Псих из Крашти - Мара Вересень

выдержал суть Пастыря и не иссяк от Его присутствия один из эллетар отдал Ему свое тело, а Пастырь взамен оставил в его доме свое семя.

— Фу-у-у…

— Не знаю, что ты там себе насочиняла, но он просто провел ночь с одной из жен этого темного остроухого. Или со всеми. Тут мнения расходятся. Потом эллетар не стало. Остался только тот, что отдал свое тело Пастырю, но и его тоже в общем-то не осталось, потому что он себя забыл.

— Так Эру или Пастырь?

— А… Это одно и тоже. Не знала? Теперь знаешь*.

Аманда с минуту переваривала, потом спросила:

— И каким боком всё это к Крашти?

— Когда магия стала исчезать, большая часть эллетар понастроили лодок, наврали, что уходят искать новую землю для жизни, и с концами. Я так думаю, они куда-то не туда свернули или в бурю попали, и их на берег выбросило, а там, хоба, милые пейзанки с аппетитными… хлебами.

— Ты маньяк.

— Я просто жрать хочу. В сумке ничего съедобного не осталось?

— Зелья, блокноты твои… А она хоть цела? Сумка?

— Цела, я в лямке рукой запутался, — признался Пи.

— Откуда всё это? Сведения про магию хладенов, артефакторика, смежная и универсальная магия, маг-конструирование, рунология и магометрия уровня Академии, теория потоков и другое всякое… Сомневаюсь, что подобное входит в программу училища.

— Рунология и магометрия как раз входят, и много, — у Пи даже глаз дернулся от воспоминаний. — Практика некромантии построена на крови и ритуалах. Магов, способных работать на голой силе, всего десять процентов от общей массы практикующих. И поверь, на периферии крепкий практик второй категории ценится больше титулованного магистра.

— Почему? — удивилась Аманда.

— Потому что надежнее. Чем меньше сил, тем тщательнее подготовка, выбор методов и приемов применения, тем меньше остается следов и последствий. А для трындеца, вроде темного всплеска, — да, нужен кто-то, кто в первый момент придавит, ограничит, сплетет барьер, используя себя, как проводник и резонатор, чтобы у других появилось время подумать. Те кто могут гасить и думать вообще на вес золота. Они и есть эти десять процентов. Почти все поголовно из старых темных родов. Несколько поколений селекции, прорва сил и такая же прорва амбиций. Они в поле работать пойдут только за большие, очень большие деньги или преференции. Или из принципа. Или наперекор. Потому что семья.

— А ты?

— А я никто. И звать меня так, что не каждый выговорит. Случайный набор из хаотично сложившихся частиц сути. У меня сил и возможностей больше, чем я способен переварить. Да еще и обретение прошло – ни в храм ни в бездну. Мне была одна дорога, блокиратор-ограничитель, вечные тесты на устойчивость, нудная, но нужная работа и жизнь как у неодаренного, сотня, или полторы с натяжкой, если раньше никто зубастый не схарчит.

– Зайки? – поддела Аманда, впечатлившись откровениями.

– А хоть бы и зайки. Арен-Фес хорошо придумал. А стопроцентного успеха мне и не обещали. То, что они назвали привратной лентой должно в идеале удерживать сильных некромагов от посмертного воплощения, не пустить некроформ в мир живых. В теории она могла помочь мне с контролем и позволить работать в полную силу. Да, в основном на предметке и схемах, но в полную, а не… через соломинку цедить. А у меня крышку сорвало.

Пи помолчал. Силы возвращались. Не так, чтобы сходу отряд «заек» уложить, но встать, по ощущениям, вполне. И глаза открыть. Но он продолжил держать их закрытыми, продолжил держать Аманду за руку и говорить тоже продолжил:

— Это страшно, рыжая, сходить с ума, в моменты просветлений понимать, что сходишь с ума, и осознавать, что это неизбежно. Тогда я стал читать всё подряд. Загружать мозги, чтоб окончательно не спеклись. И чтобы не думать, что со мной происходит. У инквизиции хорошая библиотека, а заклятие цензуры часто провисает на примечаниях и сносках, в которых валом полезной информации, если копнуть поглубже. Сначала я просто читал всё подряд, потом стал просить разное. Без системы, чтоб не сразу просекли, что система всё же есть. Постепенно мозги кое-как встали на место, и мне начали разрешать использовать силу. Это всё равно что ходить заново учиться, когда ноги отказали. Ты помнишь, как нужно, а они не идут. Или идут не в ту сторону. И продолжалось всё довольно долго. Несколько лет. Но я всё равно больше теоретик. А практика… Практика — дело наживное. Эй? Что примолкла? Спишь?

— Нет, я… Тебе лет-то сколько, теоретик? — в голосе моментально убавилось уныния и добавилось вкусных язвительных ноток.

— Достаточно, — ухмыляясь, ответил Пи. — Для всего. Еще полежим? Или или? У меня зад вконец отсырел, корень какой-то в лопатки упирается. Болотом тянет до свербежа в носу…

— Потому что болото и есть, — Аманда отпустила пальцы и, судя по звукам, приподнялась.

Пи перевернулся на живот и тоже поднялся. Глаза пришлось открывать. Позади действительно был чахлый редкий лес, который и лесом-то не назовешь, а Аманда сидела на коленях и смотрела на покрытую клочьями тумана обширную плешь в лужах, кочках и кустах. Особенно густой туман был как раз впереди. Из него то и дело проглядывали макушки камней, под которыми, Пи нутром чуял, прятался темный исток. И кое-что еще.

— У меня две новости, — задумчиво произнес Пи, — тебе какую?

__________________

* Эру – эльфийское божество. Пастырь – Пастырь Живущих или Посланник, одна из ипостасей Изначальной Тьмы. Или Изначального Света. Все зависит от выбора веры.

3

Аманда молчала, ей казалось, что она слышит какой-то звук на грани восприятия, никак не могла понять, какой, потому не ответила на заданный темным вопрос, но тот, наверное, не особо и ждал.

— Мы рядом с Нодлутом. Так рядом, что можно пешком дойти за несколько часов, но мы не дойдем, — сказал Пи.

— Почему?

— Потому что.

— А вторая новость?

— «Потому что» и есть вторая новость. Можешь пройти на пару метров вперед, и всё сама поймешь.

Туман густел, становясь похожим на вату или сдуру ползущие по земле облака. Если за этой пеленой и можно было разглядеть недалекий, по словам Пи, Нодлут, то уж точно не в приближающихся сумерках.

В разрывах тумана мерцало. Будто кто-то протянул от скрытого за завесой холма с камнями веревку и