и французы захватили коновязи. Мы лишились 220 человек и 6 конных орудий. У французов убыло 41 человек. 3 октября французская эскадра с посаженным на суда десантом генерала Базена[149] (8000) начала действия против Кинбурнской крепости, которая сдалась на третий день бомбардирования. В составе французской эскадры находились броненосцы (железные плавучие батареи), выстроенные по чертежам самого Наполеона III. Это первый случай применения броненосных кораблей. В Кинбурнской крепости сдалось 1465 человек во главе с комендантом кавалерийским генералом Кохановичем (у нас всегда любили назначать комендантами крепостей кавалеристов) и потеряли 70 орудий.

Это были последние военные действия в Крыму. 1 января 1856 года Горчаков (назначенный в Польшу взамен ушедшего на покой Паскевича) сдал армию Лидерсу, однако герой Трансильвании ничего уже поделать не мог. В Париже открылись мирные переговоры.

Заканчивая описание военных действий России с Англией и Францией, мы не можем не упомянуть о геройской защите Петропавловска-на-Камчатке – блестящем отражении и поражении вчетверо сильнейшего врага и боевом крещении России на Тихом океане. Русскими силами командовал контр-адмирал Завойко, имевший лишь 1 фрегат (Диана) и 2 шхуны с 60 орудиями. У союзников было 6 кораблей и фрегатов с 250 орудиями. Высаженный союзниками десант у Петропавловска был наголову разбит нашими матросами, линейцами и охотниками-камчадалами и бежал на суда с потерей свыше 350 человек. У нас убыло 37 нижних чинов, ранено 3 офицера, 75 нижних чинов. Завойко провел затем свою флотилию из Петропавловска в Николаевск-на-Амуре, и в заливе Кастри нанес полное поражение вчетверо сильнейшей британской эскадре, командовавший которой адмирал Принс с отчаяния застрелился. Всех вод Тихого океана недостаточно, чтобы смыть позор британского флага! – с горечью восклицает историк английского флота.

Кавказская кампания 1853, 1854 и 1855 годов

Конфликт с Турцией разразился неожиданно для князя Воронцова, которого Петербург оставил почти в полном неведении до последней минуты. Летом 1853 года в Закавказье находилось всего 19 батальонов. В последних числах сентября на усиление прибыла морем 13-я пехотная дивизия, направленная в Мингрелию, и командующим Действующим корпусом был назначен князь Бебутов[150] (72-летний Воронцов болел), а начальником его штаба – князь Барятинский. Военные действия были открыты турками, напавшими в ночь на 16 октября на пост святого Николая на берегу Черного моря и овладевшими им, несмотря на геройское сопротивление слабого русского отряда (400 человек), легшего целиком.

Главные силы турок, их Анатолийский корпус – 40000 Абды-паши сосредоточившись у Карса, двинулись на Александрополь. Другой корпус, Али-паши – 18000, пошел на Ахалцых. Сорокатысячному Анатолийскому корпусу мы могли противопоставить всего 11000 бойцов Александропольского отряда под личным руководством князя Бебутова. Ахалцыхский отряд князя Андронникова[151] – 7000 человек – готовился к встрече в два с половиной раза сильнейшего корпуса Али. Превосходство турок на Кавказском фронте было тройным, а с курдскими ордами делалось еще ощутительнее.

2 ноября при Баяндуре, в 14 верстах от Александрополя, произошел встречный бой анатолийских войск Абды-паши с авангардом Александропольского отряда опрометчивого князя Орбелиани. Авангард держался стойко, но от гибели был спасен лишь быстрым прибытием главных сил Бебутова. Манифеста о войне на Кавказе еще не получили, и регулярных турецких сил князь Орбелиани не предполагал. Против 7000 русских с 28 орудиями действовало до 30000 турок и 40 орудий. Мы лишились под Баяндуром до 800 человек. Турки не приняли генерального сражения, которое Бебутов собирался им дать на следующий день, и отступили за Арпачай. Обе стороны простояли на Арпачае десять дней (манифест о войне с Турцией был получен лишь 6 ноября).